О, господи, вдруг озарило ее. Ну какая же она дура. Ведь не в девятнадцатом веке они же живут. И даже не в двадцатом. А в двадцать первом. И у нее есть смартфон, и она вполне может оставить его включенным в гостиной, когда там будет находиться Анжела со своей матушкой. И если они и между собой будут говорить о том, как они любят Сашеньку, тогда, подумала Наташа, я смирюсь. Если с Сашенькой все будет в порядке, я уж как-нибудь доживу свою жизнь без нее. Но это не так. Что-то подсказывало ей, что, если она запишет их разговор, то услышит совсем другое и сможет доказать Стасу, что он делает глупость.

Наташа почувствовала, как ее охватывает лихорадочное нетерпение. Как же она раньше не подумала об этом. Теперь нужно ждать, пока Анжела приедет в отсутствие Стаса да еще обязательно с мамочкой. Конечно, в последнее время они зачастили, но так как теперь ей это нужно, то их точно долго не будет. Она же знает свое счастье. Чтобы она не задумала, ей вечно не везет.

Действительно, они не приезжали несколько дней. В другое время Наташа только бы радовалась этому, но сейчас это ожидание было убийственным для нее. Она боялась опоздать, боялась, что со дня на день Стас объявит ей о своей женитьбе и попросит оставить его дом, так как она не нравится его жене. Это ожидание продолжалось три дня, и вот, наконец, выглянув в окно, Наташа увидела обеих женщин. Оживленно переговариваясь и смеясь чему-то, они очень довольные вышли из машины и направились в дом. Наташа оглянулась на Сашеньку. Сегодня была суббота, и Сашенька была дома. Стас тоже по субботам не работал, но у него всегда находились дела вне дома. Видно и сегодня он поехал по каким-то делам, но скорее всего ненадолго, так как Анжела с матерью приехали подождать его здесь. Наверное, договорились поехать купить что-нибудь для дома, с неприязнью подумала Наташа. Анжела не раз с милой улыбкой говорила, что она бы хотела многое поменять в доме, но, понятное дело, ни на чем не настаивала, а теперь, скорее всего, время пришло, и они начнут все менять по ее вкусам. Что ж, пожалуй, у нее, Наташи, остался последний шанс, и она, по крайней мере, попытается его использовать.

Наташа тихонько проскользнула мимо Сашеньки, увлеченной новой раскраской, сбежала по лестнице и, настроив телефон на запись, незаметно спрятала его среди цветов. Потом так же неслышно ступая быстро поднялась наверх.

Через несколько минут внизу послышались голоса Анжелы и ее мамы. Не то, чтобы они говорили громко, нет конечно, настоящие леди никогда не позволят себе такой вульгарности. Они разговаривали вполголоса, но явно с хозяйскими интонациями, чего, правда, не было в присутствии Стаса. Но сейчас они отдавали приказания прислуге принести им кофе с ледяной вежливостью и с непререкаемой властностью в голосе.

Сашенька, услышав голоса, тут же навострила уши, и, убедившись, что у них гости, сразу же ринулась в гостиную, прихватив с собой раскрашенные ею рисунки. Она не могла упустить шанс показать, как здорово она умеет раскрашивать и сорвать свою долю похвал и восхищения. Наташа как всегда осталась наверху, Сашенька там вполне обойдется без ее присмотра. Новоиспеченные мамочка и бабушка осыпят ее и поцелуями и комплиментами и приголубят, так что Наташе там нечего делать. Правда, Сашеньке довольно скоро надоело выслушивать их сюсюканье, и она снова вернулась в свою комнату и продолжила рисовать. Наташа же не находила себе места. Несколько раз она подходила к двери и чуть-чуть приоткрывала ее, стремясь уловить хоть одно слово, но те говорили настолько понизив голос, что Наташа даже не была уверена, разговаривают ли они между собой вообще. Так прошло минут двадцать, потом она услышала шум подъехавшей машины, внизу хлопнула дверь, и голоса зазвучали громче. Вскоре все сидевшие там вышли из дому и уехали на машине Стаса. Наташа ринулась вниз. Телефон лежал на месте и по-прежнему был включен. Наташа быстро вернулась наверх и, зайдя в свою комнату, включила его на прослушивание. Вначале она услышала, как они выговаривают горничной Оле за недостаточно почтительно поданный кофе и при этом старшая мадам называет девушку "милая", и в это слово "милая" вкладывает столько презрения, что Наташа на месте Оли, уже запустила бы этой самой чашкой кофе мадам в голову. Затем пошел разговор с Сашенькой, ее хвастовство и их преувеличенно восторженные похвалы, а затем она услышала, как Сашенька побежала вверх по лестнице и тогда, буквально через несколько минут начался настоящий разговор и, когда Наташа его услышала, то буквально почувствовала, что у нее волосы встали дыбом. Да, она ожидала и даже надеялась, что услышит что-нибудь плохое, но на такое она не рассчитывала даже в воображении. Она с минуту посидела, еще не доверяя своим ушам и пытаясь осмыслить то, о чем поведало ей чудо современной техники, а потом решительно набрала номер Стаса.

Он ответил через минуту, и Наташа услышала в трубке шум голосов окружающей толпы. Очевидно, она догадалась правильно, они поехали в магазин, покупать что-то для дома в соответствии со вкусами новой хозяйки. Значит, в угоду ей он уже сейчас все в доме меняет, а потом и родным ребенком пожертвует, в бешенстве подумала она. Но этого она уже точно не допустит. Если ему все равно, что будет с Сашенькой, то ей не все равно. И узнать об этом он должен немедленно.

– Стас, приезжай сейчас домой, – стараясь говорить спокойно и даже не замечая, что обращается к нему на ты, звенящим голосом сказала она.

– Что-то случилось с ребенком? – после секундного молчания напряженным голосом спросил он.

– Пока нет, но скоро случится, – отрезала она. – Приезжай сейчас и один, без этих сук.

Обычно она не употребляла таких слов, тем более в разговоре с ним и, наверное, именно поэтому он понял, что дело серьезное.

– Хорошо, – коротко ответил он. – Я буду через полчаса.

Все эти полчаса Наташа металась по их с Сашенькой комнатам как тигр, ведя в уме бесконечные диалоги со Стасом и заранее готовясь к тому, что он будет ей возражать и даже может быть очень враждебно. В конце концов, она так накрутила себя против него, что была готова вцепиться ему в волосы, как только он войдет. Когда он, наконец, приехал и бегом поднялся наверх, то по ее лицу сразу понял ее настроение. Бросив мгновенный взгляд на дочку, которая продолжала с энтузиазмом размалевывать свою книжку, он успокаивающим жестом поднял руку и примирительно сказал

– Пойдем вниз, Наташа, и ты мне расскажешь, что произошло.

Они спустились вниз. Впереди, вся кипящая от гнева Наташа, за ней хмурый, но сдержанный Стас. Как только они достигли нижней ступеньки, Наташа повернулась к нему и, наконец-то, выплеснула все, что накопилось в ней за все это тяжелое время.

Так вот, – задыхаясь от бешенства, сказала она, враз позабыв все доводы, которые придумала, готовясь к разговору с ним.

– Так вот, может быть тебе все равно теперь, что будет с Сашенькой, но мне нет. И я не отдам ее этим твоим стервам на погибель. Она, если хочешь знать, моя дочь тоже, и может быть, даже больше, чем твоя. Я первая держала ее на руках, когда она родилась, я сидела с ней целыми днями и ночами, когда тебя и близко здесь не было. Она мой родной и любимый ребенок, и я не дам им ее убить.

– Погоди, Наташа, – прервал ее страстную речь Стас, – ты забыла, что я не знаю, о чем ты говоришь. Ты можешь рассказать мне толком, что случилось?

– Я думаю, если я тебе расскажу, ты мне не поверишь. Скажешь, что я это выдумываю, чтобы опорочить твою красавицу. Поэтому я все записала на телефон, так что, на, послушай, о чем они говорят, когда тебя здесь нет.

Она включила телефон, положила рядом с ним и отошла в сторону, пытаясь успокоиться. Стас сел и склонив голову, стал внимательно слушать. Когда запись дошла до места, где Сашенька ушла наверх, Наташа, не выдержав, подскочила к столу и, показав пальцем на телефон, сказала.

– А вот теперь слушай, слушай внимательно.

Некоторое время была тишина, а потом Анжела сказала капризным голосом.