На рассвете франки прекратили массовые убийства. Словно стая голодных волков, они насытились кровью и плотью, и теперь, сняв доспехи и надев накидки, отправились босиком к храму Гроба Господня, чтобы возблагодарить Всевышнего. Они проходили мимо отрезанных голов, рук и ног. Набожно распевая гимны и псалмы, они шли по ковру из трупов. А потом, помолившись, они с чистым сердцем удалились на покой.

А тем временем рыцари «Братства Портала Храма» спешили через мрачный лабиринт проходов под мечетью Омара. Гуго де Пейен и Готфрид де Сен-Омер выжили при штурме и теперь ревностно стремились к своей цели. Федаины или убежали, или погибли в резне, рыцари беспрепятственно проламывали двери и поднимали обитые железом люки, пока не добрались до своих сокровищ. Они действовали быстро и слаженно всю ночь и весь следующий день, когда резня в городе вспыхнула с новой силой. Крестоносцы не щадили никого. Так было Богу угодно, утверждали они: их враги всячески издевались над ними, унижали их и убивали с неимоверной жестокостью, и эту вину можно было искупить лишь кровью. Некоторые из выживших взобрались на плоскую крышу мечети Аль-Акса. Танкред гарантировал им защиту и даже дал им свой штандарт, но это не сдержало убийц: ворвавшись на крышу, они вырезали всех трехсот несчастных.

Пока над городом висело черное облако дыма, словно завеса, скрывающая жестокости и убийства, в узких проходах под мечетью Омара Гуго и Готфрид лихорадочно искали сокровища, спрятанные в помещениях, служивших когда-то конюшнями великому царю Соломону. При свете свечей и фонарей они развернули священное полотно, покрывавшее когда-то лик Христа. Они благоговейно преклонили колени перед ним и повторили свою торжественную клятву: улицы Священного Города могут топтать цари, правители и князья. Они придут и уйдут, как обычные ночные часовые, но «Братство Портала Храма», братство Храма — храмовники, укоренится здесь и разрастется, словно величественный ливанский кедр…

А под навесом своего обветшалого шатра на склоне холма, с которого открывался вид на Иерусалим, сидела на раскладном стульчике Элеонора де Пейен и перебирала четки грязными пальцами. Возле нее сидел на корточках забрызганный кровью Теодор, от которого шел запах пожарищ и дыма. Сняв камзол и кожаные гетры, он держал в руках бурдюк с вином. Взглянув на Элеонору, он провозгласил тост и выпил.

— Город Иерусалим пал, — сказал Теодор, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Твой брат с помощью собранных им карт нашел спрятанное сокровище. Элеонора, там были реликвии, льняное полотно с отпечатком лика нашего Спасителя, документы, свидетельства, драгоценные камни, золото и серебро. Он и Готфрид…

— Как они там?

— Сильные как львы! Часть их отряда погибла.

— Они принимали участие в резне?

— Госпожа! — наклонился вперед Симеон, сидевший позади Элеоноры. — Госпожа сестра, — прошептал он, — оставьте это.

— Да как же! — резко возразила она.

— Ты пойдешь в город? — спросил Теодор. — Гуго и Готфрид ждут. Они уже возблагодарили Господа, и… — Он неожиданно умолк при виде выражения лица Элеоноры. — Я рассказал им о Бельтране.

— Ну и как?

Теодор развел руками.

— Они сочли его просто бессовестным негодяем. Ты идешь, Элеонора?

— Я прошла тысячи миль, — пробормотала она, закрыв глаза, а потом снова открыв. — Я думала, что пройду, радостно танцуя, через врата Иерусалима. Но теперь, когда я здесь, мне не хочется входить в Священный Город. Мне не хочется больше видеть отрезанные головы и забрызганные кровью стены. — Она уставилась на клубы черного дыма, поднимавшиеся над городом. — Иерусалим — здесь, Теодор, — сказала Элеонора, постучав себя по груди. — Здесь, — продолжила она, наклонившись вперед, — находится лик Христа. Именно здесь, — прижала она руку к груди, — находится истинная религия. А там, — махнула она рукой вдаль, — рай, про который ты говорил: «Беленький домик, увитый жимолостью». — Отложив четки, она плотнее запахнула накидку и поднялась. — А где Альберик?

— Сражался как храбрый воин; он ранен, но чувствует себя хорошо.

Элеонора протянула руку.

— Пойдем, Теодор. Разыщем Норберта и Имогену и с почестями похороним их. — Она кивнула на лежавший возле стула резной ларец, которым так дорожила Имогена. — Ради любви к Господу и ради любви ко мне, возьми этот ларец в город. Зарой его в сырую землю под каким-нибудь кипарисом. — Элеонора улыбнулась. — А потом возвращайся ко мне, и мы найдем свой собственный Иерусалим.

Послесловие автора

Роман «Крестоносец» полностью основан на свидетельствах очевидцев, рассказы которых можно прочесть в переводе в прекрасной книге The First Crusade. The Accounts of Witnesses and Participants, ed. A.C.Krev (Princeton, 1921). Интересно современное повествование об этих событиях в книге Кристофера Тайермана (Christopher Tyerman) God's War (Allen Lane, 2006). История Византии хорошо изложена в труде The Alexiad of Anna Comnena, trans. E.R.A. Sewter (Penguin, 1979), а история ислама — в The Damascus Chronicle of the Crusade, ed. H.A.R. Gibb (Dover Publications, 2002). О хищениях священных реликвий и деяниях людей, похожих на Магуса, можно почитать в книге Патрика Гири (Patrick Geary) Furta Sancta, Thefts of relics in the Central Middle Ages (Princeton, 1978). Реликвии страстей Господних стали темой многих книг, но особенно я рекомендую работу Иэна Уилсона (Ian Wilson) The Blood and the Shroud (Weidenfeld & Nicolson, 1998).

Первый крестовый поход стал явлением, о котором спорят до сих пор. Речь Папы Урбана II дошла до нашего времени через вторые руки, однако она взбудоражила всю тогдашнюю Европу. Состав войска крестоносцев скрупулезно отражен в моем романе. Причин отправиться в поход было столько, сколько и самих крестоносцев. Мотивы были разными — от идеалистически-возвышенных до корыстных и жестоких. Однако невероятное мужество и энтузиазм участников похода просто поражают. Жестокость сражений и следовавших за ними кровавых расправ четко и однозначно покончили со всеми теориями справедливой или священной войны. В некотором смысле крестовые походы были тотальными войнами, когда пленных не брали, а целью военных действий было полное уничтожение противника. Конечно же, некоторые загадки до сих пор не разгаданы. Достоверно не известны причины нападения византийцев на армию Раймунда Тулузского возле Родосто, однако если учесть ненасытность некоторых его последователей, то причины, изложенные в моей книге, выглядят не менее убедительными, чем любые другие. Магус и федаины действительно фигурируют в анналах истории, а обнаружение святого копья, его влияние на боевой дух франкской армии является, по моему мнению, одним из наиболее блестящих образцов пропаганды в истории войн. Антиохию действительно предал Фируз, и в некоторых летописях причиной его предательства называется обида на какую-то женщину. След Фируза теряется, но его брат действительно был убит во время первого кровопролития. Наступление Хебоги на Антиохию происходило именно так, как я его описал. По моему мнению, его просто ввели в заблуждение. По многим имеющимся сведениям, он продолжал играть в шахматы даже тогда, когда франкская армия уже разворачивалась для наступления!

И наконец, о храмовниках. Согласно всем источникам, начало этому ордену положили Гуго де Пейен и Готфрид де Сен-Омер (в некоторых исторических документах его называют Жоффруа). Орден храмовников был основан через несколько лет после взятия Иерусалима и стал влиятельной силой в Западной Европе, пока его не уничтожил король Франции Филипп IV в период с 1307 по 1314 годы. Наиболее ранним документом, касающимся храмовников, является работа французского историка Вильгельма Тирского Historia, где они характеризуются как «преданные Господу». Я считаю, что ильгельм рассказывает о раннем этапе существования этого ордена. Во многих отношениях храмовники были людьми просвещенными. Они чтили строгий кодекс, и представляет интерес тот факт, что в их первом уставе, утвержденном на совете в г. Труа, в разделе 53 четко указано, что «сестры больше не принимаются» в члены ордена. Это есть достаточным доказательством того, что на раннем этапе существования этого загадочного ордена женщин принимали в его ряды.