Командор
Вы, наш магистр, Родриго Тельес
Хирон, своим высоким саном
Обязанный заслугам громким
Отца, увенчанного славой,
Который, восемь лет назад,
Вам отдал власть над Калатравой,
Что подтвердили вслед за тем,
Скрепив ненарушимой клятвой,
И короли, и командоры,
А Пий Второй, святейший папа,
Благословил своею буллой,
Как и его преемник Павел,
С тем, чтобы дон Хуан Пачеко,
Достойнейший магистр Сантъяго,
Коадъютором вашим был, —
Теперь, со смертью дон Хуана
Приняв единолично власть,
Хоть вы и молоды годами,
Помыслите о том, что честь
Велит вам в наступившей распре
Примкнуть к сородичам своим,
Признавшим, что, когда скончался
Король кастильский дон Энрике,
Король Альфонсо Португальский
Законно чрез свою жену
Наследовал его державу,
Хоть на нее и притязает
Чрез Исабелу дон Фернандо,
Принц арагонский, чьи права
Родные ваши почитают
Не столь бесспорными. Они
Причин не видят сомневаться
В наследственных правах Хуаны,
Которую под верной стражей
Хранит двоюродный ваш брат.
И я совет хотел бы дать вам:
Немедля объявить в Альмагро
Сбор кавалеров Калатравы
И с боем взять Сьюдад-Реаль,
Лежащий на рубежной грани
Андалуси́и и Кастильи.
Большого войска и не надо,
Чтобы его завоевать:
Ведь только сами горожане
Твердыню эту охраняют,
Да кое-кто из тех идальго,
Что ратуют за Исабелу
И королем зовут Фернандо.
Родриго юный, вам пора
Всем недовольным дать острастку,
Всем, кто шептал, что этот крест
Для ваших плеч чрезмерно тяжек.
Взгляните: графы Уруэнья,
Блистательные предки ваши,
К вам простирают из могил
Свои воинственные лавры;
А там — маркизы де Вильена
Среди других вождей отважных,
Столь многочисленных, что их
Едва вмещают крылья славы.
Так обнажите белый меч,
Чтобы он стал на поле брани
Таким же алым, как ваш крест!
Я вас именовать не вправе
Магистром алого креста,
Который грудь вам осеняет,
Пока ваш меч остался бел.
И крест, и меч должны быть красны,
И на груди, и у бедра.
Венчайте же, Хирон отважный,
Бессмертный храм своих отцов
Неувядаемою славой!
Магистр
Я вам ручаюсь словом чести,
Что в этой внутренней войне
И я на правой стороне,
С моими родичами вместе.
И, чтобы не дерзал отныне
Сьюдад-Реаль служить врагу,
Я грозной молнией сожгу
Его могучие твердыни.
Не скажет ни чужой, ни свой,
На мой незрелый возраст глядя,
Что в день, когда угас мой дядя,
Угас и пыл мой боевой.
Я обнажу мой белый меч,
Чтоб он сравнялся цветом славы
С крестом священным Калатравы,
Омытый красной кровью сеч.
А где сейчас стоите вы?
И есть у вас солдаты?
Командор
Мало,
Но лучше этих не бывало.
Возьмите их. Они, как львы,
За вас готовы в бой пойти.
А во Фуенте-Овехуне
Искать бойцов я стал бы втуне.
Там людям впору скот пасти
Да землю рыть, а не сражаться.
Магистр
Вы там теперь живете?
Командор
Там,
По нашим смутным временам,
Я предпочел обосноваться.
Вы счастливы в своих солдатах:
Все явятся на сбор к войне.
Магистр
Сегодня ж буду на коне,
С копьем у стремени и в латах.
Уходят.
ПЛОЩАДЬ ВО ФУЕНТЕ-ОВЕХУНЕ
Явление III
Лауренсья, Паскуала.
Лауренсья
Ах, если б он и в самом деле
Убрался прочь из этих мест!
Паскуала
Я думала — его отъезд
Ты примешь несколько тяжеле.
Лауренсья
Дай, боже, чтобы никогда
Его я больше не встречала!
Паскуала
Лауренсья, я таких знавала:
Посмотришь — ужас, как горда!
А сердце тотчас же готово
Растаять маслом — и конец.
Лауренсья
Ну нет, мое — из тех сердец,
Что тверже дуба векового.
Паскуала
Как можно говорить вперед:
«Я эту воду пить не буду»?
Лауренсья
Я это повторю повсюду,
Хотя бы спорил весь народ.
Чтоб я влюбилась в командора?
Неужто это твой совет?
Меня он взял бы в жены?