Антропоморфные фигуры. — Прочие простые кресты решены в форме человечков. Ряд их процарапан или высечен в скалах Оуэнз Вэлли и они подобны вышеописан-

ным (рис. 324), однако вследствие выветривания менее глубокие элементы рисунков, роднящие их с человечками (ножки, головки, пальчики рук) полустёрлись, поэтому для невнимательного наблюдателя эти петроглифы являют собою обычные кресты (рис. 324, d, е, f). Полковник Джеймс Стивенсон, описывая церемонию хасъелти племени навахо («Восьмой отчёт», с. 283) пишет о фигурке человечка, прорисованной на песке (рис. 325). Описывая сюжет рис. 326, Ким заявляет: «Символ обозначает женщину. Зигзаг на тёмном фоне обозначает её дыхание» («Десятый отчёт» за 1888— 89 гг., рис. 1165).

Девство. — Обсуждая рис. 327, Ким в одной из своих работ утверждает, что мальтийский крест у индейцев мог быть символом девственницы, поскольку он ещё сохранил такое значение среди индейцев моки. Такое значение древний символ приобрёл потому, что девы племени носят волосы, заплетёнными вокруг диска 3–4 дюймов в диаметре у каждого виска (рис. 327 b). Эта дискообразная причёска является отличительным признаком персонажа Девственницы на ритуальном действе муингва. Иногда волосы вместо того, чтобы накручиваться на диск, укладываются в две длинные косы, которые закручиваются колечками у висков, имитируя диски. Пробор между ними может быть горизонтальным или вертикальным. Комбинация этих стилей причёски и укладки волос (рис. 327, а и b) объясняет любопытствующим, почему именно мальтийский крест был выбран на эту роль.

Шаманский дух. — Среди народностей кьятешамут и иннуит (эскимосов) крест, помещённый на голове, как на рис. 328, обозначал шаманского духа либо демона. Дух являлся помощником колдуна и должен был исполнять его желания.

Разнообразные обозначения. — «Символ креста среди индейцев Северной Америки, — продолжает полковник Мэллери, — имеет множество разнообразных значений. Этнографы зафиксировали его в качестве «племенного символа чайеннов», «символа хижин дакотов на планах», «символа меновой торговли», «условного обозначения пленников», «для личных записей и удобства при счёте». Хотя этот знак использовался в столь разных контекстах, всё же индейцев Южной и Северной Америки роднит то, что и там и там крест был символом четырёх ветров, сориентированных по сторонам горизонта. Это истолкование уже давно было предложено для объяснения присутствия в стране ацтеков гигантских крестов, столь удививших испанцев с Кортесом во главе. Выдвинул эту гипотезу профессор Сайрус Томас в своих «Заметках о рукописи индейцев майя» («Второй отчёт», с. 61), где представлен древний индейский рисунок, на котором к горизонтальным плечам креста подрисованы крылья, и который напоминает изображения буревестника в графике некоторых канадских племён — при том этот же автор в работе, посвящённой так называемой «рукописи Троано» («Contrib. North American Ethnology», V, с. 144), интерпретирует иероглифическую группу, приведенную нами на рис. 329, как символ дерева, далее развивая разветвлённые семантические контексты, придававшиеся народами Земли знаку креста⁷⁵. Банделье разделяет мнение, что кресты, столь часто встречаемые в скульптуре индейцев Месоамерики и Мексики, были

просто орнаментами, а не культовыми символами, тогда как так называемые «распятия», подобные стеле из Паленке, были, скорее всего, символами «нового огня», или окончания очередного 52-летнего календарного цикла. Учёный считает, что эти кресты были символическими изображениями лучковых свёрл, перегруженными излишним декором. Самакоис (Zamacois, «Historia de Mexico», I, с. 238) указывает на то, что крест издревле использовался в качестве священного символа различными индейскими племенами Юкатана, будучи связанным с культом бога дождя.

Большой резонанс получила теория, выдвинутая майором Пауэллом, управляющим сектором этнографии, согласно которой крест впервые появился у американских индейцев, имея следующую гамму значений: объединение четырёх ветров, которое могло быть дополнено ещё тремя точками — зенитом, надиром и нынешним положением светила.

Капитан Джон Дж. Бурк, в докладе о знахарстве у апачей («Девятый отчёт» за 1887—88 гг., с. 479) затрагивает вопрос о символизме креста в шаманских практиках. Он повторяет общую мысль о сторонах горизонта, о четырёх ветрах, говорит о том, что его вышивают на мокасинах воинов-следопытов, направляющихся в чужие земли, чтобы крест-оберег не дал им сбиться на чужбине с правильной тропы. Он лично видел в октябре 1884 года процессию апачей, мужчин и женщин, гордо несущих два креста, высотой в 4 фута 10 дюймов, «в честь Гузанутли, чтоб он послал дождь».

Доктор Бринтон («Myths of the New World», с. 96) сообщает о заклинателе дождя у индейцев ленни ленапе, который начал обряд с того, что начертал на земле фигуру креста. Капитан Бурк приводит цитаты из отца Леклерка (Le Clerq, «Gaspesi», London, 1691, с. 170, 172, 199) о почитании, которым ещё до прихода миссионеров окружили крест индейцы-гаспези. Профессор Холмс («Второй отчёт» за 1880—81 гг., с. 270) даёт следующее объяснение значимости креста среди североамериканских индейцев: «Предлагалось много высокоумных теорий, пытающихся объяснить наличие креста среди индейских символов до прихода европейцев. Бринтон считает, что крест обозначал четыре стороны горизонта. У других он являлся фаллическим символом, по какой-то странной ассоциации идей обозначавшим производительную силу природы. Часто он также ассоциировался с поклонением Солнцу — причём его четыре лапы признавались последними оставшимися лучами светила — после того, как остальные были удалены.

Что же на самом деле имели в виду американские индейцы, столь часто употребляя символ креста, вероятно, когда- нибудь удастся определить лишь после всестороннего исследования исторических, лингвистических и искусствоведческих аспектов проблемы, равно как и после серьёзнейшего изучения сохранившихся религиозных представлений доживших до наших дней племён, — когда же всё это будет исчерпано, не исключено, что пишущие по сему вопросу рискнут добавить недостающие звенья, руководствуясь в основном своей фантазией.

Изучение символики креста на древних подвесках (рис. 302–304) любопытно, но ни к какому положительному результату вроде бы не приводит — в одном случае крест нарисован на спинке гигантского паука (рис. 275–278), в другом — окружён фигурой из прямых линий, загнутых в петли на углах, и находится под охраной четырёх волшебных птиц (рис. 263–266), или без подобной охраны, — в любом случае по внешнему виду изделий не возникает никаких сомнений, что изделия эти были изготовлены непосредственно в Америке. Я не встречал ни одного изделия, ни одной гравюры на раковине, которая хоть как-то бы намекнула на возможность контактов с иными народами, — кроме одного лишь креста, несущего слегка европейский отпечаток. Способ начертания креста, который мы видим в аборигенном индейском искусстве, представляет лишь окончательные ступени его эволюции на этом континенте, так что имея лишь достаточно поздние рисунки и гравировки, мы не можем надеяться выяснить по ним всю историю этого священного знака.

Продолжая тему в работе «Древнейшее искусство индейцев чирикуи» («Шестой отчёт», с. 173 и следующие, рис. 257–278), в частности, обсуждая поэтапность стилизации изображений животных, беря в качестве примера аллигатора, профессор Холмс выдвигает точку зрения, что крест возник из постепенно упрощавшегося изображения аллигатора. Мы приводим цитату и некоторые из его иллюстраций: «Изо всех животных, когда-либо изображавшихся индейцами чирикуи, аллигатор наиболее годится для исследования, так как эту гигантскую рептилию индейцы рисуют наиболее часто в разнообразнейшем виде. На наших рис. 330–331 мы воспроизводим изображения с внешней стороны чашечки-треножки, первоначальный цвет которой уже не установить. Фигурки эти просты и незамысловаты, и объединяют их характерные (типические) признаки — изогнутое горбатое тело, сильные челюсти, вздёрнутое вверх рыло, лапы и изображение чешуи рядами точек — ошибки в идентификации здесь быть не может. Не следует думать, что эти рисунки являются шедеврами графики чирикуи — бывают сосуды и покрасивее, однако и в данном случае индейский гончар (либо художник) явно старался, стремясь местами прорисовывать даже чешую. Опять-таки, то, что мы видим на сосудах, далеко от возможного прототипа, поскольку специфика материала и исполнения (керамика) наложили видимый отпечаток на технику рисунка — впрочем,