Обо всем, что происходило, а тем более о скандальном случае с награждением Льва Петровича Орлова, надо было срочно докладывать наверх. Информация, полученная по своим каналам, также требовала компетентного подтверждения из более высоких структур. Здесь, как вы понимаете, ошибки быть не могло. Да и надо продумать, как все это, если, конечно же, подтвердится, объяснить Орлову. Не скажешь же, что, мол, Лев Петрович, а ведь с вами вчера с присвоением-то пошутили… Конечно, беседовать-то придется не ему, но вполне возможно, что в его присутствии…

Кудеяров сначала набрал номер телефона председателя Облисполкома, переговорил с ним, затем второго секретаря Обкома, и через несколько минут укатил на Советскую площадь в здание областного комитета КПСС для экстренной встречи втроем.

Итак, проинформировав вышестоящее начальство и подробно объяснив о принимаемых мерах, Николай Фадеевич вернулся уже поздненько восвояси, где его и застал звонок руководителя другого грозного ведомства, заботящегося ни много ни мало, а о государственной безопасности родной страны, понятное дело, что на вверенном ему участке. Генерал Лощенов мягким голосом с участливыми интонациями сообщил, что он в курсе событий, что его скромное ведомство всегда готово к сотрудничеству, а для координации совместных действий им необходимо обсудить создавшуюся ситуацию и некоторые детали работы. Договорились встретиться у Кудеярова на следующее утро.

Утром на работу Кудеяров прибыл ни свет ни заря. В районе семи часов. Его чувствительное сердце еще с вечера, как барометр, подсказывало, что утро принесет букет новых неприятных известий. И точно, как в воду глядел. Поздно вечером, оказывается, произошел дичайший случай. Подвижным постом в наблюдаемом районе был замечен какой-то мальчишка-пионер, который во время контакта с сотрудниками вызвал сильные подозрения, а затем попытался скрыться от бдительных постовых. Во время же организованной за ним погони при довольно странных обстоятельствах на углу набережной и Советского переулка был насмерть задавлен дежурной автомашиной, о чем имеются соответствующие документы, свидетельства очевидцев и компетентное заключение врача-реаниматора. Такого случая за всю свою бытность в милиции Николай Фадеевич припомнить не мог.

К тому же еще эта проклятая буква перед входом в музей опять, словно Феникс, непонятным образом сумела возродиться. Да, придется теперь передовику дорожного производства, тому самому прыткому Степанычу, что так усердно утюжил поверхность, выполнять свое легкомысленное обещание и полакомиться свежим асфальтом на завтрак или в худшем случае уж на обед. Любопытно бы было, это самое, как его… понаблюдать за этой редкостной процедурой и пожелать приятного аппетита. Да, за последние сутки скучать не приходится. Прямо какая-то напасть!

Кудеяров сладко зевнул и потер воспаленные глаза. Все складывается как в плохом анекдоте. Но это еще не все. Люди со стационарного поста, выставленного для наблюдения за подозрительным районом, доложили о каких-то здоровенных черных птицах, по описанию так наверняка грачах, которые, это самое, как его… долбили клювами то самое, словно кем-то отмеченное, место… Ей-богу, это уж и вовсе какие-то чудеса. Ум за разум заходит. Получается, вроде бы как птицы во всем виноваты, хотя до этого их там никто и не видывал… Ну и ну, вот так история! Расскажешь кому на досуге, так за пьяную байку сочтут, но, конечно же, не те, кто в курсе событий. Да, просто сказочные сюжеты от Гофмана, да и только…

В восемь часов ровнехонько появился Виктор Модестович Лощенов. Мягкой пружинистой походкой он проследовал к столу. Его крепкую спортивную фигуру безукоризненно облегал ладно сшитый костюм из темно-серого в мелкий рубчик материала. В мимике и движениях генерала легко читались опыт и уверенность умудренного жизнью человека. Тонкий запах какой-то импортной парфюмерии тут же вполз и защекотал ноздри Николая Фадеевича. Расплывшись в улыбках и сердечно обменявшись рукопожатиями, старые знакомые устроились поудобнее и дружно закурили.

— Ну, главный блюститель порядка, порасскажи, что тут такого чрезвычайного приключилось на твоем фронте за последние дни, — выпуская дым через ноздри, стрельнул голубыми глазами генерал Лощенов. — Давай обменяемся мнениями. Какие у самого соображения имеются, а что думают подчиненные? У меня тоже кое-что интересное для тебя припасено.

Кудеяров согласно кивнул головой и принялся пересказывать все те странные события, что произошли за последние двое суток. А уж порассказать, как вы знаете, здесь можно было о многом.

Слушая своего собеседника, генерал временами задумчиво хмурил брови, живо задавал уточняющие вопросы и согнутым указательным пальцем левой руки почесывал кончик некрупного римского носа. За деловой увлекательной беседой незаметно закурили еще по одной сигарете. Кудеяров встал и, подойдя к широкому окну и отодвинув голубоватую штору, приоткрыл пошире форточку, чтобы хоть немного разрядить задымленную атмосферу.

В это время в кабинет негромко постучали, и из-за двери появилась головка Анны Петровны, секретаря Кудеярова.

— Товарищ полковник, я извиняюсь, — произнесла она деликатно, — но срочные сведения из морга… по поводу… — она сверкнула глазами на гостя и, видя одобрительный кивок головы начальника, закончила фразу, — трупа мальчика. Игорь Данилович просил вас незамедлительно проинформировать.

Кудеяров стремительно пробежал глазами принесенный документ и потемнел лицом.

— На-ка вот, Виктор Модестович, сам прочитай, — передал он гостю бумагу. — Прямо какая-то чертовщина! Вот до чего докатились, это самое… как его… трупы уже стали из морга исчезать…

Лощенов прочитал документ и, вздохнув, покачал головой.

— Ну и что ты сам обо всем этом думаешь? Только начистоту.

Кудеяров снова присел, побегал пальцами по столу и, разгладив брови, произнес:

— Ты сам, Виктор Модестович, видишь, что очень необычные факты. От одной только этой таинственной буквы перед входом в музей у кого угодно крыша поедет. А все остальное? Орлову на партийном собрании высшую награду, словно в Кремле, вручили… Ты только подумай! И круг людей, кто за этим стоит, уже примерно определен. Но что интересно, это самое… как его… пытаемся их на пленку заснять, и ни черта не получается! То морда кошачья выходит, а то ворона какая-то проявляется… И больше ничего! Ты понимаешь! И на видеопленку пробовали запечатлеть, и тоже какая-то ерундовина: все остальное выходит, а этих как будто и не было! Не знаю уж что и подумать, — он понизил голос и заговорщически продолжал: — Ты знаешь, мне иногда кажется… Неудобно говорить-то даже тебе… Не дай бог такое в другом кабинете ляпнешь, сразу без партийного билета останешься… Но ведь само по себе ничего не случается. Какие-то силы, кто-то же за всем этим стоит, а? Как думаешь?

Генерал многозначительно взглянул на хозяина кабинета и так же приглушенно произнес:

— Согласен, что просто так ничего не случается. Как говорится, ни с того ни с сего кирпич на голову не упадет.

— И я точно такого же мнения…

Не успел хозяин кабинета закончить фразу, как что-то грохнулось на пол за спиной у Лощенова. Оба блюстителя порядка тут же вскочили с мест и с изумлением уставились на лежавший под ногами приличный кусок штукатурки, свалившийся с более чем трехметровой высоты. Наверху, на сверкающим белоснежной побелкой потолке, рядом с продолговатым светильником обнажилось свежее темное пятно. В следующий же момент взгляды начальников непроизвольно встретились. Причем генерал, было заметно, немного побелел, а Кудеяров, наоборот, налился пунцовой краской в лице.

— Это что, совпадение? — совладав с волнением, обескураженно выдавил главный милиционер.

— Тс-с! Тихо, подожди, — вдруг, поднеся палец к губам, насторожился Лощенов, — кажется, нас подслушивают.

Он кошачьим шагом подкрался к занавеске окна и резким движением отдернул ее в сторону. В открытой форточке сидела здоровенная черная птица и, наклоняя угольно-черную голову в стороны, хлопала блестящими глазами…