Она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

— Отлично, черт возьми! Мы переспали с Дирком тогда на Пара Море. Он сделал мне предложение, и я согласилась. Потом он пообещал прийти на следующее утро ко мне домой и поговорить с отцом, но видимо, струсил. В следующий раз мы встретились с ним только на похоронах Рори.

Взгляд Мораг стал пронзительным.

— Ты сказала, что твой отец знал об этом? Ты ему во всем призналась?

— Я никогда не скрывала ничего от Рори. Конечно, я все сказала ему в тот же вечер, когда он вернулся с аукциона.

— Ой, правда? И как же отец к этому отнесся?

Шона прикусила губу.

— А как ты думаешь? Естественно, не с большой радостью.

Перед ее глазами встал отец, раздавивший бокал в руке.

Мораг кивнула:

— Да. Могу представить. И тебе ни разу не захотелось открыться мне? За все это время ты не сказала ни слова об этом. Мне пришлось догадываться обо всем самой.

Девушка покраснела и опустила глаза.

— Прости меня, Мораг. Когда Макалистер бросил меня, я чуть с ума не сошла от стыда. Все было бы не так страшно, если бы на его месте оказался не Макалистер, а кто-то другой. Ведь отец предупреждал меня. Я… Я пыталась все забыть. А теперь, когда я немного успокоилась, Макалистер снова появился на моем пути, и ты как ни в чем не бывало советуешь мне выйти за него замуж?

— Может, Дирк уехал по неотложным делам, — в раздумье сказала Мораг. — А может, ты повела себя так, что у него появились какие-то сомнения. Сейчас сложно об этом говорить.

— Ты чертовски права, — вспылила Шона. — Но он даже не удосужился написать мне.

— Итак, ты предпочитаешь месть вместо его предложения. — Мораг вздохнула.

— Я еще ничего не решила, — нахмурилась девушка. — И ты мне говоришь, что брак с ним — не слишком плохая идея?

— А почему бы и нет? Струаны всегда были прекрасными мастерами мести, а твой отец выделялся из всех. Если бы он сейчас был жив, он бы непременно посоветовал тебе выйти замуж за Дирка Макалистера и устроить ему такую жизнь, что через полгода он сам предложил бы развод. Тогда ты отнимешь у него положенную тебе половину его имущества, а ему будет наукой впредь никогда не связываться со Струанами. — Она помолчала и сердито добавила — Этот хитрый, старый дьявол перевернется в могиле.

Последняя фраза экономки ошеломила Шону.

— Что ты имеешь в виду под «старым, хитрым дьяволом»?

— Ничего.

— Видимо, ты вкладывала какой-то смысл в эти слова, — потребовала ответа девушка. Мораг опустила глаза и пробормотала: — О покойниках или хорошо, или ничего. А теперь пойдем-ка спать.

Шоне не спалось — слова экономки не давали ей покоя. Рори никогда не отличался хитростью. Ее отец никогда не делал гадостей за чужой спиной. О его прямолинейности и нетерпимости ходили легенды во всей округе. Это, естественно, могло спугнуть Дирка Макалистера. И вместо того чтобы объясниться с ее отцом, он, поджав хвост, стремглав сбежал.

Она до сих пор помнит откровенное презрение в голосе отца, когда тот узнал, что Дирк струсил. Презрение не к Дирку, а к ней, его дочери, которая допустила сближение с таким подонком.

— И за этого человека ты собиралась замуж? — насмехался он. — Сколько раз я рассказывал тебе о их вероломстве. Ты забыла Глен-Галлан, женщин и детишек, зарезанных английскими красными мундирами под одобрительные вопли Макалистеров? А ты не думаешь, как ты опозорила дом Струанов, позволив ему осквернить себя?

Никогда больше ее отец не возвращался к этому разговору, но она чувствовала, что он страдал и, вопреки всем ее стараниям, так и не смог простить ее. Она для него стала чужой.

Но еще страшней было другое. После случившегося он, человек недюжинной силы и энергии, стал чахнуть. Его ноги стали шаркать, плечи ссутулились, некогда живые глаза потухли. В конце концов Шона потребовала, чтобы он показался доктору, но отец сделал вид, что не слышит ее.

Однажды ночью он закрылся в библиотеке. Наутро, когда Лачи взломал дверь, его нашли сидящим в своем любимом кресле. Его лицо было серым и холодным, как остывший пепел в камине.

Доктор Мунроу сказал, что сердце старого Струана исчерпало свой ресурс, и только она одна знала настоящую правду. Это она разбила его сердце, и никакие слезы не смоют вину с ее души. Не исключено, что Мораг права, подумала она, лежа в постели. Дирк Макалистер вынудил ее разбить сердце отца. Теперь она может отомстить ему. Она выйдет за него замуж и превратит его жизнь в ад. Правда, хватит ли у нее сил на это?

Глава 5

После ненастья неожиданно наступила солнечная погода, и в пятницу, когда земля уже подсохла, Шона отправилась вместе с Лачи осмотреть охотничьи домики в Глен-Галлане.

Они пустовали с октября прошлого года, и пришло время проверить их состояние, проветрить, и, если надо, подправить что-нибудь; в общем, подготовить к началу сезона. Должно же наконец повезти. Может, еще будут заявки, надеялась Шона. Правда, пока ничто не указывало на это, но в любом случае домики должны быть готовы к приему гостей.

Во время второй мировой войны Глен-Галлан служил военной учебной базой командного состава. Тогда же была проложена дорога, которой пользовались до сих пор. Машина шла медленно — Лачи пытался по возможности объезжать кочки и выемки.

Они вышли из «леидровера», и Шона осмотрелась. Это было самое красивое место на земле. Каждый уголок Западного Хайленда обладал какой-то магической красотой, но Глен был просто неповторим. Окруженный огромными глыбами гранита, отполированными в ледниковый период, он представлял собой длинную узкую долину с изумрудными, отливающими голубым и пурпурным склонами, поросшими вереском.

В древние времена Глен был идеальным местом для укрытия скота от вражеских мародеров. Скот был сохранен, однако эта земля стала фатальной для членов их семейства — тридцать четыре человека из клана Струанов были вырезаны солдатами правительственных войск.

В дальнем конце долины стояла пирамида из камней в память о том страшном дне, когда Макалистеры, сторонники короля Георга, выдали тайник побежденных повстанцев-оппозиционеров Струанов.

Это произошло двести пятьдесят лет назад, но предание о той резне живет и сегодня. Его рассказывал ее отец, каждый раз внушая дочери, что Макалистеры, как леопарды, никогда не меняют своих пятен.

Постояв, Шона снова уселась с лесничим в машину, чтобы спуститься к подножию долины. Бикз вела более ровная дорога. Небо было безоблачным и, подъезжая к домикам, построенным в швейцарском стиле, девушка подумала, что давно не видела ничего прекраснее. Эту часть владений Мякалистер с удовольствием приберет к рукам, подумала она. Когда закончится этот спад к богатые туристы скова нахлынут сюда, Глен-Галлан станет золотой жилой.

Они осмотрели каждый домик, делая пометки в тетради. К счастью, суровая зима не нанесла им большого ущерба, чего так боялась Шона.

Под конец Лачи проверил большой дизельный генератор, обеспечивающий весь поселок электроэнергией. Богатые бизнесмены любят охотиться в диких местах, но к своему быту они относятся с особой заботой, требуя и микроволновые печи, и фены, и телевидение.

Наконец, довольные результатами проверки, они решили сделать привал, сели в «лендровер» и взялись за кофе и сандвичи, заботливо приготовленные Мораг.

Лачи взглянул на список неисправностей и пробурчал:

— Работы на пару дней. Нам повезло. В этом году было столько зимних штормов, что я думал, будет намного больше повреждений. Твой отец, словно в память о себе, прочно сколотил эти домики.

— Да. Нам бы теперь заказов побольше. — Шона искоса посмотрела на спутника. — Полагаю, Мораг рассказала тебе о нашем разговоре прошлой ночью?

— Да. Мораг упомянула, что у тебя какие-то проблемы с Дирком Макалистером. — Он не спеша прожевал сандвич и произнес — Запомни, она редко говорит, но если такое случается, к ней стоит прислушаться.

— Мораг считает, что я должна выйти замуж Дирка. Твои слова — обходной маневр сказать не, что ты с ней согласен?