Может быть, не стоило всем им оказывать такое уважение после всего того вреда,который они принесли человечеству, но речь шла о возможности загладить перед потомками их вину.
Мы с Лиз стояли у дверей банкетного зала и, как магнитофонные ленты, произносили заученные фразы.Ученые учтиво улыбались нам, стараясь догадаться, что у нас на уме.
В начале своей речи на обеде я сказал о беспримерном бизнесе, дивидендом которого будет продолжение цивилизации.Нужен первый вклад, который в долларах делает моя жена,а своим знанием и гением могут сделать присутствующие здесь физики.
Можно ли создать обледенелой Земле второе Солнце?
Физики переглянулись, положили вилки на стол. Некоторые выпили содовую воду.
Да, второе Солнце! Физики на Земле научились превращать атомы водорода в гелий, освобождая ядерную энергию синтеза, воспроизводя солнечную реакцию на Земле, которая замирает ныне на Солнце. Но ведь в небе есть еще одно тело, состоящее почти целиком из ядерного горючего, из водорода. Нельзя ли с помощью современных технических средств зажечь Юпитер?Зажечь его и регулировать происходящие на нем реакции?
Физики очень серьезно отнеслись к этой безумной идее.Я подозреваю, что она не была для них нова,слишком уж вооружены они оказались цифрами для разговора на эту тему.
Они говорили со своих мест, некоторые вставая, а некоторые сидя за столом, покрывая салфетки цифрами и формулами, тут же объявляя результат.
Масса Юпитера 2х10іє граммов.Земные океаны были бы каплей в этом море водорода.Если весь этот водород превратить в гелий,то освободится чудовищная энергия.Они подсчитали ее- 10 эрг. Ее даже нельзя сопоставлять с энергией взрыва бомб, это энергия взрыва звезды. Но, конечно, такой взрыв нельзя допустить. Он испепелил бы все околосолнечное пространство, но если расходовать энергетические кладовые Юпитера бережно, брать из них лишь столько энергии, сколько давало в лучшие времена Солнце, то, даже погасни оно теперь совсем, новое Солнце на месте Юпитера будет светить 500 миллионов лет! Достаточно для того, чтобы наши потомки снова разожгли наше доброе старое Солнце.
Но оно еще не погасло! Нужно лишь совсем немного помочь ему, засветив в небе звезду нестерпимой яркости, которая изменит лик Земли, не только тем, что растопит ненавистные ледники, но и новой палитрой расцветит зори. И тогда в разных концах небосвода, одновременно с востока и с запада взойдут сразу два светила: одно- огромное, медное, закатное, другое- подобное ослепительной негаснущей вспышке. Двойные, странные тени лягут от всех предметов на земле, и две непохожие зари окрасят небо и облака в одной стороне красными, а в другой буйно-фиолетовыми огнями. Порой, светя вместе, два солнца станут растапливать вековые ледники в Антарктиде и Гренландии, освобождая для людей новые материки с бесценными сокровищами недр, а порой, светя поочередно, не допустят ночной тьмы, сделав ненужными на Земле тусклые электрические лампочки и слепые по сравнению с небом прожекторы.
Я не сказал им, я не сказал никому, что у этого нового Солнца будет своя Прекраснейшая Солнца, любовь к которой пусть не уступит бессмертной любви Поэта к Прекраснейшей старого Солнца.
Физики тоже были поэтами, поэтами цифр. Они считали.
Эпоха великих открытий науки,эпоха головокружительного разбега цивилизации ознаменовалась открытием света кристаллов, по интенсивной яркости в тысячи, в миллионы раз цревосходящего солнечный.Такой кристалл, например синтетический рубин, при известных условиях начинает генерировать электромагнитные волны, испускаемые атомами и усиливаемые кристаллической структурой рубина. Этот рубин излучает непостижимо острую иглу света или радиолуч необычайной силы и параллельности. Такой пучок, пройдя через еще более сужающую его оптическую систему, осветит на Юпитере пятно диаметром меньше километра. Если же эти кристаллические приборы, называемые лазерами, заставить работать в диапазоне гамма-излучений, с длиной волны 10Nє сантиметров, то угол расхождения пучка-иглы будет измеряться ничтожнейшей долей секунды дуги. Тогда в «зайчике» на поверхности Юпитера можно вызвать температуру в десятки миллионов градусов, поджечь тем в атомном смысле его атмосферу, возбудить реакцию синтеза гелия из атомов водорода.
Физики считали и,звеня вилками о бокалы, прося слова, сообщали результаты. Кое-что было сосчитано, очевидно, еще много раньше. Ученый Бэрбидж уже давно прикидывал,можно ли зажечь звезду,стимулировав в ней ядерный взрыв. Оказывается,поток гамма-излучений через ее поверхность должен достигать 10Nє эрг/смІх сек.Чтобы такой «гамма-прожектор», выполняющий роль космической спички, мог выполнить свою задачу, его мощность должна составлять 10NІ киловатт. Это в тысячу раз больше всех действующих на Земле энергостанций.
Это была уже, пожалуй, безысходная поэзия!…
Тоща заговорили те,кого я с такой неохотой приглашал на оргавизоованный Лиз обед,кто всю жизнь работал на черные грибы водородных бомб,температура в ножке которых достигала сотни миллионов градусов, и кто в душе всегда терзался мыслью, что результаты его работы когда-нибудь используют.
Они подсчитали и сказали: если послать на Юпитер космические ракеты с термоядерными боеголовками, если истратить на это все боеголовки, созданные еще недавно для целей уничтожения и бесполезные уже сейчас на Земле,то… можно вызвать на Юпитере инициирующий взрыв, могущий положить начало реакции синтеза гелия из водорода, которую потом можно регулировать энергетическими пучками лазеров, доступной для Земли мощности.
Ученые сказали свое слово.
Теперь нужны были термоядерные головки, все ядерные бомбы, которые все еще лежали на складах ядерных держав Земли.
Прямо из Беркли мы с Лиз вылетели в Вашингтон.
Секретарь Белого дома сообщил мне по телефону еще в «Нуклон-отель», что президент примет меня.
Мы прибыли в Вашингтон вечером и остановились в отеле «Лафайет». Расписывались на карточках у портье- «Мистер и миссис Бредли»… О'кэй!…
Портье многозначительно сказал, что государственные деятели предпочитают останавливаться у них. В прежние времена он был бы астрологом…
Вечером гуляли по тихому Вашингтону, провинциально чопорному,с белыми домами, черными прохожими и неумеренным числом памятников.
Памятник Аврааму Линкольну,великому человеку, боровшемуся за Справедливость, я хотел посетить.
Снег с мостовых был очищен. Приятно было видеть асфальт.
Мраморный президент, худой и нескладный, сидел на мраморном кресле, окруженный колоннами, взятыми взаймы из древнегреческого храма, и думал свою мраморную думу.
Да, много таких дум давит на президентское кресло, завещанное Линкольном. Неимоверна тяжесть ответственности, пугающа тяжесть прав того, кто сидит в нем. Он не только глава государства, он и глава исполнительной власти, премьер-министр и главнокомандующий армией. В виде указов он издает законы и может наложить вето на законы,принятые Конгрессом, он вождь правящей партии, ответственный перед великими предками, которых замещает, и перед потомками, для которых должен хотя бы уберечь жизнь на Земле…Один из великих предшественников Линкольна Томас Джеффероон говорил, что «…Человек должен руководствоваться Разумом и Истиной»…
Я спросил Лиз, удобно ли напомнить завтра президенту об этих словах Джефферсона.
Лиз странно улыбнулась. Я вдруг вспомнил, что где-то видел эту улыбку, эти ставшие вдруг загадочными глаза.
— Боже мой, Лиз!-воскликнул я.- Ведь вы же вылитая «Монна Лиза»!
Черт меня возьми, мог ли я, любуясь Джокондой, вообразить себе, что могу жениться на самой «Монне Лизе»!
Утром я направился пешком в Белый дом.
Секретарь Белого дома встретил меня в приемной и заговорил о том,что в саду нынче очень поздно расцвели вишни,подаренные когда-то японским императором.
Все-таки расцвели!.Может быть,было бы лучше,если бы перед окном президента все так же померзло, как в более северных широтах!…
Помощник президента, лощеный молодой человек с угодливой улыбкой и жидким зачесом волос на благоухающей голове, вежливо осведомился о здоровье миссис Элизабет.