Однажды отец спросил:

— Ну, а что ты будешь делать, если мать помрёт? Век её короткий, не секрет.

Слова отца были так неожиданны, что в первую минуту Тошка не осознал их значения. Потом он почувствовал острую жалость к матери, и его охватил панический страх. В самом деле, что он будет делать без матери?

Несколько дней он жил под впечатлением слов отца, и мать только удивлялась, как её Тошка изменился, какой стал внимательный и заботливый. Потом опять всё пошло по-старому, только Тошка стал более замкнутым, и у него появилась жадность к деньгам. Если раньше мальчишка возился с ежом, белыми мышами, золотыми рыбками из любви к животным, то теперь он нашёл в этом и другой смысл: они стали служить источником наживы. И у Тошки появилась заветная коробка из-под папирос «Казбек», в которую он прятал вырученные деньги.

Вскоре Тошка решил построить свой крольчатник. Потребовались деньги, а их не было, и Тошка пошёл «занимать», как он сказал, к «старику» в сопровождении Шурки.

Отец был высок, строен и совсем не похож на старика, как подумал Шура. Отец обедал.

— Может быть, пивца выпьешь? — предложил он. — А это кто? — кивнул он в сторону Шуры.

— Он помогает мне в хозяйстве, — объяснил Тоша. — Из нашего двора.

— A-а… Всё мышей разводишь? — и налил Антоше стакан пива. — А тебе ещё рано пить алкогольные напитки, — улыбнулся он Шурке, стоявшему у дверей.

Тоша выпил пиво и робко сказал, что ему нужны десять рублей на покупку штанов, а то стыдно ходить в таких, — и повернулся, чтобы показать, как они прохудились. Теперь Шурке стало ясно, зачем Тошка откопал эти дырявые брюки в каком-то старом хламе: он хотел разжалобить «старика». Если бы отец знал, что сыну нужны деньги вовсе не для покупки штанов, а на постройку крольчатника, он, наверное, ещё бы по шеям надавал. Но и так «старик» был сильно недоволен.

— Чёрт знает что! — возмущался он. — Столько даю матери на твоё содержание, что можно целую семью прокормить, а ты ходишь, как бродяга какой-то.

Однако деньги дал. Правда, не десять, а восемь рублей. Но и за них Тоша вежливо поблагодарил.

— А как у тебя в школе? — спросил отец.

Тоша заторопился к дверям.

— Много заработал двоек?

Шура не расслышал ответа: он уже выскочил на крыльцо.

Возвращаясь домой, Тоша стал оправдывать отца:

— «Старик» сегодня не в духе. Это иногда находит на него. Но зато он не жадный. Целых восемь целковых отвалил. Люблю «старика» за это.

Шура робко спросил:

— Разве ты учишься, Тоша?

— Очень мне нужно учиться. Теперь учись не учись, всё равно после школы пойдёшь ишачить на завод. Разве не так? — и поморщился.

Шура промолчал. Его отец, когда был жив, совсем не так говорил о заводе. Он с гордостью рассказывал Шурке о своём механическом цехе, где работал мастером. И почему-то Шуре казалось: Тошка говорит не то, что думает, просто стыдно ему за свою ложь. Он ведь давно уже не ходит в школу, а отец думает, что сын учится.

Впрочем, какое Шурке до этого дело? Важно, что Тошкин отец дал деньги и теперь можно приступить к строительству крольчатника. Это он, Шурка, придумал, после того как прочёл о пионерской кроликоферме где-то на Винничине. За год школьники вырастили две тысячи восемьсот пятьдесят два кролика! У Тоши глаза разгорелись, когда он услышал об этом.

— Неужели две тысячи?

— Две тысячи восемьсот пятьдесят два. Вот честное пионерское, правда, — поклялся Шура.

Но Тоша поверил только тогда, когда сам прочёл заметку. Он прочёл её дважды и вдруг как захохочет.

— Шурка! — закричал он. — С меня кило дропсу.

— Видишь, я говорил!

— Ты, глупый, даже не представляешь, на какую жилу мы набрели.

О какой жиле он говорит, Шурка не понял.

— А я, дурень, вожусь с этими вонючими свинками и ёжиками, чтоб они пропали, когда рядом такая жила… — продолжал Тошка.

Шурка всё ещё ничего не понимал: он ведь знал, что Тошка любил и свинок, и ежей, мог возиться с ними весь день.

Тошка быстро достал карандаш и стал что-то подсчитывать. Он прямо сиял. И Шурка был доволен.

Но, придя домой, Шурка впервые стал сомневаться: может быть, Антон не из любви к животным возится со всеми этими ежами и белыми мышами?..

После посещения Тошкиного отца работа закипела. С помощью Шуры и Аркаши Чухрая Антон очистил дворовый сарай, в котором хранили старую рухлядь, и ребята принялись сколачивать клетки. А ещё через две недели в них появилась первая пара великолепных кроликов, за которых Тоша, как он говорит, заплатил «бешеные деньги».

— Ничего, миленькие, вы мне принесёте хороший процент! — ласково приговаривал Антон, угощая кроликов капустой и овсом.

Однажды пришла Таня с Катей Руденко. Они хотели покормить кроликов, но Тоша сказал, что девчонок ему не надо.

— Это дело мужское. Вы, пожалуйста, курами займитесь. — И засмеялся.

Больше всего обидело Таню, что смеялся и Шура. После этого она совсем перестала ходить к нему и подружила с Катей Руденко.

Двойку можно исправить

Просто удивительно, за что Катя Руденко полюбила Таню. Ведь они такие разные! У Кати самая длинная коса в классе. У Тани вообще нет косы, и она больше похожа на мальчишку с веснушками на носу и русой чёлкой. Таня на переменках скачет, как мальчишка, шумит и дерётся, а Катю Таисия Павловна ставит всем в пример, такая она тихая, скромная и прилежная. Таня получает двойки, а Катя отличница.

Однажды Таисия Павловна оставила Таню после уроков в школе и завела скучный разговор.

— Что ты себе думаешь, Калмыкова? — сказала учительница, надевая большие роговые очки, будто хотела лучше разглядеть Таню. — Так хорошо закончила прошлый год, а теперь опять стала плохо учиться. Что случилось?

Ну что можно было ответить? Не могла же Таня признаться, что надоело учить всякие стихотворения. И, правду говоря, скучно без Шуры. Он теперь на неё не обращает никакого внимания. Таня стояла перед Таисией Павловной и молчала.

Было немного совестно перед учительницей, но Таня решила, что, наверное, такой ленивой она родилась и тут уже ничем не поможешь.

А дома ждала мама.

— Ну, Танюша, — сказала она, — у меня хорошая новость.

— Какая, мамочка?

— Николай Сергеевич сказал, чтобы ты пришла к нему. Он хочет поговорить с тобой. Возможно, зачислит в свой кружок.

Николай Сергеевич преподавал в той же школе, что и мама, и руководил кружком юннатов в зоологическом саду.

— Ой, — обрадовалась Таня. — И меня пустят ко львам?

— Если заслужишь, — ответила мама.

Не задумываясь, Таня обещала, что заслужит.

Таня хотела рассказать о полученной двойке, но раздумала. Зачем напрасно огорчать маму? Двойку нетрудно будет исправить, — решила Таня. Стоит только хорошо выучить урок.

Родьку купают в молоке

Весь день Таня сидела на уроках так тихо, что не получила ни одного замечания. Правда, это не значит, что она внимательно слушала.

На переменах она всё время старалась быть на виду у Шуры и громко рассказывала всем, какие замечательные звери живут в зоологическом саду.

— Про Фараона слышали? В прошлом году он как цапнул одного мальчика, так и содрал с него всю шкуру…

Фараоном звали самого большого льва в зоосаде.

Таня бросила взгляд в сторону Шуры. Пусть завидует, так ему и надо.

Она с трудом дождалась окончания уроков и помчалась в зоологический сад, совсем забыв, что хотела сначала приготовить уроки.

— Николай Сергеевич в рептильнике, — предупредила Таню старушка, проверявшая билеты у входа.

«Рептильником» оказался деревянный, жарко натопленный дом, где жили крокодилы, удавы и всякие змеи, — по-учёному рептилии.

Николай Сергеевич действительно был в рептильнике и с ним несколько юннатов.

Когда Таня вошла, Николай Сергеевич приложил палец к губам, призывая к тишине. Но Таня, как назло, споткнулась и чуть не упала. От неожиданности она вскрикнула. Все юннаты сразу обернулись к ней и зашипели: