После захода солнца, когда поля окутал вечерний сумрак, идёт он на пригорок и садится на камень. Тучи закрыли небо, темнеет в поле, всюду глухо, в лесу, что чернел перед ним, раздаётся крик совы. Василь видит каких-то странных тварей, снующих перед ним; из-под камня, шипя, выползают змеи, вокруг сплетаются в танце страшидлы с собачьими головами и козлиными ногами. Василь смело смотрит на всё это, думая, что сейчас ему откроются клады. Вдруг видит, как кто-то сворачивает с дороги и приближается к нему. Это был Мартин.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает тот с усмешкой. — Верно, клад ищешь?

— Ну да, клад, а ты-то почто пришёл? Останавливать меня на пути к цели, вырывать из рук счастье? Стоило бы тебе башку камнем раскроить.

— Не гневайся. Я расскажу тебе про клады, что гораздо лучше этого. — И, присев возле него на камень, говорит: — Слушай, Василь, иди лучше домой. Здоровье и усердный труд — это самое дорогое сокровище для доброго человека. Плохо, коли кто ищет помощи от нечистых духов. Ты ещё молод, работай, Бог тебе поможет. Антон, опекун твой, бездетный; если будешь послушным, так всё, что у него есть, тебе оставит.

Разгневанный Василь плюнул и, ворча, ушёл.

С той поры не приходил он домой. Антон, видя всё большее его упрямство, оставил его в покое и ждал, что из этого выйдет. Знакомые приносили разные известия про Василя. Одни говорили, что попал он в компанию каких-то гультяев, занялся с ними воровством, а добытые деньги пропивает в корчме. Другие — что живёт у Арыны и учится чарам. Даже видели, как он с Алютой и Арыной ходил по лесу, по болотным трясинам и берегам озёр, собирая травку, на которой никогда не высыхает роса.[82] Третьи утверждали, будто даже слышали из-за куста, как Арына, вырвав из земли какой-то мох, рассказывала про страшную его силу.

Мартин был настойчив, обещания своего не забыл и всё время искал встречи с Василём, но не получалось. А в дом к Арыне идти не осмеливался, боялся гостеприимства чаровницы.

Однажды, в воскресенье под вечер, кто со знакомым, кто с кумом идут в корчму, чтобы там за чаркой водки побеседовать да посоветоваться о том, да о сём и весело провести время. Идёт туда и Мартин, надеясь, что, может, встретит в корчме Василя.

Там все уже за столом. Жид Йосель[83] рад гостям, наливает водки, ставит на стол и записывает мелом на стене долг, условившись, что когда придёт осень и будет новый урожай хлеба, то приедет к ним, угостит хозяина с хозяйкой водкой, а те не позабудут его любезности и не пожалеют для него разного зерна, что собрали.

Заходит Мартин. Многие рады видеть его, усаживают за стол, угощают водкою. За разговором вспомнили про Василя и его возлюбленную; одни хвалят Алюту, мол, хорошая девушка и стала бы доброй женой, коли вышла б замуж за хорошего человека, а не за Василя, который побратался с дьяволом; несколько пьяных хвалят Василя; прочие же и Василя, и Алюту, и Арыну называют самыми негодными людьми.

Когда этот спор и шум затянулись, жид Йосель, что стоял в конце стола, говорит:

— Послушайте сюда, добрые господа, вы таки неправильно себе думаете за вашего Василя. Василь, чтоб он был здоров, человек добрый и аккуратный; и когда заходит ко мне в компании, то уже платит звонкой монетой, и той монеты у него — непереводно. А Алюта — ай, да и Алюта тоже таки хорошая девушка, и одевается как чистая панёнка. А что Арына, и что я должен об ей плохое сказать? Или что она колдует, так что, она геволт с погромом устроила? Она себе колдует, чтобы гельд иметь на немного грошей, а гроши таки нужны каждому человеку! Она помогает, добрые господа, лечит травами людей этих, чтоб они были здоровы!

Во время этого разговора с громким стуком распахивается дверь, заходит Василь, голова гордо поднята, шапка сдвинута набекрень. С ним несколько друзей. Посмотрел по сторонам, увидел Мартина и нахмурил брови.

— Что скажешь за эту жизнь, Василь? — говорит Йосель. — Ай, как давно я тебя не видел, уже третий день тому. Моя Зора[84] всё думала мне, что с тобой, и вот я как раз это с добрыми людьми говорю.

— Я знаю, что люди про меня говорят, собака лает, ветер носит, плевать на них.

Он сел на лавку, облокотился о стол и крикнул:

— Дай нам водки, да самой лучшей!

— А может, Василь прикажет подать сладкой вудки? Я привёз из города, хоть она таки и очень дорого стоит.

— Давай дорогую! — И кидает на стол несколько гривенников.

Жид во мгновение ока подаёт бутылку водки и рюмку.

Сидящие за другим столом глядели на это удивлённо, некоторые косились, перешёптывались меж собой и язвительно усмехались. Максим, который пришёл в корчму раньше всех и был уже изрядно навеселе, громко засмеялся и закричал:

— Ого! Как погляжу, ты, брат Василь, должно быть богат не по-нашему, уже пьёшь панскую водку. Верно, ночевал близ Змеева Камня и нашёл там деньги, или, может, Арына, твоя будущая тёща, какими-то чарами насыпала тебе полные карманы серебра. Ну и удалец!

Василь гневно посмотрел на него.

— К тебе, — отвечает, — никто из нашей компании не обращался и на беседу не звал, так что не встревай, а то так завяжу тебе рот, что уж никогда не посмеешь болтать без толку.

— Завяжешь мне рот? Ой, ой! Глядите, научился уже у Арыны чаровать, умеет рты завязывать! Ой, ой! Смотри, как бы тебе не охрометь, как твоя будущая тёща. Слыхал, почему она на левую ногу припадает?

— Молчи, коль с тобою не хотят говорить.

— Не хотят говорить, так будут слушать. А я расскажу всем! Послушайте! Расскажу вам, почему Арына хромая. Это ей Грышка отплатил. Он сам говорил мне по секрету. Однажды вечером, после захода солнца, возвращался он с косой домой с поля и услышал голос чаровницы, которая кликала коров, называя каждую по цвету её шерсти. В вечерней тиши слышно было, как по деревням коровы отзывались мычаньем; заревели так же и в его хлеву. Он перепугался, что придётся распрощаться с молоком, и побежал туда, откуда слышался голос, чтоб узнать, кто та чаровница. Подкрадывается огородами и что ж видит? Арына, сидя на плетне с распущенными волосами, диким пением творит чары.

«Быть беде, — подумал он про себя. — Надо ей как-нибудь помешать». Бежит он домой и кладёт над воротами хлева освящённые травы и восковую свечку. Только отошёл на несколько шагов, как видит, прилетает сорока, раскидывает травы и клюёт свечку. Грышка[85] бежит в хату, хватает карабин, набитый мелкой дробью. Стреляет — посыпались перья, но сорока всё же улетела прочь.

На другой день прослышал он, что Арына ранена в левую ногу и лежит больная в постели. Понял всё и думает себе: «Мой подарок». Однако боялся мести, и не напрасно — вскорости Арына завязала на него залом[86] в жите. Но залом тот Грышка спалил на осиновых дровах, и чаровница сама едва не померла.

Василь в гневе схватил бутылку, кинул её в Максима и попал прямо в грудь. Подскочили они друг к другу, и началась драка.

На счастье, из соседнего имения ехал на лошади эконом и, услыхав пронзительный крик арендаря, повернул к корчме. Йосель выбежал навстречу эконому.

— Ай, люди добрые, насмерть убили! У меня в корчме и такой геволт! Что эти пьяницы натворили!

Соскочил эконом с лошади, бросился в толпу, стал грозить, что завтра за пьянство всех самым строгим образом накажут, и каждый из них заплатит за причинённый ущерб. И гам тотчас же утих.

Эконом выгнал их из корчмы и приказал идти по своим домам. Так все и разошлись в разные стороны, грозя отомстить друг другу.

Йосель рассказал эконому как и что было, и про причину ссоры, однако, Василя ни в чём не винил.

— Надо поговорить об этом с панами. Несут дурни бред, сами не знают о чём, обижают понапрасну бедную вдову и девушку, которая вообще ни в чём не виновата, болтают про какие-то Арынины чары. Я прежде про это не расспрашивал, да только знаю, что она травами многим людям помогает. Вот недавно сам видел, как в имении панне Терезе вылечила лишай на лице. Правда, кидая в холодную воду какие-то камешки, она что-то нашёптывала, и холодная вода вдруг вскипела, как на огне; потом велела мыть этой водою лицо, и панна Тереза вскоре выздоровела. Такие чары не только никому не вредят, но, наоборот, для всех полезны.