Итак, так называемая Вогезская армия, насчитывавшая всего шесть — восемь тысяч солдат, выступала против победоносной армии Вердера численностью примерно в двадцать тысяч, с многочисленной артиллерией и кавалерией. Несколько незначительных стычек проходило с участием наших вольных стрелков, не считая блестящей вылазки Риччотти и Ординера у Шатийона на Сене.

В первой операции французские вольные стрелки вызвали переполох в стане врагов. Об этом говорит следующий приказ по армии:

Словом, можно сказать, что с каждым днем вольные стрелки внушали все больше страха противнику. После занятия пруссаками Дижона в первый раз, в то время, когда мы еще находились между Долем и лесом Серр, мы намеревались атаковать врага ночью, так как, согласно нашим сведениям, население города готово было оказать ему сопротивление. Если учесть состояние людей, которыми я командовал, то наше решение помериться силами с превосходящим нас численно противником, выигравшем столько сражений и полным воинственного пыла, было чистым безумием. Но нам сказали, что население Дижона сражается с прусскими оккупантами и мы поспешили на помощь, чтобы разделить с ним опасность.

Мы уже были на расстоянии нескольких миль от столицы Бургундии, когда прибывший из Дижона ганец сообщил нам, что город сдался, а городские власти запретили дальнейшее сопротивление. Пришлось отойти обратно на наши позиции.

Была уже середина ноября, а мы, не считая вольных стрелков, все еще не участвовали в военных действиях; среди наших солдат, жаждавших поскорей сразиться с врагом, стали раздаваться недовольные голоса. Вдобавок слышались жалобы на нашу бездеятельность и со стороны тех самых людей, которые отказывали нам в необходимых средствах для решительных действий. Поэтому нам нужно было что-то предпринять. Атаковать днем и сразиться с армией Вердера, занимавшей Дижон, было бы безрассудством; это значило бы идти на верную гибель. Но можно было бы попытаться атаковать ночью. Ночью различие в оружии исчезает (во Франции нас тоже снабдили какой-то ржавой дрянью) и в темноте наши ружья могли сойти за неприятельские игольчатые винтовки. Кроме того, я убежден, что при ночной атаке не следует стрелять, особенно, если атакуют новички.

Покуда маленькая Вогезская армия двигалась через долину Ош на Дижон, все отряды вольных стрелков, находившиеся большей частью на нашем левом фланге вместе с первой бригадой, спешили присоединиться к нам, чтобы принять участие в этой операции. Утром 26 ноября, сев у Лантеней на лошадь, чтобы хорошенько исследовать горное плато, я как раз находился вместе со своим генеральным штабом и штаб-квартирой на этом плато, когда колонна пруссаков численностью в несколько тысяч человек всех трех видов вооружения вышла из Дижона, направившись по главной дороге к нам. Позиция Лантеней у реки Ош очень выгодная, однако со стороны плато, в направлении Пак и Пренуа, она полностью уязвима и ее трудно удержать от наступающих превосходящих сил противника. Исходя из этого, я приказал всем нашим отрядам, находившимся в деревне, подняться на плато и, когда подойдут к месту, занять боевые позиции с правой и левой стороны дороги, по которой шли, оставив на дороге в качестве резерва несколько батальонов. Если же враг продвинется к нашим боевым линиям, идти в решительную атаку.

Преобладающая часть третьей бригады, являвшаяся основой наших сил, занимала левый фланг, раскинувшийся на краю рощи, причем цепь стрелков стояла лицом к врагу на гребне холма, господствовавшего над этим лесом. Оставленные на дороге резервы также входили в состав третьей бригады.

Генуэзские карабинеры были размещены на крайнем северном фланге, а наша артиллерия, насчитывавшая одну полевую батарею из четырех орудий и две горные батареи, расположилась по левую сторону генуэзцев, поскольку эта позиция господствовала над всеми остальными. На нашем правом фланге разместились вольные стрелки под командой майора Лоста, подкрепленные позднее стрелками Риччотти и другими полками.

Небольшой эскадрон кавалерии, состоявший из тридцати стрелков и нескольких проводников, расположился фронтом в центре наших сил, в низменной части. Как видно, основные наши силы составляла третья бригада; она одна представляла наш центр, левый фланг и резервы, — в общем всего было около трех тысяч человек. Что касается так называемой четвертой бригады, состоявшей лишь из одних вольных стрелков, то она насчитывала в этот день не более 400–500 человек, а вместе с остальными вольными стрелками их число достигало примерно двух тысяч, В общем, всего было не более пяти тысяч человек. 26 ноября 1870 г. в сражении у Лантеней первая и вторая бригада участия не принимали. Первая бригада накануне участвовала в схватке у Флери, в результате которой отступила к Пон-де-Паны; вторая же была на марше и 27-го прибыла в Лантеней. Полк третьей бригады под командой Равелли, состоявший ив одних итальянцев, когда двигались на Ош, также отсутствовал.

Глава 2

Битва при Лантеней и Отен

Наша боевая линия на плато Лантеней на краю рощи была почти целиком вне поля зрения неприятеля, кроме вольных стрелков Лоста, находившихся на нашем правом фланге. Этим, пожалуй, объясняется то, что враг направил один батальон для занятия деревни Пак, расположенной вблизи нашего левого фланга, меж тем как главные неприятельские силы заняли Пренуа и расположились в боевом порядке на высотах, господствовавших над деревней. Будь у нас хотя бы сотня кавалеристов, весь батальон, посланный занять Пак, был бы нами взят в плен. Когда неприятель захватил Пак, я приказал выкатить вперед два наших орудия, которые несколькими залпами, при поддержке ружейной стрельбы, изгнали его оттуда. Покуда это происходило, пруссаки выставили напоказ свои силы, торжественно расставив их на господствующих высотах Пренуа. Их батальон поспешно отступил и они его поддержали лишь несколькими залпами, не бросив для его защиты великолепную цепь, находившуюся в резерве. «Значит, их уж не так много», — подумал я сразу. «Не придут? — рассуждал я вслух. — Ну, ладно, тогда мы застукаем их».

Итак, я решился на атаку — мы двинулись на противника в том же боевом порядке, в котором поджидали его на наших позициях. На нашем правом фланге вольные стрелки энергично атаковали левый фланг противника, угрожая ему окружением.

Третья бригада двигалась в образцовом порядке; впереди шла цепь стрелков, за ней сомкнутые колонны батальонов — такому порядку могли позавидовать испытанные солдаты.

Я возгордился, что командую такими людьми, и важничал, созерцая такой образцовый порядок на поле боя, не имеющем препятствий, наблюдая бесстрашие моих молодых братьев по оружию.

Неприятельская артиллерия, стоявшая на высотах Пренуа, методически обстреливала наши наступавшие ряды так, как это умеют делать пруссаки, и тем не менее в рядах наших не наблюдалось ни малейшей заминки, ни малейшей растерянности — поведение наших бойцов вызывало восхищение. Решительность, стойкость и спокойная отвага республиканцев потрясли невозмутимых и бесстрашных великолепных победителей Седана. Когда они увидели, что их гранаты не страшны и мы смело и быстро идем в атаку, они начали отступать к Дижону. Против атакуемой нами деревни Пренуа вилась дорога, сворачивавшая налево от въезда в эту деревню, поскольку последняя была расположена на возвышенности. Наши, атакуя деревню, в которой еще находился неприятельский батальон, не заметили, что дорога идет зигзагом, или просто не хотели обратить на это внимание и наступали быстро прямо на дома, но наткнулись на очень высокую ограду фруктового сада, прилегающего к деревне; преодоление этого неожиданного препятствия отняло у наших немало времени и принесло немало потерь. Одна только наша рота фланкировала деревню справа, прикрывая нашу немногочисленную кавалерию, вместе с которой она атаковала прусский резервный батальон, оставленный с двумя орудиями, чтобы прикрыть отступление. В этом наступлении отличились полковник Канцио и майор Бонде, у которых были убиты лошади. Вообще большинство кавалеристов лишилось лошадей, которых убили или ранили.