«Господин генерал, — опять обратился к нему Сидоров, — но до нас доходят слухи, будто бы некоторые казачьи старшины не желают, чтобы мы принимали в свои ряды неказаков и якобы даже говорят, что наш 5-й Донской вообще-то и неказачий полк».

«М… гу… — усмехнулся ген. Ляхов. — Что же это за казачьи старшины такие, что не понимают самой сущности казачества. Не хочу верить, что такие «мудрецы» есть среди казачьих старшин. Скорее всего такие слухи исходят от каких-нибудь «тыловых крыс», как назвал Андрей Григорьевич (ген. Шкуро. — К. Ч) всяких трусов прячущихся по тылам, а такие к сожалению есть. Лично я сам знаю некоторых людей из среды этих «героев», которые имеют нахальство называть себя казаками, в то время как абсолютно ничем не соответствуют славному казачьему имени. Вместо того, что бы взяться за оружие и стать в ряды борцов за свободу казачества они прячутся за Берлинами, опасаясь надеть на себя мундир, надеясь, наверное, спасти свои шкуры за спинами подлинных казаков-героев, сражающихся на фронте. И я не сомневаюсь, что все слухи и исходят от этих трусов, болтунов и шкурников.

Но стоит ли обращать вам внимание на болтовню этих жалких людей?!

Только что правильно отозвался сотник Гончаров о подобных людях — имена их безвестны, пусты и никому не нужны.

Не они, а вы создаете казачью славу, и не им, а вам, дети мои, слава и честь!»

Ответ ген. Ляхова всем очень понравился и все с восхищением смотрели на старого, седого как лунь, Астраханского Атамана.

На вопрос, каковы были причины появления в гражданскую войну сепаративных течений среди народов России, все трое — Татаркин, Ляхов и Шкуро — единогласно выразили мнение: сепаративные течения среди народов России были порождены государственным устройством узко-централизованного, унитарного государства, каким была царская Россия; политика вождей Белого Движения, воспитанных автократическим режимом этого государства и не могла быть выражена иначе, как стремлением заставить силой повиноваться народные массы их воле. В результате Белой Армии пришлось воевать не только против большевиков, на стороне которых оказались народные массы, но и вести не менее жестокую борьбу с появившимся сепаратизмом среди нерусских народов России, что, конечно, приводило только к усилению и развитию сепаратизма среди тех народов и что, именно поэтому, о построении новой России в рамках старого государственного устройства не может быть и речи; что только республиканский строй подлинно добровольная федерация всех народов нового Российского государства, возглавленного избранной властью в лице президента, независимо от его национальной принадлежности, будет приемлем для новой России.

Только в таком случае, в один голос говорили старьте казачьи генералы, сепаратизм будет лишен всякой почвы, так как в нем не будет абсолютно никакой надобности. Только в таком случае, повторяли они несколько раз, Россия может остаться Великой, Единой и Неделимой.

«Казачество, — говорил Донской Атаман, — живя на свободе, однако целыми веками служило царскому рабовладельческому строю, царившему в России. Царская власть, используя патриотизм казаков и единую православную веру, умело превратило казачество в своего жандарма, ретиво оберегающего ее власть. Царская власть оставила казакам привилегии, но за эти подачки казачество должно было драться в первых рядах против внешних врагов России и, одновременно, душить всякий порыв к свободе народов России.

Вот почему казачество, в конце концов поняв свою позорную роль жандарма, в начале революции 1917–1918 г.г. отказалось защищать царскую власть, вот почему в гражданскую войну, когда казачество, пустив на свои земли большевиков и поняв их истинные цели, поднялось и выбросило их из своей территории, большевикам так легко удалось организовать и вновь бросить против казачества миллионы народных масс, ненавидящих казаков за их вековое служение царской власти полицейской силой.

Большевики говорили народным массам, что поднявшиеся на борьбу казаки стремятся восстановить царский режим, чтобы вновь избивать нагайками простой народ; что казаки борются за свои привилегии; что народным трудовым массам в первую очередь необходимо во что бы то ни стало уничтожить казачество.

Собравшиеся на Дону за казачьими спинами всякие помещики, капиталисты и прочие «толстосумы», способные кутить, но неспособные бороться, компрометировали борьбу казачества перед народными массами, позволяли им верить, что казаки действительно защищают власть этих господ.

Вы знаете, мои дорогие, что казачье сопротивление тогда было сломлено во сто крат превосходящими силами народных масс. Вы знаете всю последующую трагедию казаков и этих же народных масс, победивших в то время казаков. Мне не нужно вам об этом рассказывать».

«Господин генерал, как я вас понял, вы считаете, что казачества было побеждено народом?» — спросил Донского Атамана есаул Сидоров.

«Да, я сказал — обманутым большевиками простым русским народом».

«Мы с вами вполне согласны, господин генерал, но почему почти все русские эмигранты, с которыми нам приходится встречаться и говорить, все они утверждают, что русский народ отнюдь революцию не устраивал и никакого участия в ней вообще не принимал; что революцию якобы устроили евреи, против воли самого русского народа; что против Белой Армии русский народ тоже не воевал, а воевали какие-то нанятые большевиками части латышских стрелков, китайцев и прочих иностранцев, а если и была какая-то часть русских на стороне большевиков, то, по их убеждению, это была просто толпа каких-то пьяниц и разных кретинов.

В общем из их рассуждений получается, что полтора еврея перехитрили царское правительство и всех русских политических деятелей, а два латыша и три с половиной китайца с толпой русских пьяниц разгромили Белую Армию, состоящую, как нам хорошо известно, на девяносто процентов из генералов, полковников и прочих офицеров русской императорской армии, плюс многотысячные казачьи войска.

Не могу утверждать, но, может быть, среди нас — людей из СССР можно найти какого-нибудь чудака, который может поверить, что толпе пьяниц удалось разгромить белых офицеров — белоручек — изнеженных маминькиных сынков из помещичье-дворянского сословия, способных щеголять, но не способных воевать, как большинство из них и доказало это на деле в гражданскую войну, но поверить в то, что толпа каких-то там пьяниц разгромила поголовно вставшее на защиту своих исконных казачьих земель казачество, то это уж извините, такого чудака вряд ли можно найти среди нас.

Вряд ли надобно доказывать кому бы то ни было, что казачий народ со дней его происхождения известен во всем мире, как монолитная военная сила, как воинствующий народ, перекрывший своим боевым качеством не один народ Европы и Азии. Такой народ толпой пьяниц победить нельзя. Мы просто не можем понять как могут люди, зачастую даже люди, казалось бы с виду, образованные и интеллигентные утверждать такую ерунду.

Ведь, вы только поймите, получается, что все участники революции, каковых полным полно среди нас и на этой и на той стороне, вое они пьяницы и кретины.

Вы, наверное, знаете, что сам генерал Власов сражался а гражданскую войну в рядах Красной Армии и участвовал в разгроме Белой Армии. Неужели и он и все ему подобные советские генералы пьяницы и кретины. Неужели пьяницы и кретины сумели организовать Красную Армию и победить казачество?»

Офицеры посмеиваясь и переглядываясь, посматривали на горько улыбавшегося ген. Татаркина. Последний, сделавшись серьезным, начал было отвечать, но его перебил ген. Шкуро и попросил разрешения ответить Сидорову за Татаркина. Последний согласился.

«Вот что, сынки, вы прежде всего не обращайте внимания на эту эмигрантскую болтовню. Всю эту чушь вы слышите от людей которые были за сто верст от фронта и вообще не понимали и не понимают и теперь — кто с кем и за что боролся в гражданскую войну. Все это люди, которые были «балластом» Белого Движения, о котором я уже вам рассказал. Скажу я вам теперь, кто победил казачество и всю Белую Армию. Победил нас тогда подлинный русский народ — мужик и рабочий — русский солдат. Тот самый русский солдат, который плечом к плечу с казаком громил в четырнадцатом году германскую кайзеровскую армию. Это они — русские солдаты русской Императорской Армии сняли погоны с офицеров, это они целыми полками и дивизиями переходили на сторону Краской Армии. Это они, прямо с германского фронта, в полном составе своих частей по приказу большевиков двинулись на казаков. Это их привел Ворошилов под Царицин громить «царских жандармов» и защитников буржуев — казаков. Это они смяли и подавили казачество.