Прахлада Махараджа молится:

О величайший из великих, я совсем не боюсь жить в материальном мире, потому что, где бы я ни находился, мой ум всегда поглощен мыслями о Твоей славе и деяниях. Но я беспокоюсь о несчастных глупцах, которые без конца строят планы в надежде обрести материальное счастье и благополучие, заботясь о своей семье, обществе и стране. Я переживаю за них из любви к ним.

Дорогой Господь Нрисимхадева, я вижу, что вокруг есть много святых, однако они думают лишь о собственном спасении. Не заботясь об обычных людях, живущих в городах, они уходят в Гималаи или в лес, дают обет молчания [мауна-врату] и погружаются в медитацию. Они не стремятся избавить от страданий других. Но я не хочу обрести освобождение один, оставив в материальном мире всех несчастных глупцов и негодяев. Я знаю, что, не думая о Кришне и не приняв прибежище у Твоих лотосных стоп, невозможно стать счастливым. Поэтому я хочу вернуть обитателей этого мира под сень Твоих лотосных стоп.

- Шримад-Бхагаватам, 7.9.43-44

В комментарии к тексту 44 Шрила Прабхупада пишет:

«Таково желание вайшнава, чистого преданного Господа. Сам он, даже находясь в материальном мире, не испытывает никаких затруднений, потому что заботится только о том, чтобы всегда быть в сознании Кришны. Человек, сознающий Кришну, даже в аду будет счастлив… Преданному все равно, где находиться - на райских планетах или на адских, - потому что он живет не в раю и не в аду, а в духовном мире, вместе с Кришной… Он не хочет заниматься так называемой медитацией в Гималаях или где-нибудь в лесу. Вместо этого он отправляется в самые многолюдные места, чтобы учить людей сознанию Кришны. Именно с такой целью было начато наше Движение… Вайшнав, подобный Махарадже Прахладе, не хочет, чтобы люди занимались показной духовной практикой. Он хочет проповедовать им сознание Кришны, ибо только оно принесет им счастье… Душа скитается по материальной вселенной на протяжении многих жизней, но по милости преданного, слуги Шри Чай-таньи Махапрабху, она может обрести сознание Кришны и таким образом стать счастливой в этом мире, а по завершении этой жизни вернуться домой, к Богу… Участники этого Движения должны быть твердо уверены, что без Кришны невозможно стать счастливым».

Эта концепция является общей для многих религий. В христианстве считается, что Христос в буквальном смысле умер за грехи человечества, а в буддизме есть бодхисатвы, которые дают обет не покидать этот мир до тех пор, пока освобождение не получат все остальные. Кроме Прахлады Махараджи, у нас есть пример Васудевы Датты, который молил Господа Чайтанью позволить ему взять на себя карму всех живых существ, чтобы те смогли вернуться к Богу. Сам же он был готов страдать за них в аду. Вот почему Господь Чайтанья сказал: «„Я целиком принадлежу Васудеве Датте. Он может распоряжаться Мною, как пожелает, и может даже продать Меня кому угодно”. Он трижды клятвенно подтвердил Свои слова, чтобы ни у кого не оставалось сомнений» (Ч.-ч., Ади, 10.41, комментарий).

Выше я уже упоминал о трудностях, связанных с самой проповедью. Во-первых, это узость представлений о сознании Кришны или же непонимание природы материальных страданий, мешающее нам развить в себе сострадание, а во-вторых, это опасения, связанные с сектантством. Но есть еще одна трудность - наша собственная природа. Прабхупада подобен военачальнику на поле битвы, и хотя все мы хотим служить ему, многим из нас недостает для этого смелости. Не то чтобы мы не хотели проповедовать - просто нам может мешать наша робость. Некоторым из нас нелегко обращаться к людям и видеть их равнодушие. Является ли такая робость нежелательным качеством, которое нужно в себе искоренить, или даже робкий человек может оказаться полезным для проповеднической миссии? И если да, то каким образом? Хотел ли Прабхупада видеть всех преданных мужественными и отважными или у нас найдется место и для людей иного склада?

Похоже, что сейчас преданные задаются этими вопросами чаще, чем раньше. Возможно, это связано с тем, что, когда мы смотрим на ИСККОН, у нас порой возникает сомнение, стоит ли возвращаться к старым добрым временам, когда преданные по шесть часов в день распространяли книги или ходили на харинамы (а иногда занимались тем и другим сразу). Конечно, в ИСККОН есть свое течение «возрожденцев», которые призывают преданных посвятить себя, как прежде, активной проповеди. Представители этого течения полагают, что возврат к старому снова сплотит нас, напомнив о том, сколько духовного энтузиазма было когда-то в нашем Движении.

Я не пытаюсь ответить в данной книге на эти вопросы. Я преследую иную цель - признаться в собственной робости и одновременно вдохновить тех, кто тоже страдает от этого качества. Вопрос следующий: если такова наша природа, нужно ли нам пытаться изменить ее и стать более открытыми, больше ориентированными на проповедь? У этого вопроса, разумеется, есть и другая сторона: должны ли окружающие принуждать нас стать более решительными, мотивируя это нуждами проповеднической миссии?

Во-первых, если мы настолько робки, что даже не пытаемся проповедовать, то здесь необходима работа над собой. Во-вторых, у нас есть широчайшие возможности для проповеди. Любой преданный, желающий как-то проявить свое сострадание, найдет возможность проповедовать. В какой-то момент наша эмоциональная жизнь может стать препятствием для проповеди, но если мы преодолеваем это препятствие и выходим на харинаму или распространять книги, так или иначе обращаемся к людям, - то испытываем облегчение. Я сам чувствовал это всякий раз, когда выходил на харинаму. Иногда нам кажется, что мы не хотим идти на харинаму, но если мы преодолеваем себя и принимаем участие в столь милосердном деле - распространении Святого Имени, - то потом обычно чувствуем себя просто замечательно. Когда мы чем-то жертвуем ради Кришны, Кришна всегда отвечает взаимностью.

Что касается меня самого, то я прилагал немало усилий, чтобы преодолеть свою затворническую природу ради служения духовному учителю. Я в больших количествах распространял журнал «Обратно к Богу» на площади Св. Марка в Нью-Йорке, а также в Бостоне. Просить пожертвования для меня было особенно трудно, но мы постоянно нуждались в деньгах, вот почему служение даже на этом уровне вознаграждалось сторицей.

И все же существует разница между попыткой посвятить себя тому или иному служению в миссии проповеди и ответом на вопрос: «Есть ли у меня призвание к этому служению?» Ответить на него можно, лишь поняв себя. Тех, кто чувствует, что активная проповедь в первых рядах - это не их служение, я хочу приободрить. Для нас всегда найдется место в Движении Прабхупады. Нам следует с уважением относиться к таким более робким преданным, неспосбным успешно действовать в роли, в которой они никогда не будут чувствовать себя уютно, - а именно, в роли проповедника, сражающегося на передовой. И нам также следует проявить изобретательность и найти собственный способ выражать сострадание, то есть проповедовать. Чего же нам делать не следует, так это игнорировать наставления Прабхупады о том, что проповедовать должны все его последователи.

На самом деле, изобретательность в проповеди сейчас приходится проявлять даже тем преданным, которых робкими не назовешь. Большинство преданных в нашем Движении - грихастхи, и, вероятнее всего, молодые преданные последуют их примеру. ИСККОН больше не состоит из одних брахмачари, как двадцать пять лет назад. Вот почему нужды нашего Общества изменились. Тех, кто мечтает, что мы будем проводить на харипаме по шесть часов в день, иначе как романтиками не назовешь, потому что преданным надо еще зарабатывать на жизнь. Кроме того, сейчас преданные уже не склонны жить в коммунах образца семидесятых годов.

Что тогда остается делать человеку, горящему желанием делиться сознанием Кришны? Чтобы ответить на этот вопрос, можно рассмотреть то, что преданные уже делают. Во-первых, можно стараться стать образцовыми гражданами в глазах общественности. В мире есть несколько общин вайшнавов, которые зарекомендовали себя в глазах общества как объединения серьезных и трудолюбивых религиозных людей. Они завоевали такую репутацию своей честностью и искренностью. Трудно сказать, станут ли окружающие также относиться к нам, если мы будем вести себя в их глазах как какие-то кочующие с места на место фанатики.