– Да вы в любом случае можете быть за нее спокойны. У меня в доме еще живут две горничные, экономка и кухарка, тоже нестарые, между прочим. И я их абсолютно не трогаю, поверьте.
– Да верю, верю я вам, – совсем смутился доктор, – просто я Наташу давно знаю. Она необыкновенно хороший человек, а вот так не повезло ей в жизни.
Он замолчал, так как в кабинет вошла с пальто в руках Наташа, и Стас под влиянием слов доктора впервые пригляделся к ней. Она была высокая, не полная и не худая, а такая, о каких в старину говорили «статная». У нее были хорошие черты лица, но нигде не было видно не только ни капли косметики, но и никакой попытки приукрасить себя. Она была, по-видимому, натуральной блондинкой, так как возле корней волос не было темной полосы, но свои длинные волосы туго стягивала и закалывала на затылке старомодным узлом. Одета она была чисто и аккуратно, но ее вязаная шерстяная кофточка была темно-серого цвета, и похожа на те, которые носила бабушка Стаса, и черные брюки тоже были расклешенные, каких уже давно никто не носил.
– Я готова, – объявила она, и, натянув на голову простую вязаную шапочку, надела какое-то совершено немодное такое же простенькое клетчатое пальто с меховым воротником.
Надо же, совсем без зеркала, машинально отметил про себя Стас, который привык к шикарно выглядящим женщинам, не делающим и шага без консультации с зеркалами во весь рост.
– Ну что, идем? – весело спросила она, совершенно не догадываясь о его мыслях. Видно, за это время она обдумала ситуацию и поняла, что у нее все-таки появился шанс воспитать ребенка, пусть и не своего, но очень нуждающегося в ней.
– Да, конечно, – встряхнулся от своих мыслей Стас. – Мы сейчас все купим, и можно будет ее забрать?
– Вам еще надо будет дождаться, пока это все привезут и соберут, – засмеялся доктор.
– Да, а еще надо будет комнату хорошо вымыть, – прибавила Наташа, – это ведь все-таки новорожденный ребенок, должна быть идеальная чистота. И еще ей надо купить сосочки, бутылочки, подгузники, одежку…
– Все понял, пошли, – так же весело отозвался Стас, – вы будете командовать, а я буду платить.
– Одну минуту, – вдруг спохватился доктор, – Наташа, а ты сказала Зое Федоровне, чтобы она график поменяла? Тебя ведь теперь не будет.
– Ой, да, конечно, мне нужно ей сказать, я и забыла об этом. Я сейчас, – обратилась она к Стасу и снова выбежала из кабинета.
– Слушайте, она ведь молодая, чего ж она так с собой поступает? – не выдержав, спросил Стас у доктора.
– Что вы имеете в виду? – удивился тот.
– Ну, не красится, прическу такую носит, и вещи, скажем, не очень модные, – осторожно сказал Стас, испугавшись, что доктор может обидеться за нее.
Тот действительно насупился и неохотно сказал:
– Ну, я же вам говорил, какая у нее зарплата, попробуй на такую прожить, да еще и одеться. А, кроме того, здесь еще и психология.
– Какая психология?
– Ну, комплексы. Она ведь раньше подкрашивалась и старалась хоть что-нибудь посимпатичнее купить, а вот как узнала, что у нее не может быть детей, и муж от нее ушел, она не просто махнула на себя рукой, а как бы еще и наказывает себя за то, что она такая неудачная, что ли. Муж у нее был неплохой, непьющий. Они хорошо жили, она, правда, переживала из-за ребенка, а он вроде и ничего, наоборот, все успокаивал ее. А потом вдруг прижил ребенка на стороне и сказал ей об этом. Она его сама и отпустила, как же ребенок без отца, а она ущербная, и, конечно же, недостойна, быть женой. Ну, с тех пор и пошло. Ладно, – он махнул рукой, – я думаю, она со временем придет в себя, тем более что теперь у нее зарплата будет большая, и за квартиру ей платить не нужно будет. Вы только не обижайте ее, она редкий человек.
– Да чего ж мне ее обижать? – удивился Стас. – Мне ведь самому нужно, чтобы она с Сашенькой была, так что я больше всех в ней заинтересован.
На столе у доктора зазвонил телефон. Это была Наташа, которая сообщила, что ждет внизу, и Стас, попрощавшись с Юрием Николаевичем, пошел к лестнице, довольный, что, наконец, сможет уже начать что-то делать для своей дочки.
Сашенька лежала в своей новой кроватке, а Стас стоял рядом и, затаив дыхание смотрел на нее. Вчера целый день они с Наташей провели в беготне по магазинам, выбирая для нее мебель и вещи. Девочка была такой маленькой, но вдруг оказалось, что для ее экипировки, нужно было приложить не меньше усилий, чем для сбора приданого какой-нибудь невесты. Сначала они поехали покупать мебель и коляску. Оказалось, что у ребенка должен быть свой отдельный шкаф для одежды и комод для постельного белья. Потом Наташа очень придирчиво выбирала кроватку. Действительно, даже на неискушенный вкус Стаса большинство детских кроваток больше напоминали клетки, возможно, из-за высоких решеток. Они отвергли с десяток кроваток, пока, наконец, в одном магазине не увидели прехорошенькую белую кроватку с медвежатами на бортиках. Вначале, когда Наташа смотрела на цены, у нее на лице появлялось испуганное выражение, но после того, как Стас полушутя-полусерьезно объявил, что у его дочки все должно быть самым лучшим, она стала со спокойной душой выбирать для Сашеньки дорогие и красивые вещи. Дом Стаса она также очень требовательно осмотрела, но все-таки остановилась на той же угловой комнате, которую выбрал и Стас. Через эту комнату можно было пройти в еще одну, небольшую, которая могла служить ей спальней, хотя она объявила, что такой маленький ребенок не может спать один, и она, по крайней мере, первые несколько месяцев будет спать рядом с Сашенькиной кроваткой. Несмотря на это, они все-таки купили еще и радионяню, а затем и видео. Уже совсем уставшие и обалдевшие от всего увиденного, они накупили еще и ворох детской одежки, и кучу бутылочек, стерилизаторов, игрушек и наклеек на стены. Стас послушно за все платил, удивляясь про себя, как же могут себе позволить иметь детей люди, менее богатые, чем он. Вечером Наташа вместе с одной из горничных вымыла до полной стерильности Сашенькину комнату, а потом до поздней ночи вся женская прислуга дома, включая и кухарку, занималась тем, что в меру своего вкуса и художественных способностей украшала стены, наклеивая цветные фигурки животных и развешивая воздушные шарики и игрушки. Оказалось, что маленький ребенок – это то, что волнует всех женщин любого возраста, и, позабыв все свои разногласия и ссоры, они потом еще долго сидели все в кухне, горячо обсуждая, что еще можно сделать для маленькой сиротки, которая хоть и была дочерью богатого человека, но все равно нуждалась в жалости, так как у нее не было матери.
Утром, когда Стас и Наташа поехали за девочкой, их проводили таким количеством напутствий, советов и добрых пожеланий, что их бы хватило на целую детсадовскую группу детей. Стас сел в машину, удивляясь самому себе. Обычно он был вежлив с прислугой, но ограничивался только распоряжениями по дому и уж, конечно, никогда не обсуждал свои личные дела. Он был уверен, что и они относятся к нему достаточно равнодушно, и вдруг такой взрыв эмоций. Он даже не знал, как ему реагировать на это, умиляться или поставить всех на место, но потом решил, что для малышки будет лучше, если в доме будет царить дружелюбная атмосфера. И тут он вспомнил, что сейчас впервые возьмет на руки свою родную дочку, и его мысли переключились на девочку. Как ее воспитывать, как ее нянчить, ничего он не знал и не умел, единственная надежда была на Наташу. Конечно, нужно будет позвонить родителям, рассказать им о дочке, но они живут далеко, в Новосибирске. Там у них своя жизнь, любимая и престижная работа в университете, свой круг друзей, так что на них рассчитывать не приходилось. Но Стас твердо решил, что, так как дочка у него, по-видимому, будет единственным ребенком, он будет учиться у Наташи и принимать самое непосредственное участие в ее воспитании.
Когда после долгого, как ему показалось, ожидания в кабинете Юрия Николаевича, он, наконец, увидел Наташу с девочкой на руках, его словно сорвала с места какая-то невидимая сила. Он подскочил к ним и неумело подставил руки, так как почувствовал, что должен немедленно взять свою дочку и прижать ее к себе. Он как будто бы испугался, что она вдруг откроет глазки и первым увидит не его. Конечно, это был не утенок, который считает своей мамой первое увиденное им существо, а девочка, но все равно он хотел, чтобы она его увидела, так как все еще помнил слова доктора о том, что малышка чувствует, что она никому не нужна. Так вот, пусть она посмотрит на своего папу, который ее очень любит, и которому она очень даже нужна. Наташа объяснила ему, как нужно согнуть руки и осторожно вложила в них тугой сверток. Даже сквозь одеяльце Стас почувствовал, что держит не просто какой-то груз, а живое существо. Он осторожно прижал девочку к себе, мысленно уговаривая ее открыть глаза. Но Сашенька продолжала безмятежно спать, даже не догадываясь о его мыслях. Он наклонил к ней голову, стараясь уловить ее дыхание и с нежностью рассматривая маленький носик и крепко сжатые крохотные губки.