— Энн двадцать пять лет, — тихо произнес сын. — Насколько мне помнится, ты был на четырнадцать лет старше мамы.

— Так то я! — возразил старик, нисколько не понижая голоса. Затем он вновь перевел взгляд на гостью. — Ну так вот что я вам скажу: она не смогла бы стать менее похожей на Кору, если бы даже очень постаралась!

— Мне уже не раз говорили об этом, но я до сих пор не удостоилась чести познакомиться с мисс Беллфорд. Поэтому у меня нет возможности составить собственное мнение на сей счет. Однако Кора, должно быть, великолепна! — заметила Энн с чертиками в глазах. — Но пусть вас не вводит в заблуждение мой небольшой рост. Видите ли, не так давно мне довелось забраться ночью к Джеймсу на виллу. Там я нечаянно нокаутировала его впотьмах, и с тех тор он ходит за мной как привязанный.

— Не стоит преувеличивать, — сумрачно обронил тот, о ком шла речь.

Энн быстро повернулась к нему.

— Ведь ты сам обвинял меня в этом!

— Черт побери, да ей пальца в рот не клади! — одобрительно крякнул Артур Грэнт. — Теперь я вижу, что ты находишь в этой девчонке, сынок. Кора ей в подметки не годится!

Все вокруг рассмеялись, а старик церемонно предложил Энн руку и повел ее к столу.

— Ты совершенно озадачила моего отца, — заметил Джеймс, перед сном прогуливаясь с Энн у пруда.

— Думаю, правильнее будет сказать, что он до поры воздерживается прямо высказывать мнение обо мне, — ответила та, останавливаясь, чтобы полюбоваться отражением в воде падающего из окон света.

— Возможно, но старик определенно развеселился с тобой.

— Он очень мил. Ты действительно в свое время разбил ему сердце, покинув здешние места?

Грэнт улыбнулся.

— Нет, все было не так трагично. Джеффри с готовностью занял мое место.

— Наверное, он хотел гордиться старшим сыном, а ты лишил его подобной возможности.

— Трудно сказать. Подозреваю, что сейчас отец больше задумывается о внуках. Мег и Джефф не слишком торопятся осчастливить старика. А я, как тебе известно, холост…

Грэнт присел на скамейку и похлопал по ней рукой, приглашая Энн последовать его примеру.

— Смотри, какое звездное небо сегодня! — сказал он, когда та присоединилась к нему. Потом очень просто и естественно обнял ее за плечи. Энн сразу напряглась, но Джеймс тихо произнес. — Успокойся, никто ведь не увидит. — Последовала пауза, затем он спросил: — Ну как тебе со мной?

Энн пожала плечами.

— Приятно. Чувствуешь надежность, покой и безопасность… То есть, — спохватилась она, — я хотела сказать, что, если бы, к примеру, вокруг рыскали дикие звери, мне было бы лучше с тобой, чем в одиночестве.

Джеймс рассмеялся, запрокинув голову. Потом умолк, словно подумав о чем-то.

— Ты часто чувствуешь себя одинокой? Просматривая твои дневники, я узнал, что в твоей жизни было немало периодов, когда ты оставалась без матери и отца.

Энн ответила не сразу.

— Я как-то не задумываюсь об этом. Привыкла, наверное. Только сейчас тревожусь за отца. Он плывет где-то один на яхте, мало ли что может случиться… Папа единственный близкий мне человек. Так вышло, что у меня нет ни двоюродных братьев, ни сестер, а бабушки и дедушки с обеих сторон уже умерли.

— Мне сегодня пришло в голову, что я будто привез тебя в загон с тиграми, от которых не знаешь, чего ожидать. Однако для девушки, привыкшей общаться лишь с дневниками, ты держалась с завидной храбростью. И еще я подумал, что буду очень счастлив поцеловать тебя, просто чтобы ты ничего не боялась. — Тихо произнеся эти слова, Грэнт медленно наклонился и нашел ее губы.

Спустя несколько минут, когда долгий поцелуй наконец прервался, настроение Энн коренным образом переменилось. Она трепетала от желания и очень остро ощутила возникшее между ею и Джеймсом приятное напряжение. Оно особенно усилилось, когда Грэнт плотнее прижал ее к себе. Это были волшебные мгновения. Сила и уверенность Джеймса заставляли Энн чувствовать себя хрупкой, красивой и желанной.

— С этим становится все труднее и труднее справляться, — прошептала она.

— Но ведь нам хорошо? — Грэнт потерся подбородком о ее висок.

— Чудесно! Я даже как будто перестала опасаться тебя, — искренне призналась Энн. — Хотя…

— Не волнуйся, здесь я совершенно не представляю для тебя угрозы.

— Верно, но моя безопасность продлится всего два дня.

— Возможно, вернувшись из Гринхилла, мы достигнем новых соглашений. — Джеймс наклонился и поцеловал ее в нос.

— Знаешь, я вдруг представила себе, как ты сидишь ночью у раскрытого окна с блокнотом для стихов в руках и смотришь на звезды.

— Между прочим, в детстве я даже умудрился смастерить телескоп. Завтра покажу его тебе.

Энн восхищенно посмотрела на него.

— А сейчас, — со вздохом произнес Грэнт, — пока я не отказался от благих намерений, идем-ка спать.

Они вернулись в дом и разошлись по отдельным спальням, пожелав друг другу спокойной ночи.

Энн долго лежала без сна, размышляя о том, как долго ей удавалось обманывать себя, будто единственной целью общения с Грэнтом является возврат дневников…

Следующий день, суббота, получился очень насыщенным. Сначала состоялась верховая прогулка по поместью, затем ланч с барбекю, потом теннис.

Позже Джеймс действительно продемонстрировал Энн свой самодельный телескоп, хотя для этого пришлось перерыть немало хлама на чердаке.

— Вот он! — сказал Грэнт, сдувая с прибора пыль. — Достаточно примитивный. Призмы, наверное, давно сместились.

— Откуда ты узнал устройство этой штуки? — с любопытством поинтересовалась Энн.

— Заказал необходимые материалы в специальном магазине, а вместе с ними получил инструкцию по изготовлению. В детстве у меня было полно самых фантастических идей. За некоторые из них я, случалось, получал хорошую порку. Например, за ракету, которая подожгла крышу коровника.

Энн прыснула.

— Ничего смешного, — поморщился Джеймс. — Отец редко брался за ремень, но уж тогда спуску не давал. Один раз он так меня отхлестал, что неделю невозможно было сесть. С того дня я зарекся заниматься подобными фокусами и начал запоем читать. Что из этого вышло, тебе известно.

— Ты должен обязательно сохранить телескоп, горячо заметила Энн. — Когда-нибудь покажешь его своим детишкам.

— В этой рухляди нет ничего ценного, — с сомнением произнес Грэнт.

Энн порывисто стиснула ему руку.

— Что ты! Не вздумай выбросить! Если бы это были мои дети… — Она внезапно осеклась и разжала пальцы.

Он пристально посмотрел на нее сверху вниз. Взгляд пронзительных синих глаз вызвал у нее странное щекочущее ощущение вдоль позвоночника и прилив краски к щекам.

— А интересно, какие у нас родились бы малыши? — медленно произнес Грэнт. — Девчонки-сорванцы, которые не прочь были бы вломиться в чужой дом?

— Или молчуны-мальчишки, питающие пристрастие к поджогу коровников? — не осталась Энн в долгу, хотя ее лицо все еще алело.

Джеймс усмехнулся.

— Кажется, мы вполне изучили дурные наклонности друг друга. Между прочим, нынче утром отец отвел меня в сторонку и поинтересовался, действительно ли ты проникла ночью в мой дом.

— И что ты ответил?

— Посоветовал ему спросить об этом у тебя.

— Спасибо.

Джеймс легонько поднял ее подбородок и внимательно всмотрелся в лицо, словно в поисках некоего ответа.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Энн. — Не так давно я признавалась тебе, что не готова к браку, материнству и тому подобному, а сейчас говорю о детях как о само собой разумеющейся вещи.

Грэнт завел ей за ухо выбившуюся прядку волос.

— Нет, у меня в голове совсем другое… — Он провел кончиками пальцев по ее щеке. — Я раздумываю о твоих губах, о том, как ты подаешь теннисный мячик и как во время игры временами высовываешь от усердия кончик языка.

— Ничего я не высовываю! — рассмеялась Энн.

— Как будто я не видел! Вы как заводная, мисс Леммонс.