Увидев Найла, он на мгновение замер. Его живость, его готовность к битве, казалось, рассыпались. Он метнулся в сторону и попытался оторвать цепи Найла от стены голыми руками.

Появился Джерадин.

Териза не видела, как он попал сюда, не видела, как он возник после воплощения; лишь увидела, как он хватается за лежанку, словно сошел с ума. Изрыгая проклятия, он схватил лежанку, швырнул о стену и принялся молотить ею по камню, пока ножки не превратились в нечто вроде дубинок.

С одной из ножек в руке он рванулся к Артагелю и Найлу, словно собирался избить обоих до полусмерти.

Отодвинув Артагеля плечом, он сунул конец ножки в ближайшее кольцо и яростно вывернул его из стены. Железное кольцо зазвенело как меч, ударившись о пол.

Найл упал на руки Артагелю.

Выдохнув: «Сукины сыны, сукины сыны», — Джерадин атаковал второе кольцо. С тонким металлическим скрежетом оно вышло из камня.

Они с Артагелем нагнулись над Найлом. Из их сжатых до боли ртов доносились приглушенные звуки — плач.

Теризе на мгновение показалось, что Найл без сознания, что он слишком измучен, чтобы понимать, что происходит. Но вдруг хрипло, осипшим от криков голосом, он проскрипел:

— Джерадин? Артагель? Это действительно вы? Джерадин яростно прошептал:

— Мы здесь. Здесь. Териза помогла нам найти дорогу. Как только ты сможешь встать, я воплощу тебя в Орисоне.

Поздно. Териза услышала, как дверь открывается, увидела свет из коридора, заливший ее и сыновей Домне.

Она резко повернулась, когда голос, мягкий, словно шелк, сказал:

— Если вам удастся, это будет истинное чудо. Я вырежу ваши сердца раньше, чем вы хоть пальцем шевельнете. Судя по моему опыту, покойники — не лучшие Воплотители. — У стоящего против света человека, казалось, не было ни лица, ни фигуры. Двуручный меч, который он держал в руке, казался длинным и смертоносным. Клинок тьмы.

Но Териза все равно узнала его. Гарт.

Склоненные над Найлом Джерадин и Артагель в тени мощи Гарта казались незначительными, жалкими. Несмотря на это, Артагель прохрипел не двигаясь:

— Только не говори, что Эремис знал о нашем появлении. Не поверю.

— Нет, — согласился Гарт так же легко, как владел клинком. — Но даже случайности помогают победителям. Меня послали, чтобы привести Найла в комнату воплощений. Мастер Эремис решил, что вы решитесь на нечто отчаянное — хотя глядя на вас, я сомневаюсь, что он осознает, в каком вы отчаянии, — и потому пожелал держать вашего брата под рукой, чтобы использовать его против вас. Возможно, он будет доволен, узнав, что я зарезал вас. Правда, он хотел доставить это удовольствие себе лично. Но я отвечаю за ваши смерти перед верховным королем.

— Не сомневаюсь. — Медленно, держа руки подальше от меча, Артагель выпрямился, оставив Найла на руках у Джерадина. Свет из двери искрился в каплях слез на щеках Артагеля, в его глазах. Его воинственной улыбки как не бывало; у него точно не осталось для нее храбрости. — Ты забыл лишь об одном.

— О чем же? — с подозрением в голосе спросил Бретер. Артагель пожал плечами:

— Мы еще живы.

И Териза изо всех сил швырнула лампу в голову Гарта. Его проворство было поразительным. Словно заранее зная, что она собирается делать, Гарт отбил лампу клинком.

Тем не менее, лампа задела его плечо. Горящее масло разлилось по груди Бретера, сверкая на его кожаных доспехах.

В это мгновение Артагель напал на него.

Так быстро, что выхватывание меча и прыжок слились в одно движение, он вскрикнул от ярости и боли и бешено, неистово кинулся на пылающего воина.

Атака была слишком внезапной, слишком остервенелой; Гарту было сложно просчитать ее. Бретер верховного короля одной рукой пытался сбить огонь, прежде чем доспехи загорятся, а другой с трудом парировал удары Артагеля, едва отводя меч от своей головы.

Вложив в выпад всю тяжесть своего тела, Артагель напал снова.

И снова так быстро, как только мог. Гарту быстро удалось притушить пламя, словно для этого было достаточно лишь его прикосновения. Однако он не мог отбивать атаку Артагеля одной рукой. Ему пришлось отступить в дверной проем. Дверь оказалась чересчур узкой для его ответных ударов. Его меч отщеплял куски дерева от косяков и притолоки; пространство сковывало его, и он едва не проиграл, пытаясь отвести удар Артагеля от своего плеча.

Этот блок заставил его откачнуться.

И Артагель мгновенно скакнул вперед на одной ноге и пнул Гарта в грудь.

Гарт отлетел к дальней стене коридора и откатился в сторону, поджав под себя ноги.

Артагель бросился в двери вслед за ним (сталь ударила о сталь, зазвенела по камню), и они скрылись из вида слева.

Териза оказалась рядом с Джерадином. — Пошли, — почти простонала она, — пошли. — Обеими руками она потянула его на себя, пытаясь поднять на ноги.

Джерадин попробовал выпрямиться, сжимая в объятиях Найла.

Они тянули друг друга; Джерадин пытался держать Найла, Найл пытался помочь ему. Сжимая ножку лежанки, которую использовал в качестве рычага, Джерадин подтолкнул брата к двери.

В коридоре Артагель сражался за свою жизнь. Гарт опомнился и сам перешел в нападение. Ярость первого натиска Артагеля была бесполезна для защиты. Ход битвы переломился. Теперь Артагелю приходилось мериться с Гартом выучкой, а не яростью.

Бок у него до сих пор не прошел.

Кроме того, Гарт уже дважды побеждал его. Коридор гудел от ударов, по нему разлетались искры. Артагелю едва удалось помешать Бретеру вернуться к дверному проему.

— Пошли, — торопила Териза.

Джерадин бросил быстрый боязливый взгляд на спину Артагеля и потянул Найла в противоположную сторону.

Териза последовала за ними, подгоняя Джерадина и Найла.

В грохоте сталкивающейся стали они достигли поворота.

И как только завернули за угол, звуки утихли.

Они миновали множество дверей: склады, камеры, квартиры стражников. Теризе казалось, что они должны быть рядом с комнатами, где Эремис хранил свои зеркала. Или те были в другой стороне? Что такое «комната воплощений»? Где это?

У четвертой двери Джерадин остановился. Он пинком распахнул ее; за ней оказалась спальня — подушки и кровать. Он втолкнул туда Найла грубее, чем собирался.

— Прячься! — прошипел он. — Сражаться будем мы! А тебе нужно спрятаться, чтобы они не могли угрожать тебе.

Найл недоуменно, бессильно, страдальчески посмотрел на брата. Затем он шагнул во тьму, и Джерадин резко закрыл дверь, но вовремя прихватил ее и тихо довел до рамы.

Бледный, на грани истерики, он посмотрел на Теризу. — Клянусь звездами, я надеюсь, — выдохнул он, — что мы знаем, что делаем.

Она схватила его за руку, и они побежали по коридору дальше.

Знаем, что делаем.

Я хочу, чтобы вы победили Мастера Эремиса. Артагель долго не продержится; она знала это. Но они с Джерадином до сих пор живы лишь благодаря ему. Эремис не знает, что они приближаются. Может быть, принц Краген и король Джойс уже разгромлены. Но она поклялась от всего сердца, что убьет Мастера Эремиса. Люди, которые обращались с Найлом таким образом, должны умереть.

Ножка от лежанки в руках Джерадина выглядела слишком короткой, слишком легкой, чтобы быть полезной. Тем не менее, он держал ее, словно человек, который готов найти ей применение.

Теризе тоже нужно было оружие; сражаться ей было нечем, разве что голыми руками.

Она не имела ни малейшего понятия, велико ли это убежище и как найти в нем врага. Они с Джерадином убегали по коридорам подальше от неравного боя, который вел Артагель, проскакивая повороты. Джерадин перестал тяжело дышать; теперь уже, казалось, ничто не могло остановить его. Она видела в нем черты Домне, черты Тольдена, словно в нем сконцентрировалась вся сила семьи. В груди у нее саднило, но она не обращала на это внимания. Подобные мелочи потеряли всякое значение, остались где—то далеко, с ее отцом.

Затем коридор привел к более освещенному месту—комната со множеством окон, залитая солнечным светом.