Журналист Александр Славуцкий, задавая вопросы Георгию Гараняну, утверждал, что «в 50-е годы прошлого века музыкантам, учившимся в консерваториях или музыкальных училищах, играть джаз было категорически запрещено». В ходе интервью он еще раз повторил: «Вы играли запрещенный в советское время джаз…».

Во как! Жил я себе, жил, ходил в советское время безмятежно на концерты джаз-оркестров Леонида Утесова, Эдди Рознера, Олега Лундстрема и не подозревал, что посещаю запрещенные мероприятия. А еще с преступным легкомыслием покупал запрещенные, как указывает месье Славуцкий, пластинки с джазовыми композициями Эллы Фицжеральд, Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Бенни Гудмана, Гленна Миллера и др.

Конечно же, никакого запрета на джаз не было. Да, кому-то (в том числе и властью облеченным людям) он не нравился, как сейчас многим не нравится отечественная попса. Да, на джаз рисовали карикатуры и писали о нем фельетоны. Но с момента появления в Советской России (джаз-бэнд В. Парнаха — 1922 г.) джаз никогда не запрещали, джаз-оркестры А. Цсфасмана и Л. Утесова пользовались огромной популярностью в 20–30-е годы, а после войны в стране появились сотни джазовых коллективов, большинство из которых вполне успешно концертировали все советские годы.

Изменяет память антисоветчикам, когда идет разговор о правах человека. Академик Ю. А. Золотов, например, в книге «Делающие науку» написал: «10 декабря 1948 года Организация Объединенных Наций приняла Декларацию прав человека. Советский Союз подписал декларацию, но в нашей стране ее почти никто не знал, широко декларацию и не публиковали, старались не привлекать к ней внимания». А в день пятидесятилетия принятия Всеобщей декларации прав человека канал ТВ-6 пошел еще дальше, уверенно заявив, что в СССР эта декларация была запрещена к публикации.

Все эти заявления не соответствует действительности. Уже в 1949 году текст декларации на русском языке поступил в библиотеки страны. А затем полный текст декларации неоднократно публиковался в сборниках документов по международному праву и учебных пособиях для студентов-правоведов (1964 г. — сборник «Современное международное право»; 1973 г. — «Права человека. Сборник международных договоров»; 1978 г. — учебное пособие «Всеобщая декларация и международные пакты об уважении и защите основных прав и свобод человека»; 1986 г. — учебное пособие «Права человека. Сборник международных документов» и др.).

Еще один пример подобного рода. Бывший пресс-секретарь Ельцина, а ныне руководитель стратегического центра ЗАО «Аргументы и факты» Вячеслав Костиков часто публикуется в одноименном еженедельнике. От многих его статей и заметок впечатление такое, что писал он их в состоянии бреда. Иначе чем можно объяснить, что в заметке «Памяти Юрия Левады» он называет Юрия Леваду человеком, «с именем которого связано восстановление в России доброго имени социологии, запрещенной в СССР как «буржуазной науки». Это какой-то даже загадочный провал памяти. С чего бы в СССР запрещать науку, одним из трех «отцов-основателей» которой (наряду с Эмилем Дюркгеймом и Максом Вебером) был Карл Маркс. Чувствую, если так и дальше пойдет, то вскоре появятся заявления, что в Советском Союзе и химия с физикой были под запретом.

Стоит упомянуть еще об одной особенности восприятия советской жизни «реформаторами». Ослепленные антисоветизмом они теряют способность корректного сравнения жизни в СССР с жизнью в царской и современной России. Самый ходовой инструмент у антисоветчиков для таких сравнений — «кривой метр», т. е. использование показателей, которые не могут дать объективную оценку сравниваемым явлениям или процессам.

На рубеже веков уже упомянутый директор института этнологии и антропологии РАН и председатель комиссии Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН Валерий Тишков в своих публикациях утверждал, что в России стало жить лучше. Чем же он измеряет эту «лучшесть», какими показателями? А таким, например, (цитирую): «Чем больше вещей использует человек в повседневной жизни, тем лучше качество этой жизни». Оригинальный, надо заметить, показатель качества жизни. По нему очень высокое качество жизни имеют бомжи, живущие на свалке: уж они-то пользуются огромным количеством различных вещей. Столь же экзотичны и другие показатели (типа числа земельных участков в собственности и числа личных автомобилей), которыми оперирует В. Тишков в попытках доказать, что в современной России жизнь лучше, чем в советской.

Зато В. Тишков даже не упоминает общепринятые, широко используемые в оценках ООН показатели качества жизни: ожидаемую продолжительность жизни, которая в России к 2003 г. сократилась по сравнению с 1990 г на 4 года (с 69 до 65 лет), число самоубийств, характеризующее неудовлетворенность жизнью в крайнем ее выражении и возросшее в 1,4 раза (с 26,4 до 36,1 случаев на 100 000 чел. населения), а также число убийств, характеризующее агрессивность общества — оно возросло более чем в 2 раза (с 14,3 до 29,1 случаев на 100 000 чел. населения). Игнорируются В. Тишковым и показатели потребления продуктов, по которым современная Россия значительно уступает советской: по всем основным продуктам потребление снизилось примерно в 1,5 раза. Рост потребления зафиксирован только по картофелю. В 1990 г. по уровню питания Россия находилась на 7 месте в мире, а в 2000 г. — на 71. На качество жизни оказывают влияние и незамеченные В. Тишковым нематериальные факторы: уверенность в завтрашнем дне, безопасность жизни и социальная защищенность, справедливость в оценках труда и распределении благ, нравственность общества и др.

В целом рассуждения В. Тишкова о качестве жизни производят гнетущее впечатление. Гнетущее потому, что принадлежат они не каким-нибудь недоразвитым млечи- ным или сванидзе, а директору академического научного института гуманитарного профиля. Это говорит о том, что антисоветизм поверг в глубочайший кризис общественные науки: они стремительно деградируют в научном отношении^{62}.

Агрессивный (в последнее время, правда, сникший) тележурналист Евгений Кисилев как-то в передаче «Глас народа» (18.07.2000) на слова одной из участниц о том, что она хотела бы видеть Россию такой же, какой она была в советское время — с бесплатным образованием, медицинским обслуживанием, с дешевыми продуктами и дешевыми коммунальными услугами, — отреагировал так: «Вы хотели бы видеть Россию с плохим образованием, плохим медицинским обслуживанием и мизерной зарплатой?»

Здесь «кривым метром», которым пользуется Киселев, служат деньги: все, что бесплатно, то плохо, а что платно — хорошо. На практике все может быть наоборот. Лучшее в мире медицинское обслуживание существует на Кубе. И оно бесплатно. При «плохой» бесплатной медицине смертность в СССР снизилась в 3,6 раза (с 39 чел. на 1000 чел населения в 1922 г. до 11 чел. на 1000 чел населения в 1991 г.), а при «хорошей» платной медицине смертность в современной России увеличилась в 1,5 раза (с 11 чел. на 1000 чел населения в 1991 г. до 16 чел. на 1000 чел населения в 2006 г.).

Наша советское бесплатное здравоохранение, как отметил в интервью еженедельнику «Аргументы и факты» известный детский врач Леонид Рошаль, «по своей организационной сути являлось одним из лучших в мире». В этом же интервью Леонид Рошаль говорил о низком качестве платной медицины в США. Да и российская действительность не подтверждает высокого качества платных медицинских услуг. Более того, переход на платную медицину привел к появлению огромного числа всевозможных шарлатанов и мошенников, массовым подделкам лекарств и сознательному затягиванию постановки диагноза и лечения пациентов. И совершенно справедливо Леонид Рошаль в отношении здравоохранения резюмировал: «Финансы важны, однако…». Вот это «однако» в антикоммунистическом затмении не в состоянии заметить и понять антисоветчики типа Е. Киселева.