— Большинство из которых она переманила, — вставила я.

— Молодое поколение тянулось к ней, — вздохнула Фрост. — Они доверяют технологиям и триумфу эротизма. А она олицетворяла и то и другое. Я не могла с ней конкурировать. Для молодежи книги скучны; они верят, что все сделанное вручную устарело, и боятся старости. Но давние клиенты по-прежнему обращаются ко мне за советом, да и молодежь со временем повзрослеет, как бы они ни боролись с возрастом.

Мне пришло в голову, что Аллегра Дусе элементарно переосмыслила и усовершенствовала астрологию так же, как и окрестности сейчас гентрифицируются и реконструируются. Мадам Фрост и Аллегра Дусе олицетворяли собой конфликт между прошлым и будущим человечества на Хейт-Эшбери. До тех пор, пока Аллегру не убили.

Монк учащенно дышал.

— Это невыносимо! — вскрикнул он и выбежал на улицу. Мы двинулись за ним.

Он глотал воздух на крыльце, словно утопающий, вытащенный на поверхность.

— Что не так? — испугалась я. — Могу я Вам чем-нибудь помочь?

— Можешь заставить ее устранить бардак?! — запричитал он. — Там нет никакой системы, никакого порядка. Настоящая анархия!

— Жаль, что моя эклектическая обстановка не пришлась Вам по вкусу, — огорчилась мадам Фрост. — Она является отражением многих лет изучения мистических областей человеческого существования.

— Безумие! — горячился Монк. — Как Вы можете так жить?

— У моего дома есть характер, что крайне редко встречается в наши дни.

— Характер сильно переоценен. Попробуйте заменить его на чистоту, — посоветовал Монк. — Потом меня поблагодарите.

— Чем еще я могу вам помочь? — произнесла предсказательница с обидой. Не могу обвинять ее. Мало кто любит, когда его дом сравнивают со свалкой.

— Были у Аллегры Дусе враги? — задал Монк вопрос. — Кроме Вас.

— Ее главным врагом была она сама.

— Не она же сама заколола себя, — заметила я.

— Открытие, что так называемый личный график и анализ, за который клиенты платили уйму денег, является лишь генерируемой компьютером чушью, было лишь вопросом времени, — отрезала Фрост. — Она навсегда останется мошенницей. Люди не ценят возможность избежать неудач. Ирония заключается в том, что она могла бы предотвратить свою смерть. Я предупреждала ее, но она не захотела меня слушать.

— Вы знали, кто хотел ее убить? — зацепился Монк.

— Я составила ее астрологическую карту и узнала все, что ей предопределено судьбой.

— Если ее убийство было предопределено звездами, — саркастически заметила я, — как она могла изменить судьбу?

— Астрология сродни прогнозу погоды, она сообщает, с какими условиями вам придется столкнуться в будущем. Если метеоролог говорит, что с большой вероятностью будет дождь, вы берете с собой зонтик. Взяли — останетесь сухими. Но если решите проигнорировать сообщение — промокнете до нитки. Вчера вечером она сделала свой выбор, и он оказался неправильным. У нас есть свободная воля, и, если использовать ее с умом, она станет гораздо могущественнее, чем любая небесная сила.

— Звезды и планеты движутся по точным траекториям орбит в соответствии с основными законами физики, не так ли? — спросил Монк.

— Да, — подтвердила мадам Фрост.

— Не кажется ли Вам, как астрологу, что и Ваши домашние вещи должны быть расположены строго?

— Поскольку Вы уважительно относитесь к звездам, может, позволите составить Вашу диаграмму? — предложила астролог. — Я могу открыть Вам все препятствия, ждущие Вас в расследовании и в личной жизни.

— Я не верю в астрологию, — отказался Монк.

— А во что верите?

— В порядок, — отрезал он и направился прочь.

Мадам Фрост взглянула на меня. — А как насчет тебя, дорогуша? Во что веришь ты?

— В себя.

— Разве эта работа для тебя?

— В иные дни даже очень, — я попрощалась с предсказательницей, поблагодарила за уделенное время и присоединилась боссу, стоящему посреди улицы.

— Куда теперь? — поинтересовалась я.

— Назад в участок, — ответил он. — Только интересно, как мы туда собираемся попасть?

Я повернулась к своей машине. Вернее туда, где она должна находиться. Не тут-то было! Я огляделась и подошла к офицеру, которому вручила ключи. Обладатель квадратной челюсти, красных щек и стрижки-ежика, с головой, напоминающей поросший мхом кирпич, смотрел на нас с явным удовольствием.

— Где моя машина? — потребовала я.

— Это нужно узнать у буксировочной компании, — усмехнулся офицер, на грудной табличке которого значилось КРУПП.

Я поверить не могла в услышанное. — Вы отбуксировали мою машину?

— Она была неправильно припаркована и мешала движению, — пробасил он. — Ваша квитанция.

Он вручил мне желтый клочок бумаги, который я немедленно скомкала и бросила ему на грудь. Крупп стоял неподвижно, не отрывая глаз от моего лица.

Я указала на Монка. — Вы знаете, кто это?

— Да, знаю, — зашевелились квадратные челюсти, — ненормальный, лишающий меня достойной пенсии.

— Ненормальный, который имеет полномочия уволить Вас прямо сейчас!

— С острой нехваткой полицейских на улицах? — он самодовольно улыбнулся. — Не думаю.

— Хорошо, — я стиснула зубы, — дайте мне ключи.

Он протянул мне ключи от моей машины, но я отдернула руку. — Ключи от патрульной машины!

— Это официальное полицейское транспортное средство, — не согласился Крупп, — а Вы гражданская.

— Он — капитан, — я снова указала на Монка. — Или Вы хотите поспорить с решением мэра Смитровича? У меня как раз его номер сохранен в списке быстрого набора.

Я начала копаться в сумочке в поисках мобильника, но офицер и так понял, что его уели и молча передал мне ключи от патрульной машины.

— Спасибо, — бросила я и посмотрела на Монка, вздрогнувшего от моего взгляда. — Поехали, капитан?

— Ты серьезно? — вопросил Монк.

— Вы предпочитаете ехать на заднем сиденье такси, где до Вас ездила тысяча человек? — он поежился от отвращения. — Так я и думала.

Мы подошли к патрульной машине и сели в нее. В передней части салона находились портативный компьютер, рация и дробовик, а так автомобиль ничем не отличался от любого другого. Я вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель. Он так свирепо взревел, что по сравнению с ним звук мотора моего чероки показался бы похожим на гольф-кар. У меня возникло ощущение, что нажми я акселератор, из выхлопной трубы выстрелит пламя.

Становилось весело.

Зазвонил мой сотовый. Я достала его из сумочки и ответила на вызов. Звонила офицер Кертис, сообщившая, что еще один гражданин нашего славного Сан-Франциско встретил насильственный конец. Она продиктовала адрес места преступления, а я назвала ей номер патрульной машины, в которой мы находились, для связи с нами по радио. А еще я попросила ее разыскать буксировочную компанию, забравшую мою машину.

Офицер Кертис уже собиралась сбросить вызов, когда к трубке напросился Фрэнк Портер. Он проверил выписки по кредитным картам жертв Золотоворотского Душителя за прошедшие три месяца: они не покупали обувь в одном магазине.

Я повесила трубку и рассказала Монку о докладе Портера. Монк надулся. Тогда я рассказала ему о сообщении офицера Кертис.

— У Вас свежее убийство.

— Не очередная жертва Душителя? — осведомился он.

Я покачала головой. — Нет, наезд и скрытие с места преступления в районе Мишен.

Он устало вздохнул. — Не похоже на особо сложный случай. Надо опросить свидетелей, узнать, что за автомобиль, номерной знак или хотя бы описание, а потом проверить образцы крови или другие улики с места происшествия.

Другими словами, раскрытие нового дела зависит больше от изнурительной беготни, чем блестящей дедукции. Монку не нравится прикладывать к чему-либо особых усилий, если это не касается удаления пятен с поверхностей.

— На месте преступления присутствует детектив. Уверена, он и без нас прекрасно обойдется, — заметила я, изо всех сил стараясь казаться незаинтересованной. — В конце концов, Вы — капитан, и у Вас много важной административной работы.