«Колесницы понеслись — одни сквозь ряды самих же неприятелей, а другие, лишённые возниц, сквозь ряды эллинов, но эллины, замечая их, всякий раз расступались» (54, с. 33).

Курций Руф тоже даёт описание более чем скромных результатов атаки персидских колесниц в сражении под Гавгамеллами:

«Между тем колесницы, расстроив ряды перед знамёнами (легковооружённых — В. Т.), прорвались к фаланге; македонцы же, собравшись с мужеством, пропускают их в середину. Строй их стал подобен валу; они сомкнули свои копья и с обоих боков прокалывали животы напиравших на них лошадей, потом они окружили колесницы и сбрасывали с них колесничих. Строй заполнился упавшими лошадьми и возничими, они не могли больше управлять напуганными лошадьми; частыми рывками головой те не только рвали упряжь, но и опрокидывали колесницы, раненые тащили за собой убитых, взбесившиеся не могли остановиться, истощённые — двигаться. Лишь немного колесниц достигло последних рядов строя, неся ужасную смерть тем, на кого налетали: иссечённые людские тела лежали на земле и так как страдания причиняют лишь свежие раны, то, будучи прежде ранеными и обессиленными, они не выпускали из рук оружия, пока, истекая кровью не падали замертво» (120, с. 82).

Из отрывка можно понять, что персидские колесницы, миновав рассыпной строй лёгкой пехоты македонцев, попытались выйти в тыл их фаланге через её промежутки, которые для облегчения передвижения оставлялись военачальниками между лотами[12].

Но здесь боевые повозки попали в «тиски», так как фланговые воины Александра имели возможность наносить удары персам с обеих сторон. А если бы парабаты и эниохи Дария захотели развернуться перед фронтом фаланги, то тем самым вызвали бы сумятицу в собственных рядах и подверглись уничтожению как македонскими гимнетами, так и перешедшей в наступление фалангой.

Диодор говорит о другом методе, придуманном Александром, чтобы отбить атаку боевых повозок:

«Отбивать атаку колесниц с серпами царь придумал следующим образом: солдатам было приказано при приближении четвёрки сомкнуть щиты и сарисами ударить в них, чтобы лошади, испугавшись шума, понесли назад; если они всё же будут стремиться вперёд, то расступиться на такое расстояние, чтобы колесница проехала, не нанося вреда македонцам» (120, с. 308).

Почти никаких результатов не добились персидские колесничие и по сведениям Арриана:

«Тут они совершенно обманулись. Одни колесницы агриане и люди Балакра (легковооружённые — В. Т.), стоявшие впереди конницы «друзей», встречали градом дротиков, как только они приближались, на других у возниц вырывали вожжи, их самих стаскивали вниз, а лошадей убивали. Некоторым удалось пронестись сквозь ряды; солдаты расступились, как им было приказано перед мчавшимися колесницами. В этом случае чаще всего и сами колесницы оставались целы, и неприятелю, на которого неслись, вреда не причиняли. Их, впрочем, захватили конюхи Александрова войска и царские щитоносцы» (8, с. 122).

Аппиан в «Митридатовых войнах» также упоминал о колесничных атаках. Одна из них, предпринятая понтийцами против вифинцев увенчалась полным успехом, так как атакована была лёгкая пехота противника. Автор красочно рассказывает о рассечённых косами надвое или на «много частей» людях и о том, в какой ужас привела эта атака войско Никомеда (3, с. 245). Но в сражении с римлянами полководец Митридата Архелай добился тех же результатов, что и Дарий при Гавгамеллах:

«…он (Архелай — В. Т.) вновь послал 60 колесниц (с косами), в надежде стремительным натиском порубить косами и разорвать фалангу неприятелей. Но римляне расступились перед колесницами, которые вследствие своей стремительности проскочили в задние ряды римлян, а так как они поворачивались с трудом, то были окружены находившимися в задних рядах и уничтожены их копьями и стрелами» (3, с. 255).

Практически все древние авторы понимали полную несостоятельность попыток атаковать колесницами в лоб плотный строй пехоты, и признавали, что такие акции оказывают на воинов, стоящих в фаланге, больше психологическое воздействие, нежели физическое.

В древнеиндийском трактате «Артхашастра» придаётся важное значение как раз психологическому аспекту этого метода. В задачу колесничих входило кроме «противодействия всем четырём родам войск (противника); захвата (противника) во время боя; спасения; собирания (своих) разрозненных (сил); расчленения объединённых (вражеских сил)» ещё и: — «наведение страха; придание величия; создание пугающего шума» (9, с. 422).

Иное дело, когда атакована лёгкая пехота, действующая врассыпную, или рассеянные и убегающие тяжеловооружённые. Это совсем другая ситуация.

В целом же, боевые повозки были очень уязвимы. Тот же Аппиан пишет:

«…он (Эвмен — В. Т.), собрав всех, какие у него были, пращников, стрелков и других легковооружённых, приказал им налетать на колесницы и поражать коней вместо возниц; ведь если конь в боевой колеснице начнёт биться в своей упряжке, то и вся колесница становится бесполезной, да и остальной правильный распорядок сильно нарушится, так как свои же боятся своих кос» (5, с. 302).

Юлий Цезарь ни разу не упомянул, о том, чтобы кельты атаковали колесницами сомкнутый строй пехоты. Британские парабаты и эниохи, действуя при поддержке своей конницы, нападали либо на римскую кавалерию, либо на лёгкую пехоту, причём во время рукопашного боя первые соскакивали со своих повозок и бились исключительно как легковооружённые. Возницы же тем временем старались вывести колесницы из зоны боя (149 т. 1, с. 84—85,92). Плотные ряды всегда старались вначале расстроить с расстояния метательным оружием.

Тит Ливии отмечает применение галлами колесниц против римской кавалерии, которую они рассеяли потому, что кони римлян не были приучены к грохоту и шуму, издаваемым повозками (64 т. 2, с. 281—282).

Вегеций вообще презрительно относится к применению колесниц. Он говорит:

«Цари Антиох и Митридат пользовались в своих военных походах колесницами с косами, запряжёнными четвёркой коней. В начале они вызывали большой страх, но потом стали предметом насмешек. Трудно для такой колесницы с косами найти совершенно ровное поле, малейшим препятствием она задерживается, а если поражена или ранена хоть одна лошадь, колесница уже выходит из строя. Но эти колесницы потеряли всякое значение главным образом, благодаря следующему приёму римлян: когда начинался бой, римляне быстро разбрасывали по полю капканы (трибулы); когда на них попадали катящиеся колесницы, они гибли. Капкан — это защитное оружие; сколоченное из четырёх заострённых кольев, как бы ни бросить, оно крепко становится на трёх кольях, а четвёртым, поднятым кверху, наносит вред» (12, с. 258).

Кроме приведённых аргументов нужно учитывать, что лошади, приученные к боевой упряжке, стоили слишком дорого, чтобы их бездумно бросать в атаку на копья пехоты, то есть, на верное уничтожение. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться со способами подготовки таких коней по дрезнехеттскому «Трактату Киккули» (208, с. 298; 228, с. 54-58). Сама тренировка делилась на несколько этапов и длилась более полугода. Здесь уместно вспомнить книгу В. Б. Ковалевской «Конь и всадник», где этот процесс описан со всеми подробностями и деталями (228, с. 54—58).

Таким образом, можно сделать вывод, что колесницы изначально применялись не для таранных ударов, а для маневренного боя. Атакуя вражескую фалангу, парабаты старались действовать метательными снарядами издали, постоянно маневрируя возле неё. И если плотный строй не имел прикрытия из лёгкой пехоты, колесниц, а позже — кавалерии, ему приходилось туго. Если же таковые были, то сами атакующие колесницы попадали в тяжёлое положение.

До появления кавалерии боевые повозки прикрывали гимнеты. На небольшом расстоянии от противника это было возможно. Отряды колесниц атаковали вперемешку с легковооружёнными. Но что делать, когда дистанция слишком велика? Ведь пехотинцы просто неспособны угнаться за несущимися повозками. Выход был найден. Полководцы стали увеличивать размеры и, соответственно, экипажи боевых колесниц. Первыми, по-видимому, до этого додумались хетты. Они стали составлять часть экипажей из трёх воинов: токсота, аконтиста и эниоха (204 т. 1, с. 19—20; 208, с. 299), а позже и их четырёх: токсота, двух аконтистов со с щитами и эниоха (352, с. 181). Возницы, доскакав до противника, давали возможность аконтистам спешиться и вести бой по своему усмотрению, поражая коней и парабатов врага, которым приходилось защищаться и от стрел вражеских токсотов, и от неожиданно атаковавших их из густых облаков пыли метателей дротиков. Такая тактика едва не оказалась причиной поражения египтян в битве под Кадешем (1312 г. до н. э.). Лишь своевременный ввод в бой свежего отряда колесниц из резерва спас армию от разгрома (204 т. 1, с. 19—21; 287 т. 1, с. 50—55). Мнение о том, что хеттские колесничие не использовали луки, а лишь копья и дротики в бою (287 т. 1, с. 55; 204 т. 1, с. 21) полностью опровергается фресками (204 т. 1, с. 20; 352, с. 181). Ато, что древнеегипетский художник не изобразил хеттских лучников на знаменитой росписи битвы при Кадете (204 т. 1, с. 19), спишем на его художественное видение. Поскольку Хеттская империя включала в себя множество малоазиатских народов, каждый из которых имел своё войско и свою тактику, естественно, в её пределах использовались различные типы колесниц, имевшие неодинаковый состав экипажей по численности и по вооружению. И, хотя на египетских рельефах и фресках изображены боевые повозки фараонов, рассчитанные на двух воинов — стрелка и возничего, логично допустить, что у них тоже имелись варианты конструкций колесниц и составов экипажей.