Пока сидел, думы думал, стали возвращаться к берегу всадники, по одиночке, и группами. Не все, часть большая дальше в степь погнала орды остатки. А кто поближе рубился, те закончили. Князь вернулся, Борат прискакал - лицо довольное. К реке люди шли - коней поить, самим кровь смывать. Народу все больше прибывало, и с того берега люди лагерь перевозили, лекари на плащах расстеленных раненых обиходили, увидел там армянина нашего. Трупы орочьи начали к реке стаскивать, чтоб покидать туда, крокодилам нижним на радость. Баграми цепляли, и волокли. Правильно, если место не очистить, тут к вечеру такая стая хищников да падальщиков соберется, что никакого войска отбиться не хватит. Своих убитых отдельно складывали, хоронить на закате будем, дрова уже на костер рубить начали. В общем, работали люди воинские, и мне хватит сидеть, дела делать пора.

  Встал, автомат, бесполезный уже, подобрал, и пошел к командирам, кучкой отдельной собирающимся. Было нам что обсудить по итогам виктории переправной. Ничего ведь не окончено с победой этой, только полдела сделано. Где-то на западе еще одно войско неандертальское бродит, да и с ордой, по степи разбежавшейся делать что-то надо было. Вот по этому поводу у меня мысли и были, были планы глобальные, при успехе которых ситуацию в корне изменить можно было. Их я и хотел обсудить с руководством людским, только доктора дождаться надо было, был он в курсе задумок моих, и одобрял их всецело. Но не успел я поделиться мыслями с соратниками своими, отвлекли меня от дел поводом неожиданным.

  Как только собрались мы вместе с начальством войсковым, тем, кто уже из боя выйти успел и в порядок себя привести, на дороге вдоль леса, со стороны закатной, показалась колонна конная. Далеко пока, не видно, но всадники явно люди. Стояли все, смотрели в ту сторону, гадали, что за новая напасть у нас намечается, и тут я вспомнил, что оптика у меня есть автоматная, слабенькая, но все помощь. Глянул - что за черт? Среди лошадей людских конь степной выделяется, здоровенный, черный весь. Здесь, в ближайших окрестностях, только одного такого знаю, но делать ему здесь нечего. Нет, в случае принятия плана моего, пригодится он мне непременно, даже отправляться за ним хотел, но кто его привести мог? Поближе конники подъехали, и вижу я уже, что колонну Увар ведет, в колоне охотники наши, которые в тыл гоблинам выходили вместе с подкрепление княжеским. А на спине битюга моего фигурка виднеется мелкая, в подробностях мне знакомая. Тааак!! Да я их убью щас всех, и эту пигалицу, и Увара, за то, что притащил ее сюда!!!

  Когда эта кавалькада эта к нам подошла, я уже готов был как чайник кипящий, паром крышку сорвать, орать начать на этих путешественников! Но сделать это мне не дали. Мелочь моя влюбленная, с индейским воплем, прямо с седла, прыжком обезьяньим мне на шею бросилась, подол по привычке до шеи задрав. Ну правильно, что такую красоту прятать, да мне одному показывать - пусть все видят!!! И целоваться кинулась! И это древность беспросветная?? Где здесь нравы патриархальные??!! Мало того, скакун мой добрейший, без седока оставшись (и так на ратника, который его за повод хотел взять, рыкнувший, что воин бедный отпрянув, на пятую точку упал), тоже ко мне целоваться полез, губами влажными в лицо тыкая. Соскучилась скотинка боевая. Вот так и стояли, пока я, с Айкой нацеловавшись, одной рукой ее держа, другой морду коня отпихнуть пытаясь, этот лямур-де-труа волевым решением не прервал. Мужики вокруг в это время, ухмылки в бородах пряча, делали вид, что окрестностями любуются. Оторвал я, наконец, от себя девушку, на землю поставил (не отпускает меня, где-то в районе талии ручонками вцепившись, за тушкой моей спрятавшись, глазищами оттуда на всех зыркает), обратился я к Увару:

  - Увар, ну ладно, эта пичуга безмозглая (кулачком маленьким по ребрам тут же получил, ох, наплачусь я с ней, чувствую). Но ты-то, взрослый, умный мужик, как ты догадался ее на войну тащить??!!

  - Ага, попробуй ты ее останови! Как Ольда старшим избрали, у того времени совсем нет, она совершенно от рук отбилась!! И вообще она заявила, что конь твой без нее никуда не пойдет. И не пошел ведь, даже со мной не пошел!! Только с ней. Да ты не бойся, в бой мы ее не брали, она с конями и охраной на просеке была, случись что - убежали бы.

   - Ай, ладно, что с вами делать?! Среди наших потери есть? - наших - это я уже о своих, деревенских. Прижился.

  Потерь не было. Но были новости. Гонец прискакал-прорвался с запада, вести привез странные, и страшные.

  ГЛАВА 17.

  Неандертальцы, которые были на западе, ушли в степь. Не все, небольшие бандочки еще гуляли по дороге и рядом с ней, но основное войско ушло. Гоблины захватили и уничтожили две дорожные крепости, городишко, типа нашего, а дальше люди смогли собрать войско и выступили на встречу. Гоблины бросили все, и, боя не принимая, ушли. Только перед этим они убили всех жителей захваченного города. Мужчин, женщин, детей. Убили, и не съели, оставив тела на растерзание падальщикам. Причем убили всех страшно, пытая и мучая. И было это непонятно совершенно. Неандертальцы - плоть от плоти природные охотники. Никогда хищник мучить и пытать свою жертву не будет. Вот и гоблины никогда никого не мучили, убивая. Что сейчас с ними случилось - непонятно. Ну, это им, людям здешним непонятно. А у меня есть подозрения обоснованные, что не обошлось здесь без современничка моего. Как он это их сделать заставил, как мотивировал, непонятно, но что без него здесь не обошлось - факт.

  Только вот на вопрос, который я гонцу задал, видел ли кто-нибудь чужака необычного, сказал вестник что нет, чужака не видели. А если кто и видел, то уже не расскажет. Странно. Эти двое, убиенные мною, особо не прятались. А может, не было его, третьего? Надо идти кострище проверять. Сказал командирам и начальникам, что нужно мне отойти по делу важному, объяснил. Еле отвязался от Айки, хвостиком приклеенным за мной следовавшей, ремешок мой не отпускавшей. Только когда спросил, сильно привлекает ли ее зрелище людей хорошо прожаренных, и не пора ли конем заняться, пока он нам тут нашу победу в поражение не превратил, самостоятельно по лагерю бродя, и шалея от людей количества, с неохотой отошла от меня. Ага, опять корешу непарнокопытному пожалуется.

  У леса палку себе срезал-выстругал, не привлекала меня перспектива руками там копаться, и пошел к пепелищу. Поле боя от трупов уже, в основном, очистили, а в костер народ не совался еще. То тут, то там лежали тела орочьи обгорелые, пеплом присыпанные. Прикинув, где единомирник мой лежать может, побрел туда, облачка пепла берцами выбивая. Вонь неописуемая стоит - гарь, шерсть паленая, мясо жаренное. На том самом месте куча здоровая из тел. Наверно я, когда по площадям стрелял, многих гоблинов зацепил заодно. Копался долго, изгваздался весь, провонял, но нашел железку покореженную. На палку зацепил, и пошел прочь с пепелища - противно очень стоять там. Прямо к реке пошел, заодно и помоюсь, и железяку почищу, что бы осмотреть внимательно, а то на ней куски плоти горелой поналипли. Как только из костра вылез, сразу хвосты мои образовались, оба-двое. Но близко подходить не стали, запах мой учуяли, сморщились синхронно, и поодаль пошли. Вот же, у них даже эмоции на моськах одинаковые уже, как спелись, близнецы просто.

  Жилет, рубаху, ремень с подсумками и кобурой на берегу скинул. Выбрал заводь, где течение поменьше, швырнул туда железку, и сам полез песочком речным ее оттирать. Оттер, выбрался из воды. Ну что сказать, явно это не Калашников. Что-то из М-16 серии, или она сама, или какие производные ее. Значит, есть еще один гад, точно есть. И надо его искать, карателя этого чертова, Дирлевангера доисторического. Только где, Дикая степь-то большая? Ладно, соберем совет - думать будем. А что мне теперь с одеждой делать? Мое камуфло чистое на том берегу, придется идти, это без стирки уже не оденешь. Крикнул Айке, что бы сидели здесь, никуда не уходили, меня ждали, а то найдут себе неприятностей на тыльные части, и побрел на тот берег. И только сейчас почувствовал, как же тяжело идти по камням по этим, по перекатам. А мы здесь недавно бегали гепардами резвыми!