В наиболее общем плане внутренней политике присуща все более заметная двойственность. С одной стороны, вроде бы действуют законы, министерства, представители президента, его распоряжения и т. д. С другой — власть на местах остается в руках облсоветов, руководителей предприятий и колхозов — т. е. все той же бывшей коммунистической номенклатуры, которая «делает собственную игру». Наблюдая ситуацию в Украине, некоторые западные обозреватели приходят к выводу о том, что здесь имеют силу лишь два закона: закон Мерфи и закон джунглей...

Общая хаотичность усугубляется наличием множества разнообразнейших партий. Дело в том, что многие бывшие советские граждане по-своему восприняли уроки жизни в условиях политического плюрализма. Кто-то пребывает в ностальгии по такой простой и понятной тоталитарной системе. А кто-то уже не видит разницы между плюрализмом и анархией.

Год независимого существования Украины выдал на-гора около 15 новых партий, в большинстве своем плохо организованных и малочисленных. Редко кто из них добился поддержки населения, особенно в годину экономического кризиса и политической апатии. Эти новообразования, как уже отмечалось, лишь замутняют политический спектр — но, с другой стороны, без них не было бы и реальной демократии.

Политические и идеологические разногласия царят и внутри так называемого демократического лагеря. Как и подобные массовые движения — польская «Солидарность» или литовский «Саюдис», после достижения, пусть и формального, многих своих целей Рух переживал серьезный, если можно так выразиться, «кризис жанра». Некоторые его лидеры, в частности Иван Драч, Дмитро Павличко и Михайло Горынь, призывали сохранить Рух в качестве объединительного фронта демократических сил, который стал бы солидным политическим фундаментом молодой державы. Это, естественно, предполагало сотрудничество с государством. Другая же фракция во главе с Вячеславом Чорноволом доказывала, что поскольку все ключевые позиции в обществе по-прежнему контролируются бывшей номенклатурой, действенные реформы невозможны до тех пор, пока она не будет отстранена от власти. Исходя из этого Рух, по их мнению, должен стать оппозиционной политической партией.

Эти разногласия, усиленные амбициозностью и личными антипатиями лидеров Руха, привели многих его членов к разочарованию движением, что и отразилось на его численности. Попытки компромисса не удались, и после своего четвертого съезда 6 декабря 1992 г. Рух фактически превратился в еще одну политическую партию, возглавляемую Чорноволом и насчитывающую около 55 тыс. членов. С точки зрения влияния и поддержки в массах это, без сомнения,— не более чем тень былой организации.

Тем временем другие демократические лидеры сформировал* собственные партии. Наиболее массовая и организованная из них — «Українська республіканська партія» (12 тыс. членов), которую поначалу возглавлял Левко Лукьяненко, а затем Михайло Горынь. Среди прочих следует упомянуть «Демократичну партію України» под руководством сперва Юрия Бадзьо, а позднее Володимира Яворивского, а также «Селянську демократичну партію». В августе 1992 г. вместе с «Просвітою», «Товариством української мови» и «Спілкою українських студентів» эти партии сформировали коалицию — «Український конгрес національно-демократичних сил», целью которого является поддержка президента в деле государственного строительства. В том же году образовалась еще одна коалиция — «Нова Україна». Ведущую роль в ней играет «Партія демократичного відродження України» во главе с Володимиром Филенко; в ее состав также входят «Соціал-демократична партія України», партия «зеленых», профсоюзные организации, представители трудовых коллективов и нарождающегося бизнеса. Главная забота этого объединения — ускорение экономических реформ. Правый край политического спектра представляют ультранационалистические партии и группы, в той или иной степени поддерживаемые соответствующими кругами украинской диаспоры: «Конгрес українських націоналістів», «Українська національна асамблея» и ОУН. Общее количество их членов, по некоторым подсчетам, составляет 45 тыс.

Вполне законный вопрос: какова же судьба запрещенной КПУ и трех миллионов ее членов? Поскольку большинство их в свое время шли в партию из-за карьеры, они оставили ее тотчас же, когда принадлежность к ней уже не давала преимуществ. Однако, невзирая на это, можно было ожидать, что такая вездесущая и многоопытная организация сумеет сохранить достаточное число самых рьяных сторонников. Не прошло и месяца после окончательного развала СССР, как они явились на политической сцене, провозгласили свою преданность коммунистической идее и организовались в «Соціалістичну партію України», которую возглавил Олександр Мороз. При весьма скромной первоначальной численности — 30 тыс.— партия получила поддержку многих представителей бывшего советского «истеблишмента», оказавшихся не у дел, а также консервативных элементов населения. Кроме этого, к ее сторонникам принадлежала и так называемая «группа 239», которая составляла большинство в парламенте.

Экономический кризис. Рядовому гражданину Украины бесконечные политические баталии, происходящие «наверху», в конце концов становились все менее интересными. Более того, у многих они породили отвращение к политике как таковой. И неспроста: политики сменяют друг друга, их обещания остаются обещаниями, а жизнь с каждым днем все скатывается к нищенскому уровню. Именно неспособность советского режима решить эти проблемы и привела к его гибели. Теперь же возникло опасение, и вполне логичное: если молодая Украинская держава не сможет выйти из экономического кризиса, ее ждет такая же участь...

Один из популярных аргументов в пользу независимости состоял в том, что граждане Украины безусловно улучшат свое материальное положение, если страна избавится от колониальной эксплуатации Москвы. Это подкреплялось традиционными представлениями об Украине как земле, подобной Эдему,— и стоит лишь правильно распорядиться ее благами, как заструятся молочные реки в кисельных берегах... Но сказок, к сожалению, не бывает. Кризисная ситуация продолжалась и к началу 1993 г. стала поистине катастрофической.

Статистика в состоянии отразить лишь некоторые моменты, но за ними стоит многое. С 1990 по 1992 г. валовой национальный продукт уменьшился на 14 %, а производительность труда — на 15 %. Перестали действовать стимулы к труду, ибо заработная плата быстро теряла свою ценность. Только в 1992 г. инфляция достигла умопомрачительной цифры — 2000 %. Вынужденное постоянно увеличивать объем денежной массы для дотирования отсталых и ненасытных предприятий, правительство оказалось в безвыходном положении: либо гиперинфляция, либо массовая безработица. Другой источник инфляции — галопирующий рост цен на импорт жизненно необходимых материалов, особенно российской нефти и газа. Если даже предположить, что люди в своей массе способны купить товары повседневного спроса по высоким ценам, то эти товары практически невозможно найти. Их поиски стали главным занятием большинства населения. Еще в 1988 г. украинцы потребляли мяса, рыбы и молочных продуктов меньше, чем это предусмотрено общепринятыми нормами. Теперь, за исключением хлеба и других зернопродуктов, хроническое недоедание стало обычным явлением. По некоторым оценкам, более половины населения Украины находится ниже уровня бедности (в 1989 г. таких было 15 %). Особенно тяжело приходится престарелым, не говоря уже о детях — будущем нации. Кроме этого, дают о себе знать последствия Чернобыля: в частности, в начале 90-х годов смертность в Украине превысила рождаемость. Наконец, масштабов настоящей эпидемии достигли коррупция и преступность.

Противники независимости видят корень всех этих зол в выходе Украины из СССР. Это привело к тому, доказывают они, что предприятия отрезаны от источников сырья и ресурсов, производители и потребители разделены государственными границами, денежный оборот усложнился, а на пути торговли выросли барьеры. По их мнению, «единый народнохозяйственный комплекс» СССР был настолько тесно взаимосвязанным, что ни в коем случае не следовало разрушать его, и только коллективные усилия бывших республик позволят решить их экономические проблемы.