И маленький Вася ходил на детский сеанс кино по дороге сделанной из красивых могильных плит. После их застелили асфальтом.
Но каждый новый человек того большого села-праматери большинства остальных населённых пунктов района, включая и сам районный центр - Таловую, и в наше время, делая свои первые в жизни шаги, совершает свой первый грех, топча могильные плиты своих предков.
Уже стемнело совсем. Василий смотрел в серый небосвод, звёзд практически не было.
А какая красивая ночь в Таловой!!
О! Как он любил её - “звёздную такую! “
Как он любил её - “ и добрую, и злую”.
А в ту ночь, накануне предпраздничных Рождественских дней 1919 года, в 40-ка градусный мороз из засыпанного глубоким снегом его родного села по скованной льдом красавице - речке выходили полки красноармейцев 13-ой дивизии и взяли курс на Таловую.
Это уже значительно позже множество красных добровольцев разделят горькую участь “врагов народа”. А той ночью, преодолевая нечеловеческие трудности (даже командир дивизии обморозил себе обе ноги), по глубокому снегу тянули на руках подводы с боеприпасами, неся смерть тому, кто встал у них на пути к “светлому будущему”.
Они знали, что в такую погоду казаки даже посты не будут выставлять.
Что тебе снилось в ту ночь, старый казачий полковник Абрамов, который сжалился над семьями приговорённых к расстрелу таловских большевиков и “даровал” им жизнь?
Что тебе снилось, есаул молоденький?
Январская ночь - длинная ночь. Красноармейцы бесшумно заполняли посёлок, окружая дом за домом.
Ни старому полковнику, ни молоденькому есаулу в этом последнем бою не пригодился тот “кавалерийский атрибут”; и с приходом рассвета их боевые четвероногие друзья были уже под седлом чужака.
В газете “Звезда красноармейца” от 11.01.1919г. пишется, сколько трофеев, помимо бронепоезда с его пушками и пулемётами, было захвачено той “Варфаламеевской ночью” в посёлке Таловая. Только количество пленных, к сожалению, не выяснено....
С Таловой началась серия военных поражений белой армии и к февралю 1919 года 85-тысячная армия генерала Краснова перестала существовать. За Северский Донец ушло только около 15-ти тысяч
.19 февраля Петр Николаевич Краснов сложил с себя полномочия атамана “Всевеликого войска Донского”. Передал остатки своего войска А.И. Деникину и отбыл за границу. А 22-х летний Иона Эммануилович Якир за бои под Таловой и взятие станции Лиски стал вторым после В.К. Блюхера кавалером ордена “Красного Знамени”.
И, несмотря на то, что осенью того же года генерал Мамонтов, возглавивший четвёртый донской корпус армии А.И. Деникина, с ожесточёнными боями, прорвал оборону 8-ой красной армии и взял Таловую, победа была не долгой. Со стороны Бутурлиновки на Таловую шли свежие силы красноармейцев, конный корпус которых возглавлял С.М. Будённый...
Васины мысли вернулись с родного ему края. Он, стоя среди этой громадной, возбужденной людской массы, уже думал о дальнейшей судьбе всех их, собравшихся здесь.
Затем мысли его опять перешли к тому обиженному парнишке, что ушел домой. О чём Василий и мыслить даже не мог, так это о том, что сегодня же ночью сам окажется в похожей, как у того парня, ситуации...
Глава V
Поднявшись к себе на 13-ый, Василий в холле коридора увидел Женю в окружении тех сбежавших из части солдат. Они принесли большой ящик с противогазами и сейчас производили их расконсервацию. Женя известил, что солдаты поступили в наше распоряжение, и предложил Василию в шутку выбрать “самый лучший противогаз”, как плод его трудов.
Все взяли себе по противогазу. Узнав о противогазах, стали приходить просить их Баркашовцы, затем из Союза офицеров. Ящик вмиг опустел.
После этого Женя сказал, что сведения о подготовке спецназа к штурму Дома Советов подтверждаются и что нашей задачей, помимо охраны Макашова, остается задача охраны двух лестничных входов на этаж. - Так что сегодня спать не придется, - закончил он.
Это известие Василия огорчило: ведь все ночи, и в поездах, и прошлую, он не досыпал, и сейчас очень хотелось спать.
- Оружие распределяем так, - продолжал Женя, - один автомат забрал сам Макашов, его будут сопровождать Андрюша и Салават. Один автомат им. Один автомат у меня и по одному у старших на обоих постах на лестничных входах.
Солдаты разместились в зале на 14-м этаже, но эту ночь, согласно их пожеланию, охраняют наш этаж вместе с нами. Поэтому по шесть солдат размещаются на каждый пост и четверо ведут патрулирование по этажу самостоятельно, наблюдая за всеми дверями и докладывая обо всех подозрительных явлениях мне или старшему по посту.
По первому посту старшим Женя назначил Василия, помощником - Славика Бороду*
Итак, в его распоряжении оказалось шестеро молодых ребят в солдатской форме с эмблемами строительных войск, из них - два сержанта и четверо рядовых. У всех у них через месяц “дембель”...
Так получилось в Васиной жизни, что, помимо службы солдатом в авиации, его призывали еще как инженера на два года в строительные войска офицером. Оттуда он пришел старшим лейтенантом, потом на гражданке получил звание капитана запаса.
Уже на гражданке, когда он работал прорабом, судьба опять свела его с военными. В его бригаде, кроме гражданских, был взвод военных строителей, поэтому эти солдаты ему были близки и понятны.
Он попросил сержанта дать команду построиться в одну шеренгу и подошёл к ним. Они тихо стояли, вопросительно глядя на него. Уже стало совсем темно; по углам в горшочках стояли свечи, и их мерцание как-то зловеще подчеркивало надвигающуюся через тьму неизвестность.
Борода был сзади Василия, а солдаты стояли перед ним, добровольно доверив свои души им, совсем незнакомым и чужим людям.
- Мальчики, - сказал он тихо, не зная сам, почему так тихо он говорит, как бы опасаясь, что там, на улице за толстыми стенами его могут услышать.
Но в установившейся тишине, его голос, даже ему, казался очень громким, каким-то металлическим и ледяным, от которого самому становилось не по себе.
- Вы все по своим годам годитесь мне в сыновья, и я вам хочу сказать, что эта ночь в вашей, только начавшейся, жизни может оказаться последней... А жизнь у человека одна.
Еще не поздно передумать, вас никто не держит, никому вы не обязаны. Кто желает, может спуститься вниз и возвратиться назад в свою часть. Получит в наказание самое большее - это “энное” количество дней на гауптвахте, а через месяц - все уже дома. Ребята стояли и молча смотрели на него.
Пауза затянулась. Затем один из них тоже тихо сказал:
- С нами уже многие говорили на эту тему. Мы решили для себя до конца стоять за правду.
- Тогда всё, у меня к вам вопросов нет, - сказал Василий. - У вас ко мне вопросы имеются?
- Когда нам выдадут оружие? - спросил сержант.
- Оружия не выдадут, его просто нет. В вашу задачу входит продолжение обороны входов этажа моим автоматом, в случае гибели нас с Бородой, - ответил он.
Ребят его известие ошеломило. Некоторое время они стояли в оцепенении, тараща на него глаза. Опять создалась пауза, длинная пауза, необычайная тишина, и только зловещее потрескивание свечей.
- Поэтому я еще раз возвращаюсь к предыдущему разговору и прошу еще раз подумать. Двери пока еще открыты, и дорога назад для вас свободна, - тихо продолжал он.
После этого удалился в свой кабинет вместе с Бородой, оставив солдат одних. Некоторое время они сидели в кабинете, потом пришел сержант и сказал:
- Что нам выполнять? Приказывай, командир!
Борода предложил поснимать с полов в коридоре ковры, поскатывать их и заложить ими хотя бы нижнюю часть стеклянных перегородок на лестничной площадке, тем самым в какой-то мере защитить себя от пуль в случае атаки с лестницы.
Василий отдал указание, и бойцы, разбившись на две группы, отдирали прибитые гвоздями к паркету ковры. Вошел Женя, за ним Макашов и Андрюша, все с автоматами. На голове у генерала был, черный берет со звездой Союза офицеров. Он осмотрел эти приготовления.