— Нет, — пробормотала Териза. Ей хотелось рухнуть в кресло. — Нет.

Мастер Эремис не придавал значения ее протестам:

— И кто, кроме Джерадина, знал об опасности?

— Но на него напали, — заметила она. — Из воплотимого. Дважды. Они хотели убить его — Гилбур… Вагель…

— Сукин сын! — Эремис, казалось, был в ярости. — Это были ложные нападения, женщина. Сплошной обман. Это показывает лишь, что Гилбур и Вагель отчаянно не хотят, чтобы ты обратилась против их союзника. Совершая нападения на Джерадина, они делали его будто бы невиновным. Правда заключается в том, что они имитировали попытки убить его по той же самой причине, по которой пытались убить тебя — чтобы ты не выдала его.

Если бы он не был спасен так, как это сделали, то, уверяю, они отозвали бы своих насекомых прежде, чем он оказался бы убит.

Она больше не смотрела на воплотителя. Она вообще ни на что не смотрела. Слезы текли по ее щекам.

— Как же я могла бы выдать его?

— Ты была с ним в течение многих дней. Ты смотрела на него, говорила с ним, изучала его. И ты встречалась с ним один на один в своем мире, прежде чем он воплотил тебя сюда. Ты одна обладаешь знанием — опытом, — который убедит Гильдию в его предательстве.

— Нет, — повторила она мягко. Она говорила это не ему. Она говорила это себе. Она почти не слышала своих слов; она слышала лишь его голос, его гнев, она боялась потерять Эремиса. Но Джерадин не был предателем. Конечно же, нет. Проведя с ним столько времени, она знала это точно. Но ее заставляли сделать выбор. Нет, нечто гораздо большее. Ее заставляли отвергнуть то, во что она верила. Она не сможет защищать Джерадина, не повернувшись спиной к Мастеру Эремису и всему, что он собой представляет.

— Вы сказали, что хотите помочь Морданту. — Он говорил с ней менторским тоном, напомнившим ей тон ее отца. — Если вы будете защищать человека, предавшего всех нас, то мы все обречены.

Что она могла сделать? Она не могла спорить с ним. Она никогда не могла спорить со своим отцом. Она могла лишь либо стать на его сторону, либо отказаться его слушаться.

Териза тихо спросила:

— А что вы собираетесь делать со мной?

— Сними халат, — требовательно сказал он. — Твое тело по меньшей мере не разочаруется во мне.

Сейчас она наконец поняла причину гнева и тайного торжества, который так часто слышала в голосе отца, — это было желание причинить боль. И по этой причине — потому, что она наконец-то поняла это — так четко и ясно — она сделала то, что сделать было практически невозможно.

Руки Теризы удерживали концы пояса ее халата. Она свела их вместе и затянула пояс.

— Нет, — сказала она Мастеру.

Она думала, что он закричит или ударит ее. Он придвинулся к ней, и черты его лица заострились в улыбке жажды насилия. Вместо того чтобы кричать, он страстно зашептал:

— Миледи, вы принадлежите мне. Я клал свои руки и целовал в такие места, о которых вы никогда не забудете. — Он находился достаточно близко и схватил Теризу за плечи. Его взгляд был подобен свету пламени и словно парализовал ее. — Каждый изгиб вашей плоти и каждая капелька крови в вашем женском естестве жаждет меня, и я не откажу в этом.

Он притянул ее к себе и яростно поцеловал. Каким-то образом ее халат оказался расстегнут. Сам Мастер казался ей железом, занесенным над ее беззащитным животом.

Териза не сопротивлялась; она чувствовала себя слишком слабой для этого. Но ее тело было безучастным; ее чувства и болезненно сжавшееся сердце не отвечали ему. Его поцелуй просто давил на ее лицо, ничего больше. Его настойчивость потеряла всякую привлекательность.

Нет, — запротестовала она. — Я сказала, — нет.

Кто-то постучался в дверь так сильно, что задвижка застучала о свое крепление.

Эремис грубо выругался и оттолкнул Теризу. Мгновение он оценивал расстояние до гардероба.

— Не отвечай! — прошипел он.

Териза была готова упасть в обморок:

— Я забыла запереть дверь.

Не ожидая позволения, Джерадин ворвался в комнату и захлопнул за собой дверь.

Но увидев Теризу, стоявшую возле прохода, ведущего в спальню, с расстегнутым халатом, и Мастера Эремиса рядом с ней, он замер и словно окаменел.

Териза конвульсивно запахнула халат и затянула пояс. Удивление и унижение заставили ее почувствовать себя не в своей тарелке. С нотками безумия в голосе она спросила:

— Как Артагель?

В глазах Мастера горела дикая ярость.

Джерадин смотрел на Теризу так, словно она казалась ему страшно опасным существом.

— Я не виделся с ним.

— Тогда чем же ты занимался, мальчик? — спросил воплотитель. — Должно быть, чем-то очень интересным, если позволяешь себе столь невежливо врываться в комнаты леди.

— Териза, — камина располагался за спиной Джерадина, и черты его лица были скрыты тенью. Но его взгляд сверкал из темноты. — Скажи ему, чтобы он уходил.

Мастер Эремис издал хмыкающий гортанный звук. Териза смотрела на Джерадина и не знала, что Мастер двигался, пока он не оказался рядом с ней. Одной рукой он обхватил ее за пояс, а другую просунул между полами халата, чтобы ласкать ее грудь.

— Леди Териза, — сказал он, — не желает, чтобы я уходил.

Стыд залил все ее тело.

— Пожалуйста, — выдохнула она Эремису и Джерадину чуть не плача. Не делайте это со мной. Это совсем не то, что ты думаешь. — Пожалуйста.

— То, чем я занимался, действительно было очень интересно, — ответил Джерадин голосом, хриплым от прилива к лицу крови. — Я беседовал с Саддит.

Териза почувствовала, что Мастер Эремис замер. Он осторожно убрал свою руку, но не отпустил ее.

— Что за странное занятие? Почти столь же странное, как твое внезапное появление. Ты вполне уверен, что в порядке, мальчик?

Териза с усилием сглотнула, пытаясь преодолеть спазм, парализовавший ее горло. У нее было такое ощущение, что она сражается за свою жизнь.

— И что же сказала Саддит?

Не глядя на воплотителя, Джерадин ответил:

— Твои стражники сообщили мне, что ты одна. Как он попал сюда?

Она моментально поняла, что Мастер Эремис не хочет, чтобы она отвечала. Она почувствовала это по его жесткой хватке.

— Гардероб, — робко произнесла она. — Тайный ход.

Джерадин неожиданно для нее просто кивнул, затем спросил:

— А откуда он знал, что ход ведет именно сюда?

Спокойным, почти скучающим тоном Эремис ответил:

— Он понятия не имел, что этот ход ведет именно сюда. Он просто исследовал новое для него ответвление и случайно обнаружил комнаты леди Теризы.

Пригодник метнул взгляд, тяжелый, словно камень, в Мастера Эремиса. Тени залегли вдоль его скул.

— Это, конечно же, неправда. — Затем он снова обратился к Теризе: — Как Саддит стала твоей служанкой?

Ей было трудно дышать; давление в груди, казалось, вот-вот разорвет ее легкие.

— Так приказал король Джойс.

— Он выбрал ее самолично?

Память с поразительной услужливостью воссоздала Теризе всю сцену. Король сказал: Саддит. Она будет вашей служанкой. Он даже улыбнулся Теризе, говоря: Именно так я и хотел сделать. Но довольным он не казался.

— Я точно не знаю. Он не вызвал конкретно ее. Он просто сказал стражнику, чтобы тот привел служанку.

— Я понимаю, почему тебе это столь интересно, — прокомментировал Мастер Эремис. — Безнадежных неудачников заботят, как правило, исключительно тривиальные вопросы.

— Териза, — сейчас тон Джерадина был более уверенным, словно оскорбление Мастера Эремиса укрепило его, — ты помнишь, о чем мы говорили после того, как Гарт напал на тебя первый раз?

Она тупо покачала головой. Она не могла думать. Этого воспоминания уже не осталось в ее памяти. Оно было настолько блеклым, насколько предыдущее было ярким. Слабый серый свет, пробивающийся через окна, казалось, почти исчез.

— Мы говорили о том, как ему удалось найти тебя.

Как он нашел меня?

— Очевидно, у него в Орисоне был союзник. Кто-то должен был сообщить ему, где ты находишься.