Логическим завершением колонизационного движения на северо-восточном направлении стало освоение греками всех побережий Черного моря, которое они называли Понтом Эвксинским («Гостеприимным морем»). Впервые греческие мореходы вышли на его просторы уже в начале эпохи архаики: к VIII в. до н. э. относятся древнейшие попытки колонизации на черноморском побережье. Но лишь с VII в. до н. э., когда грекам удалось прочно закрепиться в проливах, ведущих в Понт, а также освоиться с навигационной спецификой этого водного бассейна, столь отличавшегося от родной для них Эгеиды (практическое отсутствие островов, большие расстояния и глубины, иные климатические условия), Черное море стало для них воистину «гостеприимным». Особенно деятельное участие в колонизации на понтийском направлении принял Милет, основавший большинство своих колоний именно в этом регионе.

Новые греческие полисы возникли на всех берегах Понта Эвксинского. Из колоний Южного Причерноморья самыми значительными являлись Синопа и Гераклея Понтийская, Восточного — Диоскуриада и Фасис, Западного — Истрия, Одесс и др. Пожалуй, наибольшее количество поселений эллинских колонистов появилось в Северном Причерноморье. Впервые милетяне обосновались в конце VII в. до н. э. на небольшом о-ве Березань близ устья Днепра. Несколько позже они (как и в случае с италийскими Кумами) совершили «прыжок на материк», основав город Ольвию. Настоящая россыпь городов греков (в подавляющем большинстве тоже милетских колоний) покрыла в VI в. до н. э. окрестности Боспора Киммерийского (древнее название Керченского пролива, соединяющего Черное и Азовское моря). Крупнейшим центром античной цивилизации в этой области стал Пантикапей, находившийся на месте нынешней Керчи. Меньшими по размеру и значению городами Боспора были: в его европейской части — Нимфей, Мирмекий, Феодосия и ряд других, а в азиатской — Фанагория, Гермонасса и др. Со временем перечисленные города создали объединение (религиозного, а возможно, и военно-политического характера), во главе которого встал Пантикапей. Из этого союза полисов уже позже, в классическую эпоху, выросло крупнейшее в Северном Причерноморье государственное образование — Боспорское царство.

Характерно, что Великая греческая колонизация почти не распространялась в восточном и южном направлениях. Лишь в одном месте африканского побережья колонизационное движение греков повело к заметным результатам. В области, получившей впоследствии название Киренаика (западнее Египта, на территории нынешней Ливии), с VII в. до н. э. начала формироваться целая группа колоний, самой крупной из которых была упоминавшаяся выше Кирена.

Но обычно ситуация складывалась иначе: в Восточном Средиземноморье издавна существовали развитые государства (финикийские города, Египет), которые отнюдь не были заинтересованы в появлении на своих землях поселений «чужаков». Дальше греческих торговых факторий на территории этих царств дело не пошло. В частности, в Египте, в дельте Нила в VII в. до н. э. возникла колония Навкратис, но это был город с необычными для греков чертами. Навкратис был основан целой группой полисов-метрополий и населен в основном купцами, при этом подчинен власти фараонов. Иными словами, он представлял собой скорее крупную факторию, чем колонию в собственном смысле слова, и уж, во всяком случае, не был полноценным полисом.

Фактории, в отличие от колоний, практически не имели постоянного населения, коллектива граждан (купцы приплывали и уплывали), не являлись независимыми полисами с органами государственной власти. Что же касается колоний в собственном смысле слова (апойкий), то практически каждая из них с самого момента своего основания становилась совершенно независимым полисом. Хотя колонии, безусловно, обычно поддерживали тесные связи с метрополией — экономические, религиозные, а порой и политические (так, Коринф посылал в основанные им колонии своих уполномоченных — специальных должностных лиц).

К выведению колонии, независимо от причин, любой греческий полис относился весьма ответственно (разумеется, речь идет о тех случаях, когда колонизационная акция организовывалась государством, общиной). Перед отправлением поселенцев стремились разведать место их будущего проживания, позаботиться об удобных гаванях, плодородной земле, по возможности — о дружественности местных племен. Очень часто городские власти обращались за советом к оракулу Аполлона в Дельфах, жрецы которого, похоже, стали настоящими экспертами в такого рода вопросах. Затем составлялись списки желающих отправиться в колонию, назначался глава экспедиции — ойкист (по прибытии на место он обычно возглавлял и вновь основываемый город), и колонисты, взяв с собой священный огонь с родных алтарей, на кораблях пускались в путь.

Эксекий. Амфора с изображением Ахилла и Аякса, играющих в кости. VI в. до н. э.

Одной из важнейших проблем, которая всегда вставала перед жителями колоний, были взаимоотношения с местным племенным миром: ведь практически каждое из вновь основанных поселений греков находилось не в вакууме, а оказывалось окруженным ранее жившим на этих территориях населением, стоявшим, как правило, на более низком уровне развития (на Сицилии это были сикулы, в Северном Причерноморье — скифы и т. п.). Отношения с ними могли складываться по-разному: в сравнительно редких случаях устанавливались ничем не омрачаемые дружественные контакты, основанные на взаимовыгодном экономическом симбиозе. Чаще ситуация складывалась более сложно: окружающие племена проявляли враждебность, что приводило либо к частым войнам, истощавшим обе стороны, либо к состоянию вооруженного нейтралитета, заставлявшего колонистов жить в постоянной настороженности. Известны и случаи, когда одной из сторон удавалось одержать верх в борьбе. В случае победы греков местные жители приводились ими к подчинению, попадали в политическую и экономическую зависимость. Такова была судьба племен мариандинов (в Гераклее Понтийской), киллириев (в Сиракузах). Случай с Гераклеей известен лучше других. Основавшие этот город в середине VI в. до н. э. греки из Мегар сразу же вступили в упорную борьбу за землю с проживавшими на этом месте мариандинами. Победу одержали более сплоченные и лучше вооруженные греческие колонисты. Сопротивление мариандинов было сломлено, их земля превращена в собственность гераклейского полиса, а сами они порабощены, хотя и получили некоторые гарантии: жители Гераклеи взяли на себя обязательство не продавать мариандинов за границу. Возможен был, однако, и противоположный вариант, при котором в зависимость от какого-либо местного правителя попадала сама греческая колония. Например, Ольвия на одном из этапов своей истории (в V в. до н. э.) находилась под протекторатом скифских царей.

Трудно переоценить результаты и последствия Великой греческой колонизации, осуществлявшейся вплоть до конца эпохи архаики и продолжавшейся затем (хотя и не в прежних масштабах) также и в следующую, классическую эпоху. В ходе колонизационного движения огромные территории были заселены и прекрасно освоены греками. Колонии основывались не стихийно, а на рациональных началах, с учетом возможных позитивных и негативных факторов; поэтому в большинстве случаев они быстро становились богатыми и процветающими городами. Поддерживая активные связи со своими метрополиями, со «старыми» греческими землями, они стали оказывать немаловажное обратное влияние на развитие последних, делая его более интенсивным.