Один итальянский журналист, занимаясь историей «братства» и изучая сицилийский диалект, который считается почти самостоятельным языком, сделал потрясающее открытие: сицилийские глаголы не имеют формы будущего времени. Сицилия — остров без будущего! Но вопреки всем невзгодам большинство жителей Сицилии не покорились судьбе: хотя с помощью грубой силы крупным землевладельцам удавалось подавлять стихийные выступления крестьян, боровшихся за землю и социальный прогресс, однако окончательно покончить с ними они не могли. В 1893 г. непрекращающиеся бунты крестьян вылились в мощное крестьянское восстание.

«Всюду по зернышку»

Тот, кто просто сравнивает мафию с бандой убийц и разбойников, глубоко ошибается и в своих рассуждениях приходит в конце концов к неверным выводам. Это «братство», выросшее во времена феодализма, уже тогда, как, впрочем, и теперь, олицетворяло на Сицилии наивысшую форму организованной преступности. Пожалуй, едва ли найдется такое преступление, которое бы оно не совершило ради власти и прибыли. Как полип, распростерло оно множество отростков во все области общественной жизни. К этому «братству» принадлежали исключительно «почтенные и уважаемые» граждане — адвокаты и врачи, управляющие имениями и губернаторы, не только обогащавшиеся с помощью мафии, но и без зазрения совести терроризировавшие население. Главарь мафии какого-нибудь местечка давал и благословение на брак, и приказ ликвидировать непослушных. «Братство» превратилось в государство в государстве, его распоряжения были непреложным законом, оно учреждало и взыскивало свои собственные налоги. Используемый им метод внешне казался весьма простым: «братство» предлагало барону свои услуги, требуя за это регулярное вознаграждение. Землевладелец платил, поскольку мафия помогала ему в борьбе против безземельных крестьян и арендаторов, которые добивались раздела земли. «Общество чести» обращалось также к габелотти, арендаторам, предлагая свой «товар» — защиту. Тот, кто отказывался от «услуг» мафиози, однажды находил вырубленным свой виноградник, или у его овец и коз оказывались выколотыми глаза. В конце концов он был вынужден платить за то, чтобы его не трогали. Даже вор пунктуально делал свой взнос, так как за это он получал право обкрадывать людей, не находившихся под защитой мафии.

Крестьяне, арендовавшие мелкие участки земли, заботились о своевременной уплате «налога за воду», чтобы драгоценная влага текла на поля, иссушенные горячим солнцем. Посевы на полях должников и строптивых засыхали. Если рыбак не желал потерять свою лодку и сети, то ему приходилось уступать свой скудный улов по ценам, установленным мафией. И таких примеров немало. «Общество чести» разработало совершенную систему вымогательства. Оно действовало по принципу «птичьего клюва»: во всех слоях общества «птичка по зернышку клевала» и таким образом обогащалась.

«Омерта́»

В первых документах времен господства Бурбонов, касавшихся деятельности мафии, сообщалось, что она имела в основном децентрализованную структуру.[29]

Кодекс чести, которого под страхом смерти придерживался каждый мафиозо, определял связь и сплоченность отдельных «семей» как прежде, так и ныне. Главари мафии требовали безоговорочного повиновения. Любое действие против члена «Общества чести» расценивалось ими как посягательство на всю мафию и каралось с соответствующей строгостью. Тот, кто отказывался покориться мафии, сначала получал предупреждение. Так, он мог однажды найти отрубленную кисть руки одного из своих родственников, иногда это был труп его мула. Тот, кто игнорировал этот знак, сам себя обрекал на гибель.

Предателя также ждала смерть. Голова овцы перед дверью его дома указывала на вынесенный приговор. Иногда на порог дома предателя «братья» клали обезглавленный труп собаки. Нет и не было в глазах мафиози более тяжкого проступка, чем нарушение омерта́ — обета абсолютного молчания. Неписаный закон мафии гласил: «Кто не молчит, тот должен умереть». И молчание на Сицилии требовалось не только от мафиози, но и от всех остальных жителей острова. Омерта́ был и остается мощной опорой, на которой прежде всего держится власть мафии. При помощи омерта́ «Общество чести» безжалостно правило и правит.

После вынесения мафией смертного приговора глава «семьи» шел к одному из убийц, называвшемуся «пиччотто» — малыш, целовал его в губы и произносил фразу: «Если мать требует, малыш повинуется!» После этого убийца, на которого пал выбор, брал лупару, обрез из охотничьего ружья, и шел исполнять приказ. Лупара, классическое оружие мафии, первоначально служила также для охоты на волков. Однако в качестве орудия мести в ее использование был внесен один нюанс, касающийся боеприпасов. Как показали исследования, для убийства людей картечь в гильзе патрона мафиози обычно смешивали с солью. Это, по их мнению, должно было еще больше усиливать муки умирающего. Убийцы, которые, как правило, целились в лицо или затылок, стреляли с таким расчетом, чтобы ни одна жертва не выжила. «Пиччотто» с убийством получал первое признание своих заслуг и после завершения дела мог называться «тавару» — бык.

Нередко к совершению убийств мафию побуждали серьезные обстоятельства. Так, например, безжалостно уничтожались политические противники, игнорировавшие настойчивые предостережения «братства». Иногда между отдельными «семьями» мафии вспыхивали ссоры, потому что один клан пытался расширить область своего господства и проникнуть в вотчину другого. Если главарям кланов не удавалось прийти ни к какому соглашению, то предстояла проба сил, которая обычно начиналась с убийства одного из членов «семьи» и заканчивалась вендеттой — кровной местью, взаимным истреблением отдельных кланов. Однако и после этого ближайшие родственники жертв, точно знавшие убийц, не выдавали полиции никаких имен. В таких случаях только глава мафии острова мог положить конец кровавой резне.

Структура, законы и обычаи мафии долгое время были скрыты от глаз постороннего плотной завесой молчания. Каким образом пополнялись ряды «Общества чести»? То, что сыновья и родственники могущественных и влиятельных мафиози традиционно шли по следам отцов и других родственников по мужской линии, было более или менее известно. Однако кому, кроме них, дозволялось причислить себя к кругу «избранных людей»? Обычно не представляло большого труда узнать, кто еще принадлежал к мафии. Например, молодых чиновников, адвокатов, депутатов, священников и врачей, которые быстро делали карьеру, с полной уверенностью можно было считать членами «Общества чести». И подчас было секретом полишинеля, кто руководил «семьей» мафии или даже был главой мафии города или провинции. Довольно часто эту «должность» занимал мэр. И все же законы и ритуалы мафии знали лишь «избранные».

Откровение мафиозо

Более подробно общественность познакомилась со всем этим лишь в начале 60-х годов. 22 января 1962 г. сицилийская газета «Ла Ора» опубликовала статью под сенсационным заголовком: «Как я, врач, стал мафиозо!»

Эта газета и прежде занималась расследованиями преступных деяний мафии. Когда на свой страх и риск было начато очередное расследование, связанное с врачом-мафиозо, «братство» в назидание другим решило наказать «строптивых», чтобы было неповадно заниматься частными расследованиями. В результате взрыва бомбы часть здания редакции газеты взлетела на воздух, серьезно пострадала ротационная машина. Надо сказать, что материал, опубликованный в этой еженедельной газете как сенсационное разоблачение, мало чем отличался от сообщений, время от времени появлявшихся и в других газетах. Но откровения врача-мафиозо, напечатанные в газете «Ла Ора», сильно взволновали общественность. Правда, смелый мафиозо, открыто назвавший свое имя и адрес, мог более не бояться мести мафии за нарушение омерта́: задолго до этого он мирно почил в собственной постели.