Здешние татары сильно пострадали при белогвардейщине. Сейчас поддерживают Советскую власть, всячески помогают нам с Горбуновым. Главная работа уже сделана. Надо кое о чем еще побеседовать с жителями и ехать дальше, в сторону Тобольска.

Целую неделю не прикасался к своей тетрадке. Бывает так: то пишешь каждый день, то словно забываешь.

Еще 5 сентября закончили работу в Успенской волости. Как обычно, устроили концерт. Большую помощь и здесь нам оказало учительство. Впечатление от концерта такое: репертуар приличный, но постановка слабая. Народу было не густо.

В постановке я играл одну из главных ролей. Актер из меня так себе.

Перед концертом рассказал о пролетарской культуре. После концерта играли, танцевали.

Успенский волостной съезд Советов прошел организованно. Председательствовал местный житель товарищ Владимир Грехов. Избрали исполком, а кроме того, делегатов на уездный съезд Советов и народного судью.

По текущему моменту съезд принял боевую резолюцию. В ней записано:

Рано утром 6 сентября с 25-ю рублями в кармане выехали на лошадях в политотдел дивизии. К счастью, застали его в Тюмени. Получил кучу денег. 2000 рублей сразу же послал домой.

В политотделе пробыл два дня. Пуще прежнего тяготила канцелярская суета и толкотня. Рвался скорее в деревню, на живую работу, на деревенский воздух.

Как только выехали из Тюмени, повеселел. Кругом поля, луга — душа ликует. Как раз начинался осенний пролет птицы. Прямо вдоль дороги попадается много озер, а в них полно уток, особенно — матерых крякв. Эх, если бы ружье!..

На пути лежало Покровское. В нем заночевали.

Знакомое село. Одиннадцать лет назад я прожил здесь больше года. Получилось это так. Отец, окончив в 1908 году военную службу, хотел вернуться к себе на родину, в Камышловский уезд. Однако сделать это сразу не удалось. Пришлось год отработать на фельдшерском пункте в зажиточном сибирском селе Покровском, что на тракте между Тюменью и Тобольском.

Жителем этого села, кстати говоря, был Гришка Распутин. И поныне стоит его большой двухэтажный зеленый дом.

Когда мы приехали в Покровскую волость, там уже проводились выборы исполкома. Народ хотел установить власть Советов, однако не все делалось правильно. Мы вмешались, поговорили с местными товарищами, помогли им.

Встретил своих прежних приятелей по 1908–1909 годам. Не сразу узнали друг друга. К одному из них, Степану Колесникову, ходил в гости. Был невзрачный парнишка — замухрышка, а сейчас — красивый, сильный мужчина. Успел послужить в колчаковской армии, недавно дезертировал. Старший его брат Петр, который не раз лупцевал нас, погиб в рядах белых.

Ночевали у бывшего ямщика Чуланова. Его изба рядом с фельдшерским пунктом. Сразу же признали один другого. Пошли воспоминания, разговоры. Оказывается, здесь многие помнят моего отца, хорошо о нем отзываются.

Наутро заглянул в сельскую школу, где окончил первый класс. С нами занимался дьякон, человек лютого нрава. Бил он учеников нещадно. Однажды поставил меня на колени и тоже пытался ударить. Но я увернулся.

В те годы напротив фельдшерского пункта, в котором мы жили, стоял большой деревянный дом, со всех сторон обнесенный высоким дощатым забором, — „этап“. Сюда партиями пригоняли ссыльных. Они держали путь дальше, на Тобольскую каторгу.

Насмотрелся я тут всякого. Поныне помню, как солдаты били арестованных, обращались с ними хуже, чем со скотом. А ночами — стрельба…

Из Покровского в полдень двинулись в Нердинскую волость.

Утрами было холодновато. Из предрассветного тумана постепенно проступали поля, леса, берега рек, озера. Днем хорошо пригревало сентябрьское солнышко.

На этом кончаю. Надо писать письмо Лизе. Обещал.

Сейчас одиннадцать часов — по здешним понятиям ночь. Только что вернулся из соседней деревни. Ездил с целью агитации за Советскую власть: проводил беседы с крестьянами, раздавал газеты и книги.

На собрание пришла вся деревня, несмотря на то что состоялось оно после трудового дня. Крестьяне с сочувствием говорили о власти Советов, очень интересовались происходящими в мире политическими событиями. За ответы долго и горячо благодарили, звали приезжать еще.

Я удовлетворен сегодняшним собранием.

В деревню после неудачной „эвакуации“, т. е. бегства от Красной Армии, вернулся из Тобольска здешний поп. Мужики встретили его враждебно, кричали:

— Не надо нам его!

— Дьякона поставим!

— Убежал, все промотал, теперь опять обирать приехал.

— Поцарствовал при белых. Хватит!..

Утром с тремя зарядами и шомполкой, взятой у местного охотника, бродил по болотам, неподалеку ют деревни. Потерпел полную неудачу. Дважды промазал. Третьим выстрелом попал в гагару, но ее отнесло сильным ветром, и я не смог достать.

Половина второго ночи. Только что пришел с районного собрания. Выбирали Совет трех селений.

Состоялся долгий разговор на тему „Что нужно знать каждому крестьянину“. Отвечал на множество вопросов.

Мужики смотрят тебе в глаза, и ты чувствуешь их желание поверить тебе, получить долгожданное объяснение. Только кончишь — встает кто-нибудь:

— А скажи еще, товарищ сынок…

Выборы прошли хорошо. Ни одного кулака не выставляли. Избраны середняки и бедняки. Отношение к делу сознательное. Год белогвардейского ига многому научил сибирское крестьянство. Да и работа агитаторов дает свои плоды. Деревня шагнула далеко вперед и неплохо понимает, что такое классовая борьба.

Завтра — волостной съезд Советов. После него — дальше в путь.

Пишу в татарской деревушке, в которую приехал днем. Кругом леса, сенокосные угодья, болота.

Представители волости ждали меня. Сразу же провели собрание. Создана волостная избирательная комиссия. Завтра — волостной съезд.

Из Калымской волости поеду в село Плехановское, что в семи верстах отсюда. Яков Горбунов уже там.

Среди татар многие говорят по-русски. К просвещению относятся с уважением. А его даст только Советская власть. Народная масса определенно на стороне Советов.

Позавчера написал доклад в политотдел и три статейки в газету. Думаю, красноармейцам интересно узнать о жизни освобожденных ими деревень.

Вчерашний день прошел бесцельно. Тобол, через который мы должны были перебраться, сердито ревел и волновался. Здесь он очень широкий и сильный. Перевозчики-татары старались нам помочь, но ничего не могли поделать. Дождь и сильнейший ветер не стихали. Мы с Яковом промокли до нитки, а толку никакого. Пришлось вернуться и переночевать в соседней деревне.

Работу в Калымской волости вчера закончил. Избран исполком и делегаты на уездный съезд Советов.

Интересно работать с татарами. На собраниях никто не молчит. Не заметишь угрюмого или равнодушного. Говорят чинно, долго, с жестикуляцией.

Горе в одном: татарского языка не знаю. Крестьяне меня тоже точно понять не могут. Долго ходим вокруг да около.

На выборах татары выступают дружно и согласованно: избирают бедняков и середняков.

Некоторые жалуются на русских соседей, рассказывают о спорах и ссорах. Разбирался в этих неурядицах. Причины, конечно, не национальные, а хозяйственные. Написал подробную статью в губернскую газету. Очень важно, по-моему, с самого начала Советской власти устранить всякие трения. Люди всех наций должны стать, как родные братья.

Вчера утром попросил у здешнего охотника берданку и несколько патронов, пошел на охоту. Берданка хуже моей, вся на проволочках, на веревочках. После нескольких промахов все-таки пару уток добыл. Старался подобраться к лебедям. Полз не меньше сотни саженей. Подполз, хотел уже вскинуть ружье и вижу: это вовсе не лебеди, а… белая пена, которую ветер подогнал к берегу.