- Спасибо, что-то мне нехорошо стало, но уже отпустило.

Иван Васильевич обрадовался, уселся на кровати с бутылкой в руке и снова завел свою пластинку:

- Да ладно, чего уж там, пей на здоровье, а то побледнел так, что я уж за доктором бежать собрался, - успокоился Иван Васильевич и давай опять рассказывать что-то про себя, про порядки в больнице, наезжать на врачей, жаловаться на питание. Потом перескочил на политику, зацепил школьную реформу, в общем, ему нужно было поговорить, и Никита ему вполне подходил, поскольку убежать не мог, и был слаб, чтобы спорить.

Так под его говор Никита заснул снова, но на этот раз провалился в глубокий сон, где уже ничего не видел.

Глава 2

Проснулся Никита вечером, когда за окном уже было темно. В палате горел слабенький свет, а на соседней кровати под одеялом лежал Иван Васильевич и довольно громко храпел. Ник потянулся и почувствовал, что может встать, голова уже не кружилась и не болела. Утреннее происшествие казалось каким-то далеким, а все эти сны чем-то нереальным. Ник полежал, подумал о своем положении, послушал, как храпит сосед, и решил встать, сходить в туалет, заодно узнать который час, а потом найти телефон и позвонить кому-нибудь со школы, чтобы узнать как там без него дела. Тихонечко Ник слез с кровати, надел какие-то тапочки и подошел к двери.

Открыв дверь, он вышел в большой, длинный коридор, где было множество дверей и замер. Вдоль стен стояли различные медицинские, стеклянные шкафы, носилки на колесиках, кое-где стояли обычные стулья, но сбитые рейками вместе, в ряд по четыре штуки. Коридор был достаточно ярко освещен и поэтому в первый момент Никита зажмурился, привыкая к свету, а потом только открыл глаза и стал осматриваться.

Это было просто невероятно! В коридоре были люди, кто-то сидел на стульях вдоль стен, кто-то ходил. Большинство людей видимо были больные, судя по их пижамам. Некоторые из них меланхолично передвигались по коридору, у многих был гипс на руках или на ногах, а кое-кто из больных пользовались костылями. Среди них иногда проходили медсестры в белых халатах, выполняя свои обязанности, все было как в любой обычной больнице, где идет ежедневная, тяжелая работа по спасению чьих-то жизней, лечению пострадавших, чтобы потом они снова продолжали себя губить, разрушать, уничтожать… Но сейчас все эти люди просто светились! Поэтому в коридоре было так ярко. У всех людей было свечение вокруг тела, а вокруг головы у многих светились самые настоящие нимбы. Размеры их варьировались от мелких светящихся кругов, до больших, прямо таки роскошных, ослепительных. Но не это поразило Никиту, к нимбам он уже успел привыкнуть. Кроме людей со свечением, и помимо всей этой больничной обстановки, Ник увидел в коридоре нечто! Это нечто, было вроде каких-то щупалец, которые медленно извивались по коридору, двигались, иногда окружали больных, некоторые из них цеплялись за проходящих медсестер, чтобы через минуту отцепиться, и снова продолжать лениво колыхаться в воздухе на высоте около полутора метров.

Эти щупальца тоже светились, но очень слабо, они были прозрачны, но не полностью, словно сгустки тумана, в котором что-то светится. Все они тянулись по всей длине коридора к его центральной части, где было что-то вроде холла. А вот там под самым потолком этого холла висел большой туманный сгусток, от которого и отходили все эти щупальца. Все вместе это напоминало большого осьминога из какого-то фильма ужасов, но тут был не фильм, а самая что ни на есть реальность, в которой Ник участвовал, потому что ему предстояло пройти по этому коридору среди этих щупалец и при этом найти туалет. Кроме того, когда Ник пригляделся, он увидел, что помимо этих щупалец, есть еще какие-то непонятные темные сгустки, которые самостоятельно передвигались по коридору среди людей. Двигались они достаточно быстро, проскакивали между больными перемещаясь по коридору, иногда эти сгустки прыгали на больных и располагались прямо на них, на их плечах, или болтались за ними на их спинах, как рюкзаки. Некоторые эти сгустки висели на дверях в палаты и когда эти двери открывались, они вместе с дверями, раскачивались взад-вперед, словно игрались, не обращая никакого внимания на людей, которые проходили в двери. Невероятное, фантастическое зрелище!

Никита стоял и смотрел на все это с какой-то грустью. Он понимал, что с ума он не сошел и это не галлюцинации. Было ощущение, что он, наоборот, прозрел что ли, и видел теперь реальность по-новому. От этого было страшно, и идти по коридору среди этих непонятных образований не хотелось. Ник понимал, что этих сгустков, кроме него сейчас никто не видит, ни больные, ни врачи, поэтому объяснить, что он видит кому-либо он бы не смог. Он постоял так некоторое время и поскольку на него никто внимания не обратил, вернулся обратно в свою палату, закрыл дверь и сел на свою кровать. Напротив лежал Иван Васильевич, уже не храпел, а только посапывал, свечение вокруг него было почти незаметным, не в пример его дневному нимбу, и Никита, рассматривая соседа, постарался осмыслить все, что случилось, вспоминая события начиная с самого утра. Было ясно, что с ним произошло что-то невероятное, но не случайное, потому что во снах он уже видел нечто подобное. Теперь он мог констатировать, что его сны стали реальностью.

Он снова попробовал вспомнить сон, который приснился ему уже в больнице, перед тем как приходили врачи, но не мог собрать в кучу все картинки, которые припоминались ему сейчас. Помнилось только, что он должен был там что-то сделать, что-то важное, жизненно необходимое для всех, но не сделал, не смог, и сейчас его это мучило, больше чем все эти проблемы. Никита сидел на кровати с закрытыми глазами, качаясь из стороны в сторону, словно у него разболелись зубы, и пытался понять, что происходит с ним, как из этого выпутаться и что делать. Так он раскачивался и раскачивался, как вдруг рядом раздался голос:

-Ну и что ты маешься, бедолага?

Никита очнулся, открыл глаза и увидел напротив лежащего Ивана Васильевича, который успел надеть очки и лежа под одеялом, разглядывал Ника с профессорским видом, как студента. Вид у него был бодрый, словно не он только что храпел. Видно было, что он отдохнул и с новыми силами готов взяться за важное дело освещать Никите все, что касается больничной жизни, школьной жизни и жизни вообще.

- Плохо мне, тошнит что-то,… и в туалет надо, - буркнул Ник, не поднимая глаз и, продолжая раскачиваться.

- Ну так сходи, в конце коридора направо. Или проводить? – спросил Иван Васильевич, с готовностью откидывая одеяло и, собираясь вставать.

- Нет-нет, не надо, я сам могу, только мне как-то нехорошо, не хочется выходить, я потерплю пока, - проговорил Ник и внимательно посмотрел на соседа. Тот лежал на кровати и снова светил своим нимбом. Посторонних сгустков и грязных пятен на нем не было, и Никита как-то успокоился. Он понял, что ему надо поговорить об этом и сосед как раз подходил для этой цели.

- Послушайте, я сейчас вам кое-что расскажу, только обещайте не смеяться, ладно? Понимаете, я что-то вижу теперь непонятное, чего раньше не видел. Там в коридоре, я уже выходил и видел. Так вот там, среди людей, что-то страшное бегает и этого никто не видит. Какие-то сгустки темные, щупальца шевелящиеся, шары грязные, липкие летают, на людях сидят. Что-то там происходит. Может, вы посмотрите? – спросил Никита и покраснел, понимая, что звучит это сейчас очень странно.

- А, так вот оно что! – протянул важным голосом Иван Васильевич. – Ты брат сподобился после аварии, и видеть стал. Ну дела! Поздравляю, поздравляю! Хм, хм. Ну и что же ты с этим делать собираешься?

-А что надо делать? – оторопело спросил Ник, поразившись реакции соседа.

- Как что? Бежать, кричать всем, пальцем показывать, врача требовать, ну все что делают обычно нормальные люди, чтобы их упрятали к ненормальным в психушку, – хитро улыбаясь, сказал сосед и подмигнул ему одним глазом.

- А вы откуда знаете, что так будет, сами там побывали что ли, - насупился Никита, решив, что сосед издевается над ним.