Хэвелок поспешил куда-то за пилон. Пока он скрылся из вида, Териза и Джерадин усадили Артагеля в одно из кресел рядом у стола с игральной доской. При дыхании Артагель издавал болезненные хрипы, слышать которые было тяжело; но он уже достаточно пришел в себя, чтобы обращать внимание на окружающее. С усилием он выдавил:

— Он здесь живет?

— Похоже на то, — ответила Териза с сомнением в голосе. Она еще не была готова рассказывать кому-либо, что уже бывала здесь.

— Хотел бы я знать, что он делает со всеми этими зеркалами, — задумчиво произнес Джерадин. Страх, отчаяние и изумление в совокупности придали ему диковатый вид.

Знаток Хэвелок вернулся, неся огромный кувшин.

Наконец-то у Теризы появилась возможность рассмотреть его более внимательно. Он производил впечатление человека, постоянно сдерживающего себя, пытающегося обуздать ускорение происходящих в нем внутренних процессов. Его движения были раскованными, четко контролируемыми, но глаза бегали из стороны в сторону в постоянно меняющемся ритме, словно с каждым ударом сердца в его организм впрыскивалась новая доза адреналина.

Он протянул кувшин непосредственно Артагелю.

— Выпей все. На вкус будет отвратительно. Я добавил немного бальзама для залечивания горла. — Потом он резко обернулся к Джерадину. — Проследи, чтобы он выпил все без остатка. Если очухается, заставь его сыграть с самим собой партийку в перескоки. — Он показал на пустую доску. — Вам следует потренироваться. Я же пока хочу побеседовать с леди.

Не выясняя, как она к этому отнесется, он схватил Теризу за руку и грубо потащил ее за пилон, за пределы поля зрения Джерадина и Артагеля.

Там он остановился, но заговорил не сразу. Его глаза бегали и вращались, пытаясь поймать Теризу в поле зрения — их ритм и последствия отравления черным дымом вызвали у нее новый приступ тошноты. Гримаса исказила его рот сибарита, словно Хэвелок дал себе клятву не улыбаться Теризе. Он медленно поднял старческие морщинистые руки и сложил их на груди.

Из-за пилона послышались звуки рвоты. Вино, должно быть, было хуже, чем просто отвратительное. К счастью, эти звуки скоро стихли.

Оставшись со Знатоком наедине, Териза ощутила странное желание закатить истерику, которая избавила бы ее от множества проблем. Это позволило бы ей избежать его безумного взгляда. Это бы позволило наконец-то хоть немного отдохнуть — она очень в этом нуждалась. Это освободило бы ее от обязанности пытаться понять, что здесь происходит. Но он спас ей жизнь. Он спас Джерадина. И наверняка привел ее сюда с вполне определенной целью. Она должна постараться хотя бы выслушать его.

С трудом сглотнув, чтобы смягчить боль в горле, Териза сказала:

— Вы не такой уж сумасшедший, как все считают.

В ответ он хохотнул:

— Ничего подобного. Просто это минута просветления. Квилон ведь говорил, что у меня бывают моменты просветления. Так вот, такой момент наступил.

Он внезапно отнял от груди старческие руки и ткнул в ее сторону указательным пальцем.

— Самое главное, — прошептал он громко, — не задавать мне никаких вопросов. Ни в коем случае. Мне и без того нелегко.

И сразу же сменил позу и принялся вращать глазами во все стороны. Ритм вращения зависел от скачков его кровяного давления, а может быть, от состояния души.

Териза почувствовала, что рот у нее открыт, и закрыла его. Видимо, Знаток хотел, чтобы она каким-то образом помогла ему. Но не задавая никаких вопросов. Может, он хочет, чтобы она догадалась о чем-то? И вообще, имеет ли значение, что она сейчас будет говорить?

Может быть, это не имело значения. И Териза осторожно начала:

— Я еще не поблагодарила вас за наше спасение. Я не знаю, как Архивоплотителю, или кто бы там ни был, удалось сделать так, что мы едва не попали в эту ловушку… Я не знаю, как он догадался, что мы задумали… Но если бы вы не пришли нам на помощь, мы… — Она содрогнулась, не в состоянии закончить мысль.

Хэвелок внезапно проворчал:

— Вагель! — Голос его был полон мрачной ярости, но выражение лица показывало, что он оценил благодарность. — Если бы я мог дотянуться до него хоть одной рукой, то вырвал бы сердце из его груди. Но гнев не идет мне на пользу. — Какие бы эмоции ни мелькали на его лице, они никак не соотносились ни с его позой, ни с движением глаз. — Это было просто случайностью. Первое удачное стечение обстоятельств за все это время. Я видел этих существ и раньше — всего однажды, когда был в составе группы воплотителей верховного короля Фесттена, собранных при Вагеле в Кармаге. Я наблюдал, на что они способны. Но мне так и не довелось увидеть их зеркало.

Мне тогда сказали, что эти существа — вроде охотничьих собак. Если воплотить в их мир нечто с запахом человека, за которым вы хотите начать охоту, то эти насекомые обезумеют. Однако их нельзя воплощать непосредственно. Они забудут запах и нападут на первую попавшуюся жертву. Их нужно воплотить в живые тела, которые послужат им коконами.

Пока он говорил, края ее поля зрения обволокло туманом, словно она начинала терять сознание.

— Они прожирают тело изнутри и таким образом поддерживают себя, не забывая запаха.

— Вот что они собирались сделать с Джерадином, — слабо пробормотала Териза. Затем вскинула руку ко рту, пытаясь справиться с новым приступом тошноты.

— И со всяким, кто попадется им на пути, — добавил Знаток. Похоже, он успокаивался. — Вот почему я сказал, что это было удачное стечение обстоятельств. Если бы он не оказался рядом с местом воплощения, когда эти существа появились здесь, они отправились бы на его поиски. Нам пришлось бы иметь с ними дело в обитаемых местах Орисона. Кто знает, сколько человек погибло бы?

Пытаясь отогнать мысль о том, что Джерадин мог превратиться в кокон для чудовищных насекомых, Териза начала задавать вопрос, но, к счастью, вовремя опомнилась и перефразировала его:

— Ну, а как хорошо, что вы вовремя оказались там и спасли нас!

Она почувствовала неодолимое желание сообщить: "Я видела в предсказании всадников из моего сна. Джерадин считает, что я воплотитель".

— Я говорил, что я безумен, — сказал Знаток довольно резко. — Но не утверждал, что глуп. — Затем, к ее удивлению, он улыбнулся, обнажая желтые кривые зубы. — Вполне очевидно, чего именно пытался добиться Вагель с помощью этой точки воплощения. Справившись со всеми сложностями по созданию ловушки, было бы неразумно не использовать ее. Я присматривал за ней, по мере сил и возможностей, с тех пор, как вы сообщили о ней Квилону — на следующий день после того, как из нее появился Гарт и чуть не убил вас.

Она не смогла сдержаться и выдавила из себя:

— Гарт? Бретер верховного коро?..

Ярость мгновенно исказила его лицо. Он крепко зажмурился, а его руки, словно выйдя из-под контроля, сжались в кулаки и застучали по вискам. Териза увидела, что он задержал дыхание.

— Простите, — горячо прошептала она, почему-то вдруг испугавшись. — Простите. Я не хотела. Я просто не знала, что это был Гарт… — Не зная, что еще сказать, она замолчала.

Он словно бы в отчаянии набрал через нос побольше воздуха и открыл глаза.

— Ну конечно же, это был Гарт. — И постепенно, мускул за мускулом, словно это требовало от него нечеловеческих усилий, он восстановил свое прежнее состояние. Его рот снова исказила гримаса. Но он явно контролировал себя. — Союз между Вагелем и Фесттеном все еще в силе. Кадуол хочет вашей смерти гораздо больше, чем Аленд с предателем-принцем в придачу. — Ритм вращения его глаз стал быстрее, и он смотрел на Теризу и по сторонам все более безумно.

Он вновь попытался улыбнуться — на сей раз неудачно. Затем без какого-либо вступления сказал:

— Вы, вероятно, удивляетесь, почему я привел вас сюда? Ну, я не смогу ответить. Даже если бы у меня был ответ, он, вероятно, для вас не имел бы никакого смысла. Но я хочу вам рассказать еще кое-что о короле Джойсе.

Териза приняла изменение темы беседы и ждала, что он скажет дальше.