Они могли бы спастись. Могли бы отступить к Орисону. Если мы правильно понимаем, каковы устремления верховного короля Фесттена, то он хотел привести свои силы не куда—нибудь, а именно сюда. Но Пердон не знал этого. Он знал, что должен сражаться за Мордант — и что не может полагаться на своего короля. Поэтому он привел Кадуол сюда, куда и целил верховный король Фесттен.

Он был смелым человеком, — хрипло произнес принц, — и стал жертвой предательства. Надеюсь, он до самой смерти не узнал правды. Это было бы для него слишком горько.

Но тел нигде не было.

Не было обломков оружия и доспехов.

Не было костей.

Везде чисто.

Хищники могли бы очистить от плоти кольчуги; они могли бы обглодать кости. Но, кроме крови, должны были остаться и мертвые.

Разведчики не находили ни единого следа Кадуола. Везде, куда забирались солдаты, они находили только засохшую кровь. В оврагах, защищенных от дождя и ветра, обнаружились следы сапог и копыт, ведущие во всех направлениях. Но это не указывало, что армия верховного короля Фесттена где—то поблизости.

Тор выразил мнение, что все происходящее очень странно. Смотритель Норге и принц Краген разослали новые дозоры, вдвое и втрое увеличили количество людей, осматривающих холмы, пересохшие русла ручьев, густой кустарник. Но разведчики ничего не нашли — ничего нового.

За час или два до заката авангард армий Орисона и Аленда подошел к Эсмерелю.

«Родовое гнездо» Мастера Эремиса размещалось в долине, проникнуть куда можно было лишь по ущелью, в котором тек ручей, — как раз напротив ущелья. Лучник с крыши поместья мог бы обстреливать долину в трех направлениях. От ущелья долина расширялась, и здесь армиям здесь вполне хватало места. Ручей и окружающие холмы выглядели так, что это место явно было одним из самых красивых в провинции Тор.

Но горы, обступившие долину, были высокими и крутыми, непроходимыми. Сглаженные непогодой выходы горных пород в самой долине выглядели как крепостные валы. И по мере того как долина становилась шире, они не становились меньше. Вместо этого они выпячивали черные камни в небо и внезапно заканчивались, нависая над долиной словно, точа на нее жадные зубы.

Здесь не было крови. Почти в миле от долины всякие признаки жизни и смерти людей Пердона исчезла. Долина была пуста.

Эсмерель оказался низким строением — по причинам, очевидным для стороннего наблюдателя; даже в мрачном свете, пробивающемся сквозь тучи, видно было, что плоская крыша поместья гармонирует с окружающим, прекрасно вписываясь в обстановку.

Териза слышала от Джерадина, что большая часть дома размещается ниже уровня земли, вырубленная в камне. Она поверила — хотя не могла забыть закрытое окно и проникающий через него свет в комнату, где Эремис приковал ее. Может быть, камера Найла находилась выше фундамента. Во всяком случае окно точно был. Его будет нетрудно найти.

С принцем Крагеном и его капитанами, Тором и Смотрителем Норге, Джерадином и Мастером Барсонажем она изучала фасад постройки. С такого расстояния невозможно было понять, что придает стенам особняка такой вид, но ясно различался портик, поддерживаемый двумя массивными колоннами.

Дверь была заперта. Все окна закрыты ставнями. Никто не крутился рядом с домом, или около конюшни сбоку от дома, или возле ручья. Под темными тучами все поместье казалось заброшенным, словно его оставили много лет назад.

Но земля хранила свежие шрамы от копыт сотен лошадей, от ног сотен человек.

Через некоторое время принц Краген спросил:

— Что вы обо всем этом думаете, милорд Тор? — Думаю, — пробормотал Тор, словно его уверенность начала давать трещину, — нам следует заглянуть внутрь.

— Это ловушка, милорд, — заметил Норге.

— Естественно, — лорд вздохнул. — Разве не за тем мы прибыли сюда, Джерадин? — Он довольно угрюмо посмотрел на Теризу и Джерадина. — Сунуть голову в ловушку?

По какой—то причине коню Джерадина не нравилась долина, и он волновался. Сдерживая лошадь, Джерадин ответил:

— Да, единственный способ узнать, что нас ждет, — заглянуть внутрь, милорд.

Териза не могла отвести взгляда от Эсмереля. Он притягивал ее, как и сам Мастер Эремис, полный ожиданий и угроз. Она была здесь пленницей. Она встретилась с Вагелем; видела Найла. Эремис едва не овладел ею…

— Поехали, — сказала она, не собираясь повторять все это вслух. — Поехали посмотрим, что там внутри.

Смотритель Норге пожал плечами. Тор высморкался в полу плаща.

Принц Краген отвесил Теризе поклон, который мог означать как насмешку, так и уважение.

И хотя никто не отдавал приказов, приказы пошли к основной части армий. Передовые отряды начали выдвигаться к Эсмерелю, солдаты Аленда и защитники Орисона двигались вместе до тех пор, пока не оказались в относительной безопасности в долине, на полпути к руслу ручья; затем авангард в пятьсот всадников проехал вперед, и две армии — алендская на одном берегу ручья, орисонская на другом — принялись готовить то ли лагери, то ли место для битвы. Пешие ратники принялись строить земляные насыпи от края до края долины.

Авангард в молчании достиг Эсмереля.

— А знаете, — сказал Мастер Барсонаж не обращаясь ни к кому конкретно: он говорил лишь для того, чтобы успокоиться., — я впервые увидел это поместье, когда Джерадин создал его изображение в зеркале Знатока Хэвелока. Диву даюсь, насколько точно он воспроизвел его.

Никто в общем не слушал магистра.

Всадники продолжали движение. Сейчас Териза могла бы сказать, что колонны портика из красного дерева; что стены поместья, с каменными ребрами и колоннами, сооружены из бревен. Прекрасный дизайн — но место по—прежнему оставалось пустым. Ощущение заброшенности Эсмереля усилилось по мере того как всадники забирались все глубже в долину.

Лошади забеспокоились; они ржали, не слушались; пятились.

Знаменосец принца Крагена сыграл на боевом горне сигнал к битве, яростный набор нот, прозвучавший печально и отчасти обреченно, когда отразился от стен. В Эсмереле ничего не изменилось. Ни одно окно не открылось. Дверь казалась достаточно крепкой, чтобы противостоять любому натиску.

Внезапно Джерадин вздрогнул, принц Краген выругался, и Териза тут же почувствовала запах, так взволновавший коней.

Сладкий, тошнотворный, отдающий кровью и разложением, смертью, гниющей плотью. — Что там такое? — спросил один из капитанов, словно позабыв, что его могут услышать.

— Ты счастливчик, — пробормотал в ответ Рибальд. — Мы все счастливчики. Мы это скоро узнаем.

И, едва узнав запах, Териза начисто лишилась страха. Она ожидал чего—то подобного. Психологическая атака… впрочем, и физическая тоже. Адреналин забушевал в ней; энергия наполнила ее мышцы. Это было гнездо Мастера Эремиса; его стихия. Все, что сейчас будет происходить, произойдет по его плану. Сначала она сказала:

— Неполных четыре дня назад все было по—другому. Я не слышала этого запаха. — И добавила: — Именно здесь я видела Найла. Внутри.

Лицо Джерадина исказилось. Он поспешил к двери.

— Джерадин!

Окрик Тора, резкий словно щелчок хлыста, заставил Джерадина остановиться. Бледный и разъяренный, он развернул лошадь к старому лорду.

— Пошли, — прошептал он. — Мы должны найти его. Тор не спускал с Джерадина глаз.

— Смотритель Норге, — закашлялся он, — откройте эту дверь. Проверьте, что там внутри. Мы войдем только после вашего знака.

Норге козырнул. По меньшей мере триста всадников выстроились, чтобы образовать защитный барьер между поместьем и авангардом. Некоторые из всадников спешились, чтобы держать лошадей. Остальные пешими отправились вслед за Смотрителем Норге.

В боевых порядках, с мечами наизготовку они достигли дверей.

Двери были не заперты. Когда Норге повернул ручку, дверь открылась внутрь, во тьму. Смотритель и его люди вошли в дом.

Териза осматривала края долины. По непонятной причине она ожидала увидеть здесь людей; кадуольцев с оружием в руках; армию, готовую окружить силы Орисона и Аленда. Эсмерель был ловушкой. Нет, чепуха. Всего несколько дней назад она была здесь пленницей. Здесь располагались рабочие помещения Мастера Эремиса, его печи и приспособления для отливки стекла. Здесь он беседовал с верховным королем Фесттеном. Почему же он сдал свое родовое гнездо врагу?