И книга не лежала на складах — она немедленно поступала во все уголки страны. Спрос на нее был огромный.
В эти годы по инициативе М. Горького предпринимается ряд интереснейших издательских начинаний. Такова «Всемирная литература», ставившая своей целью познакомить читателей со всеми сокровищами мировой поэзии и прозы.
Англичанин Герберт Уэллс, посетивший молодую Советскую республику в 1920 году, в книге «Россия во мгле» так охарактеризовал деятельность «Всемирной литературы»: «…Большинство писателей и художников нашли работу по выпуску грандиозной по своему размаху, своеобразной русской энциклопедии всемирной литературы. В этой непостижимой России, воюющей, холодной, голодной, испытывающей бесконечные лишения, осуществляется литературное начинание, немыслимое сейчас в богатой Англии и богатой Америке. В Англии и Америке выпуск серьезной литературы по доступным ценам фактически прекратился сейчас „из-за дороговизны бумаги“. Духовная пища английских и американских масс становится все более скудной и низкопробной, и это нисколько не трогает тех, от кого это зависит. Большевистское правительство, во всяком случае, стоит на большей высоте. В умирающей с голоду России сотни людей работают над переводами; книги, переведенные ими, печатаются и смогут дать новой России такое знакомство с мировой литературой, какое недоступно ни одному другому народу».
По предложению М. Горького стали выходить книги серий «История фабрик и заводов», «Жизнь замечательных людей», «Библиотека поэта», «История молодого человека XIX века».
Тома «Литературного наследства» были призваны помочь детальному и полному изучению литературных источников…
Так росло и ширилось наше книгоиздательство, воплощая на практике ленинское указание о необходимости продвижения книги в самые широкие массы рабочих и крестьян. Уже в 1918 году было напечатано около 7000 книг и брошюр общим тиражом почти 70 миллионов экземпляров. Сейчас даже трудно представить себе, что сравнительно недавно — в масштабах истории — в стране лишь один человек из четырех умел читать вывески и названия улиц. Трудно представить тиражи книг в несколько сотен экземпляров. Трудно представить, как можно было обходиться без учебников. А ведь совсем не просто было победившему классу подниматься к вершинам науки.
Учиться, учиться и учиться! — этот призыв вождя молодежь впервые услышала на III съезде РКСМ 2 октября 1920 года.
Вот что писал о тех днях Джон Рид: «Вся Россия училась читать и действительно читала книги по политике, экономике, истории — читала потому, что люди хотели знать… Жажда просвещения, которую так долго сдерживали, вместе с революцией вырвалась наружу со стихийной силой. За первые шесть месяцев революции из одного Смольного института ежедневно отправлялись во все уголки страны тонны, грузовики, поезда литературы. Россия поглощала печатный материал с такой же ненасытностью, с какой сухой песок впитывает воду».
Обращаясь к работникам политпросветов, Владимир Ильич говорил: «Нам нужно громадное повышение культуры. Надо, чтобы человек на деле пользовался уменьем читать и писать, чтобы он имел что читать…»
С полным правом можно утверждать, что за годы Советской власти произошла подлинная культурная революция. Книга, бывшая ранее привилегией избранных, стала достоянием народа.
И мы с гордостью можем сказать сегодня: советским людям есть что читать. Ежегодно выходят сотни миллионов экземпляров книг по естественным и общественным наукам, по технике и сельскому хозяйству, по всем вопросам культуры и искусства.
В Советском Союзе насчитывается свыше двухсот издательств, из которых две трети находятся в национальных республиках, краях и областях. В их числе такие всемирно известные гиганты, как Политиздат, «Наука», «Мысль», «Художественная литература», «Советский писатель», «Молодая гвардия»… Названия довольно ярко отражают их направленность.
В кратком обзоре трудно подробно проследить весь пройденный путь. Можно лишь сказать, что всегда — и в годы первых пятилеток, и в период Великой Отечественной войны, и в годы послевоенного строительства — одной из первоочередных задач считалось развитие издательского дела. Наши издательства добились громадных успехов. И мы вправе ими гордиться. Вот некоторые цифры.
Более чем за 350 лет, со времени появления первой русской печатной книги и до Великой Октябрьской социалистической революции, в России было издано примерно 550 тысяч книг. За последние 60 лет в СССР выпущено свыше 2,9 миллиона книг и брошюр общим тиражом в 48 миллиардов экземпляров. Ежегодно в нашей стране выходит свыше 1 миллиарда 800 тысяч экземпляров книг и брошюр, то есть 4,9 миллиона экземпляров в день.
И конечно же, о степени обеспеченности населения Советского Союза книжной продукцией свидетельствуют такие данные: если в 1913 году на сто человек в России приходилось 62 экземпляра книг, то ныне — около 700. У нас возникла гигантская читательская аудитория, выработалась привычка к чтению. Успехи народного образования, неуклонный подъем духовного уровня людей, улучшение материальных и жилищных условий привели к тому, что свыше 95 процентов семей покупают книги и имеют личные библиотеки.
Следует также отметить, что советское книгоиздание приобрело многонациональный характер. Оно «освоило» 195 языков, причем 89 из них — языки народов СССР.
До революции на территории многих нынешних союзных и автономных республик книг либо совсем не было, либо — в ничтожном количестве и только по-русски. Так, в 1913 году в Туркмении вышли всего 4 книги, в Таджикистане — несколько литографированных изданий, а в Киргизии — и вообще ничего. Более сорока народов царской России, в том числе и киргизы, не имели своей письменности.
В первое же десятилетие после Октября были созданы буквари для всех в прошлом бесписьменных народов. В 1928 году появились книги уже на 50 языках народов СССР (без русского) тиражом, в десять раз превышающим тиражи 1913 года. Ныне ежегодный тираж изданий на туркменском языке составляет 3,68 миллиона экземпляров, на таджикском — 4,17, на киргизском — 4,25 миллиона экземпляров. Чтобы судить о темпах увеличения выпуска книжной продукции в других республиках, достаточно привести такие цифры: сейчас по сравнению с 1913 годом число книг и брошюр на армянском языке возросло почти в 23 раза, на грузинском — в 29, на казахском — в 89, на украинском — более чем в 153 раза, на узбекском — более чем в 264 раза.
Но дело не только в количественном росте. Качественно наша книга также стала иной. Давно уже не встретишь литературу, проповедующую низменные цели и безнравственность, воспевающую идеализм и мракобесие. Советская книга — подлинно передовая, подлинно гуманная в самом высоком значении этого слова, зовущая на труд и на подвиги.
Гигантский рост выпуска печатной продукции высокого качества стал возможным благодаря тому, что за годы Советской власти в стране создана мощная производственная база печати. Всем известны такие крупные предприятия, как типографии газет «Правда», «Радянська Украина», Калининский, Ярославский, Минский, Саратовский, Чеховский и Можайский полиграфические комбинаты, да и сотни других.
Неузнаваемо изменились типографии, ведущие свою историю с дореволюционных времен. В десятки раз «подскочили» мощности «Печатного двора», «Красного пролетария», 1-й Образцовой типографии имени А. А. Жданова, типографии имени Ивана Федорова и т. п.
Во многих районах страны, например в республиках Средней Азии, Казахстане, где издательского дела не было вовсе, теперь работают оснащенные современной техникой комбинат печати в Алма-Ате, полиграфические комбинаты в Ташкенте, Фрунзе, Душанбе…
Факты, которые здесь приведены, свидетельствуют о больших успехах книгоиздательства в СССР. Но, возможно, и во всем мире произошли подобные изменения?
Число жителей нашей планеты превысило три миллиарда. Две трети неграмотных… Сорок процентов вообще не имеют своего алфавита. Писатель В. Захарченко горестно заметил по этому поводу: «Страшные цифры. Я склоняюсь над ними в жалкой попытке почувствовать на мгновенье их леденящий душу смысл. И вдруг в сознании рождается яркий образ трагедии человечества. Ведь среди этих двух третей, населяющих Землю, бесспорно, рождаются великие гении: Толстые и Бетховены, Рембрандты и Данте, Эйнштейны и Циолковские… Иначе и быть не может — ведь по любой теории вероятности на каждый миллиард скупая природа отпускает равное количество совершенства.