- Борода, куда ты пропал на вокзале?

В ответ он так же чуждо, как и Макашов, протягивая ему руку, строго отчеканил:

- Это вы куда пропали? Я весь вокзал обыскал, вас не было! Его слова для него были так неожиданны, что Василий первое время не знал, что сказать, только растерянно смотрел на него. - Как мы пропали? Мы стояли на том же месте у платформы еще полдня, - упавшим голосом как бы оправдывался Василь.

- Не знаю, я тоже почти полдня был там, - отвечал Борода. Альберт Михайлович все время стоял, молча, слушая их разговор, затем повернулся и зашагал в проходную дверь. Василий некоторое время стоял в растерянности, но, видя, что Борода тоже уходит, рванул вместе с ним, вслед за генералом, мимо дежурного, пока тот соображал, пропускать сейчас его или нет.

Он прошел по коридору, затем через просторный холл и остановился у дверей кабинета Макашова. Так как к нему уже вошло несколько человек и несколько осталось у дверей ожидать своей очереди, он тоже стал ждать.

Уже стоя здесь и собравшись с мыслями, подумал, что зря сюда пришел и зря стоит. С Альбертом Михайловичем, непременно, надо объясниться по-хорошему. Но, прежде всего надо найти Женю, потом выспаться, а после все станет на свое место.

Конечно, за такие дела Бороде в другое время и по ушам не мешало бы надавать. Но сейчас и Борода, и тот Баркашовец в этой непредсказуемой обстановке являются, по большому счету, его братьями по оружию и кто знает, как сложится судьба, может, лягут в одну братскую могилу.

Видимо Борода очень продрог тогда на вокзале, а может, просто очень захотелось рвануть домой, проведать родных. В общем, Бог ему судья.

Из кабинета Макашова вышел Дунаев и направился к себе, но у генерала еще было много посетителей. Василий стал прохаживаться перед дверями кабинета.

В холле было достаточно много народа. Но это не помешало ему в другом конце увидеть своего старого знакомого, того подполковника. Он сидел за канцелярским столом, на плече у него висел автомат. Василий заметил, что он, переговариваясь с другими, время от времени поглядывал на него. Потом, громко сказал:

- Что-то здесь слишком много народа. Так, лишние, за дверь! - и показал на него пальцем.

- А почему это вдруг лишние? - возразил Василий.

- А я сказал - лишние, за дверь! - настойчиво повторил подполковник.

Потом спросил:

- Что вы тут делаете?

- Своих ищу.

- Кого своих? В каком вы подразделении?- продолжал допрашивать он.

- В личной охране Макашова, - отвечал Василий.

- Слишком до хрена охранников развелось, - фыркнул подполковник.

- Нечего делать! За дверь! Товарищ солдат, проводите его, - приказал он, обращаясь к стоящему на дверях дневальному - одному из Васиных бойцов. Солдат подошел к Василию, и он вынужден был оказаться опять в первом холле, перед лестничной площадкой.

Дежурный стал его «подначивать»:

- Что, самолеты уже взлетают, и танки идут окружать “Дом”? Солдат рядом с ним радостно смеялся, глядя на Василия.

- Ничего смешного, - оправдывался тот. - В Чили были и самолеты, и танки; и здесь можно ожидать.

- Да нет, дорогой, - продолжал дежурный, - Белый дом уже защищен плотным кольцом народа, ничего здесь не будет, на народ никто не пойдет. И штурма не будет. Время ушло.

Василий, собственно, не возражал против этих аргументов.- Время ушло, значит, выстояли, ну и (как говорили наши предки) слава тебе, Господи! Все решилось цивилизованным путем, справедливость закона восторжествовала.

Он опять стал просить солдата, чтобы тот нашел ему кого-нибудь из своих. Солдат ушел, и через некоторое время вернулся с самим Макашовым.

Появление генерала смутило Василия: он солдата посылал вовсе не за ним и не знал, что ему сказать. Но Альберт Михайлович подошел сам к нему, не дожидаясь вопроса, сказал:

- А вы у меня в охране никогда и не были, кто вам сказал, что вы у меня в охране?

Это был не столько вопрос, сколько ответ на все Васины вопросы. И не будь его полусонное состояние, он бы отреагировал однозначно:

- Все ясно, вопросов нет! - и другого ответа быть не могло. Он же, прервав мечты о семи часах сна, самопроизвольно, неожиданно для самого себя выпалил:

- Как не был? А где же я был?

Этот вопрос, видимо, озадачил и самого генерала. Он задумался, потом сказал:

- Ладно, придет капитан третьего ранга Штукатуров, тогда разберемся, - и ушел назад.

- Вот так оно будет лучше, - с удовлетворением подумал Василий. - А то полощете все утро мне мозги, начиная от рядового и до генерала, но никто не спросит, что я ел и где я спал.

А спать хотелось уже через все его возможности сопротивляться этому естественному желанию. Он сидел и через каждую минуту вздрагивал, ловя себя на том, что сваливается со скамейки.

Но вот в коридоре послышались шаги, и в дверях показался... ну, конечно же, он - Женя. Он шел с автоматом за плечами в сопровождении двух их солдат.

- Штукатуров! Вольно! - вставая, радостно отчеканил ему Василий. Тот остановился от удивления, затем его и так круглое лицо стало совсем, как шар, расплывшись в улыбке.

- Ты прорвался? - спросил он.

- Ко-неч-но, - как будто другого и быть не могло, ответил тот. Они по-мужски обменялись рукопожатиями, и пошли опять внутрь здания.

- Спать хочешь? – опять спросил он.

- Не то слово - хочешь, - ответил Василь, - но я понял, что меня успели исключить из списка личного состава.

- Кто тебе сказал? - удивленно спросил Женя.

- Да все подряд, кому не лень, включая Макашова.

- Не верь никому, как ты у нас был, так и есть, - сказал он.

Евгений завел его в кабинет (из ребят там были, только, киевляне: Олег и Николай), По номеру, Василий узнал у них свой автомат. Затем Женя показал на раскладушку с матрасом, стоящую в углу, и сказал:

- Чтобы до обеда был как огурчик!

Эта раскладушка для Василия была вроде какого-то великого приза, к которому он шел трое суток. Автомат ушел на второй план. - Ладно, с автоматом потом разберемся, после сна, - думал он. И в то же время залечь в спячку куда лучше, когда все решено, все ясно без вопросов.

Женя как бы тоже понял его мысли и сказал:

- Ложись, все вопросы потом.

Он уже сделал, было, шаг к заветной раскладушке, но, подумав еще, сказал:

- Да нет, надо бы с Макашовым расставить все точки над i.

- Хорошо, - решил Женя. - Пойдем прямо сейчас.

Они пришли опять в тот же холл, Женя зашел к генералу, Василий стал ждать. Но время шло. Тот почему-то долго не выходил. И он стал прохаживаться, чем опять впал в немилость к тому же подполковнику.

Неизвестно, чем бы закончилось на этот раз их “собеседование”, но тут вмешался мужчина из охраны Ачалова, который высказывал Василю свое сожаление по поводу ночного инцидента. И его участие разрядило конфликт.

После его позвали. За столом сидели Макашов, Женя и еще, какой-то незнакомый. Ему предложили посидеть здесь же, продолжая решать что-то текущее. Василий сначала слушал их, затем начал опять “клевать” носом. Разговор от него отдалялся, он, постоянно встряхивая головой, жалел, что не остался отдохнуть до разговора. Перед его глазами маячила, как “призрак голубой мечты”, та раскладушка...

Потом, как бы издали, услышал голос Альберта Михайловича:

- Ну что, расскажите, где вы были и что делали эти трое суток? - Где был?.. - начал он. – Мы, со Славиком Бородой поступили в распоряжение подполковника - Саши, фамилии не знаю. Все трое приехали на вокзал.

- На какой вокзал? - спросил Макашов.

- На какой? - переспросил Василий. - На Казанский. Или нет, на Ярославский, - неуверенно сказал он.

Собственно, он совсем не ожидал такого вопроса, да и не старался вовсе запоминать, на каком из вокзалов они были вначале, на каком - потом. Для него, как иногороднего жителя, они были на одно лицо.

Он запнулся, получилась неприятная пауза, и опять пожалел, что не остался выспаться перед этими объяснениями.