Они шли рядом, не говоря друг другу ни слова. Холодный застывший воздух цеплялся за кожу. Каро вздрогнул: по телу пробежали мурашки. Он посмотрел на Кира, тот шел в одном больничном халате и, казалось, вообще не замечал холода. 

- Мы кстати соседи по дому, - Каро наскучило долгое молчание.

Кир очнулся и посмотрел на паренька, на худощавом лице которого сияла беззаботная улыбка.

- Я Каро.

- Кир, - он в ответ слегка кивнул головой.

- Как ты оказался возле забора? Ведь ты был в отключке, когда тебя привезли, - Каро посмотрел на спутника.

- После разговора с соседом мне стало как-то не по себе…

- Таш это умеет, - Каро снисходительно вздохнул. – Не обращай на него внимания. Он тут главный и поэтому, наверно, очень суровый. Пугать новичков у него получается лучше всего.

- Он сказал, что все, кто живет здесь, смертельно больны, - Кир смотрел на паренька глазами побитой собачонки.

Каро замялся.

- Раз уж ты очнулся раньше утра, то думаю, ничего не будет плохого, если я тебя ввиду в курс дела, - Каро немного сбавил тон. – Это резервация для тех, кто болен «белой язвой». Это опасная болезнь, которая передается от человека человеку. Смертность от нее не то чтобы велика, но скоротечна и ужасна. Да ты успокойся, - Каро похлопал Кира по плечу. – Мы лишь носители. Наш организм по каким-то причинам адаптировался к болезни. А белые выступления на коже – ее проявление. Нам на право, - направлял Каро. Они уже дошли до самой широкой, главной улицы, проходящей радиусом до самого центра Деревни. Восемнадцать прожекторов, девять с одной и столько же с другой стороны, ярко освещали путь к центру поселения. Высокие столбы парами стояли у каждого круга. Далеко впереди яркой жемчужиной сияло центральное здание Деревни. Но Кир не обращал на все это никакого внимания. Он шел ведомый своим соседом, периодически посматривая на него и обдумывая сказанное им.

Каро был не возмутим. Он беззаботно шагал, словно со своим давним приятелем, с которым так здорово побыть вместе и просто ни о чем не говорить.

- Да ты не волнуйся так, - Каро посмотрел на своего спутника. – Все образуется. Я о твоей памяти.

- Откуда ты знаешь? – с недоверием спросил Кир.

- Сюда попадали уже с потерей памяти. В лаборатории начнут ее тебе восстанавливать, если через месяц ты не будешь ничего вспоминать, - пояснил Каро.

- Сосед тоже говорил что-то про утро и лабораторию, - Кир никак не мог запомнить имя сурового Таша.

- Завтра за тобой приедут и повезут в лабораторию, - Каро указал на здание в центре деревни. – Раз ты очнулся, то пора тебя обследовать.

- А что они со мной там будут делать?

Каро указал путь налево. Они дошли до своего, пятого, круга.

- Не переживай, - Каро пытался говорить ровно, подбирая нейтральные слова. – За тобой заедут два санитара, - он присмотрелся к бирке на халате Кира, - ну да, я и говорю два. Побеседуешь со здешним главным врачом, после чего у тебя возьмут несколько анализов и проведут тесты. Это не больно, -  последние слова Каро произнес с едва заметной долей усмешки.

- Спасибо что спас меня, - Кир посмотрел на соседа.

- Пожалуйста, можешь обращаться, - Каро не удержался и широко улыбнулся.

Дальше они молчали, пока не дошли до дома. Каро клонило в сон, и он направился спать. А Кир, как и предсказывал Таш не смог уснуть. Он лежал на кровати и думал о сегодняшней ночи. Какая она странная и жуткая. Наполненная немыми страданиями и зеленоватыми глазницами окон домов-копий. От всего этого Киру становилось не по себе.

Он смотрел на свои обгоревшие руки и рваные пальцы. Они выглядели так, словно их кусали. Кир поворачивал ладонь и пытался представить, что с ним могло произойти и где же он побывал. Но ответов у него не было, хотя на сей раз он уже не чувствовал себя одиноким, как в ту минуту перед забором. Кир прокручивал в голове слова Каро и верил, что все будет в порядке. По-другому быть не может.

Глава 4. Первый день

До самого рассвета Кир продолжал рассматривать свою обгоревшую кожу. О сне он не желал даже вспоминать, ведь у него не было усталости, которая обычно свинцом тянет погрузиться в сновидения. Сначала он долго смотрел на свои руки и пальцы через пелену зеленоватого мрака комнаты. Но когда его интерес разгорелся с новой силой, он направился в ванную комнату. Там ему было удобнее, и он уже не боялся разбудить двух соседей. Когда Кир закрывал за собой дверь в ванную, ему бросилось в глаза, что и Каро и Таш спят в одной позе – на спине, а вместо подушек у них валики. Но желание заняться исследованием своей кожи пересилило, и Кир не заострил на этом внимания и осторожно без шума закрыл дверь.

Он смотрел на себя и по-прежнему не мог поверить, что он видит свое отражение в зеркале. Из зазеркалья на Кира глядел высокий, худощавый человек, одетый в лабораторный халат до пола с короткими рукавами.  Багрово-черные голова и руки насмешкой выглядели на фоне светлой больничной накидки. Кир скинул халат и начал осматривать себя. Он медленно и аккуратно ощупывал кожу, особенно тщательное внимание он уделял белым пигментным участкам, проступающим через ожог.

Кир не ощущал какой была на ощупь белая кожа, но он видел, что она значительно тверже. Кир взял со столика ножницы и слегка постучал по ороговевшему участку. Раздался глухой звук, словно он стучал по панцирю. Не понимая природы того, что с ним происходит ему на ум приходили не понятные и от того еще более жуткие мысли. Закончив осматривать себя, Кир оделся и вышел на веранду.

Где-то далеко должно было показаться солнце, но его лучи не могли пробиться через тяжелые неповоротливые тучи. Они словно были в сговоре с теми, кто прятал живущих в резервации. Ведь даже солнцу нельзя было здесь быть. Медленно рыхлые, чернеющие на глазах, облака крутили над домами свой ленивый танец, подчиняясь неумолимому ветру. Он как те надсмотрщики, его не видно, но он внимательно смотрит и гонит тучи туда, куда нужно ему. Деревня просыпалась. Из окон домов выглядывали ее жители. Из дома напротив вышел мужчина лет сорока, он, как и Таш, был сед. Одет был в пижаму. Он слегка поерзал от утреннего холода и сел на стул возле двери. Кир посмотрел на окно своего дома, оно было без стекла. Только сейчас Кир обратил внимание, что все дома были без стекол. Мужчина наклонился на правый бок и потянулся за газетой, лежащей на веранде. Взяв ее, он принялся перелистывать страницы. Из соседского дома, что стоял слева, донесся детский возглас. И уже через мгновенье на улицу выбежала девочка. Она была в одних красных штанишках. Почти вся ее спина была белой. Следом за ней выбежала на улицу девушка.

- Катя, оденься! – прокричала она и пустилась за ребенком.

Улица постепенно заполнилась фоном голосов, доносящихся из окон домов. Их обитатели нехотя выходили на неприветливый холод. Кто-то здоровался и приветливо махал рукой. Среди усиливающегося гула улицы, до Кира донесся звук колес.

Малогабаритный электромобиль с двумя санитарами остановился возле дома 566 ровно в девять утра.  Словно по мановению волшебной палочки улица затихла. Кир огляделся. На улице не было никого. Лишь из некоторых домов выглядывали любопытные. Мужчина, читавший газету, откинул край страницы и хмурыми газами смотрел на коренастых высокорослых санитаров. Один из них вышел из машины и подошел к веранде, на которой стоял Кир.

- 3456? – грозно спросил санитар.

Кир замялся, не зная, что ответить.

- Он новенький! – крикнул напарник из машины.

- 3456 Кир? – санитар фыркнул.

- Это я, - нерешительно ответил он.

- Прошу в машину, - бескомпромиссно указал санитар.

Кир подчинился и послушно сел на заднее сиденье электромобиля. Один из санитаров сел рядом с ним. Машина развернулась и поехала по направлению к главной дороге.

В семи из девяти кругов уже вовсю бурлила жизнь. По улицам бегали дети. Это сразу бросилось Киру в глаза. На какой-то момент казалось, что малышей гораздо больше чем взрослого населения. Машина доехала до главной, самой широкой, дороги и свернула направо к центру Деревни. По пути им встречались жители, переходившие улицу и мирно прогуливающиеся вдоль дороги. Все они были одеты в одинаковую одежду, отличавшуюся только по цвету. Все мужчины носили штаны, брючного покроя и широкие рубахи. На груди у каждого обитателя находились бирки с личными номерами. Несколько раз Киру попались в глаза те, у кого бирки были не с лева, а справа.