- А давайте все вместе махнем весной на этот самый остров! - предложил вдруг Тосио Есихираки, возглавлявший наше общество однокашников.

Учителю уже немало лет, так что с поездкой лучше бы поторопиться. Однако сам он, вытянув поудобнее ноги, печально покачал головой:

- Нет… Такое мне уже не под силу. Море в тех местах бурное, а я плохо переношу качку. И в тот-то раз меня уговаривали, что все обойдется, надо только принять лекарство, но увы… По дороге туда я еще как-то держался, а вот обратно - просто в лежку лежал, Едва живой остался.

- М-да… Этот уж ас способен понять только тот, кого хотя бы разок укачало,- согласился Екота. Кажется, он тоже страдал морской болезнью.

- Но если кто-нибудь из вас когда-нибудь соберется на Миносиму… О, там есть на что посмотреть! - Учитель поднес к тонким губам чарку с сакэ и осушил ее одним глотком. Он говорил словно в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно.

- Вы имеете в виду морскую капусту?

- Нет-нет, не капусту. Вообще не водоросли. Я говорю о людях. О старухах. На них непременно нужно посмотреть!

- На местных старух?

- Да. На старух с острова Миносимэ.- Учитель Коуми вообще всегда был склонен, так сказать, растекаться мыслию по древу, перескакивая с предмета на предмет. Так бывало и тогда, в школьные годы. Порой за урок мы успевали обсудить массу разнообразных вещей, начиная с танка Минамото-но Санэтомо

:

Перевал Хаконэ

Беспрепятственно мы миновали -

И взору открылось

Неспокойное море Идзу,

Острова среди волн бегущих…

Потом мы перескакивали на Минамото Есицунэ [20] , далее - на Чингис-хана и заканчивали почему-то «Тысяча и одной ночью»…

Сидя все в той же небрежной позе, опершись локтями о стол, учитель снова поднес ко рту чарку, отхлебнул и принялся разматывать нить воспоминаний.

- Этих старух я встретил на прибрежной дороге. Вдоль нее лежали груды жирно блестевшей морской капусты. Старухи были в рабочей одежде, в шароварах, на голове - полотенце, будто решили прогуляться до взморья. Скрюченные, словно креветки, они походили на сплюснутые запятые. Вообразите такую картину: спереди к запятой приставлена крошечная головка, а внизу торчат две коротенькие ножки. Ходить в таком положении довольно-таки затруднительно, а потому старухи катили перед собой самодельные тележки - что-то вроде колясочек, с которыми младенцы учатся ходить. К деревянному четырехугольному ящичку приделаны колеса от старенького велосипеда. Громыхая, старухи тащились по проезжей части, где во весь опор неслись машины…

- Но ведь это опасно! Куда же они направлялись? - удивился Есихираки.

- Собственно говоря, никуда. Просто каждое утро они выползали на проезжую часть - за добычей,

- Они что - грабили такси? - истерично взвизгнула сидевшая рядом со мной Рэйко Оба. Все дружно расхохотались. Не засмеялся только учитель. Он почти улегся на стол, напоминая выброшенную на берег ослабевшую каракатицу,

- Вообще-то это недалеко от истины, - невесело улыбнулся он. - Дело в том, что они норовят угадить под колеса автомобилей.

Теперь уже замолчали мы. Учитель сам плеснул себе сакэ в опустевшую чарку.

- В такое трудно поверить, и тем не менее… Я видел это собственными глазами. Старухи на Миносиме промышляют поодиночке, не сбиваясь в группы, подыскивая подходящую жертву. Выбирают такую машину, чтобы денежная компенсация была побольше. Легковушки местных жителей они не трогают, портовые грузовики тоже, а вот машины местной администрации, банковские или почтовые машины - самая лакомая добыча. И уж конечно, такси или машины напрокат, с приезжими туристами. Все это происходило совсем недалеко от местной управы, участок дороги там обрывистый… Нас было человек десять - любителей поэзии, и мы расселись в три машины. Я ехал в головном такси. Неожиданно впереди мелькнула какая-то тень. Человек? Не похоже, Не бывает таких сплющенных человеческих тел. Очень причудливые очертания. Тут наш шофер резко сбросил скорость и поехал очень медленно. «А, черт,- пробормотал он,- опять эти крабы повылезали…».

«Тень» стояла посреди дороги и не отводила глаз от нашей едва ползущей машины. Когда мы подъехали ближе, я рассмотрел старуху. Она даже не отступила на обочину, а так и осталась стоять, где стояла, словно сплющенная запятая, с тележкой в руках. С нескрываемой обидой она проводила нас взглядом.

Не проехали мы и пятисот метров, как впереди возникла вторая, точно такая же тень. С громыхающей тележкой в руках старуха брела прямо посередине дороги. При нашем приближении она замерла на месте. Водитель безостановочно жал на клаксон, и «тень» наконец медленно убралась в сторону.

Когда я спросил, что все это значит, водитель нехотя пояснил: «Они подкрадываются незаметно, как береговые крабы…».

И впрямь, старухи походили на крошечных сплющенных крабов, наползающих с берега моря.

Водителю было явно неловко говорить о таких вещах, но он все же поведал нам совершенно невероятную историю. Каждый день старухи выходят на дорогу в надежде, что их переедет машина. Причем не одна, не две старухи, а несколько десятков. Обычно «ловцы» такого рода хотят только денег и не стремятся расстаться с жизнью, но эти старухи жаждут смерти, и только смерти! Ну просто кошмар какой-то!…

«Зажились на этом свете, обузой стали - вот и хотят умереть сразу и без мучений. Да к тому же принести в дом кругленькую сумму», - пояснил водитель.

Значит, старухи, не зная, как помочь детям и внукам при жизни, стремятся погибнуть под колесами автомобилей, чтобы добыть для семьи деньги! Не старухи, а просто камикадзе! Неизвестно, кто из них положил начало этому «бизнесу», только теперь он распространился по острову как эпидемия… Все местные старухи просто помешались на своей затее. Причем выбирая места повыгодней. Например, на этом участке - очень удобная позиция, вот они и стекаются туда, где дорога обрывистая и идет вдоль побережья. Последнее время водители ездят здесь предельно осторожно, так что число несчастных случаев даже снизилось, а вот несколько лет назад каждый месяц непременно было два-три смертельных исхода…

Водитель не отрывал глаз от дороги, готовый каждую секунду резко нажать на тормоз. Мы тоже вжались в сиденья, чтобы выдержать удар. Старухи провожали нас разочарованными взорами. Если попадешь под машину, ползущую на такой черепашьей скорости, в крайнем случае руки-ноги переломаешь, но уж на тот свет никак не отправишься. Такой вариант старух не устраивает. Они хотят умереть сразу, а не остаться калеками.

Учитель закончил свой рассказ.

- Ну прямо как летчики-смертники во время войны, - потрясенно заметил Есихираки.

- В тот вечер, приехав в гостиницу, мы не столько занимались сочинением хайку, сколько обсуждали старух-камикадзе. В нашей компании было немало женщин в возрасте. В итоге все сошлись на том, что эта история выходит за рамки человеческого разума, - продолжал учитель. - На другой день мы возвращались домой. Наше суденышко отходило от пристани в десять утра. И вновь вдоль дороги стояли старухи, так и норовившие броситься под колеса. Дорога шла по самому берегу, видимость была прекрасная. По обочинам извивались черные волосы морской капусты, похожие на диковинные существа. От них исходил острый пряный запах моря.

Морская капуста - и старухи… Свежий запах водорослей - и иссохшая человеческая плоть. Чудовищный контраст, даже больно смотреть.

Волосы морской капусты черны, как волосы этих женщин в юности. Старухи бредут среди них, словно по дороге воспоминаний. Вернее, воспоминания сами возникают на их пути причудливыми картинами…

Проезжающие машины тащатся едва-едва, словно стадо коров, чтобы ненароком не задеть старуху. Старухи, катя перед собой тележки, пересекают дорогу, ковыляя среди машин, спотыкаясь и пошатываясь, словно призраки. Согбенные, сплющенные тела, вверившие себя тележке…