Топилина. Муж вернулся, а словно чужой мне.

Ажинов. И в этом я виноват?

Топилина. А что же, я виновата?

Ажинов. Не я и не вы! Вы думаете, я не вижу, что мучает он вас? Чужой, чужой он для вас человек, как бы вы ни пытались оправдать его. Может, — и нехорошо так мужчине о мужчине говорить... Но я скажу. Недостойный он вас человек. Смеется над вами, над вашими мыслями. В другом мире живет. Разве не так я говорю? Уходите от него!

Топилина. Поздно, поздно, Андрей Тимофеевич.

Ажинов. Кто вам сказал, что поздно? Сами решили. В монастырь-то вы не пойдете? Жить на свету будете. И по-другому жить не сможете. Вы на волю вышли, а он вас опять в темницу загнать хочет. Может, вы меня и не любите. Вы человек скрытный, никогда об этом не говорили. Живете по домострою: я мужняя жена и буду век ему верна. Но это счастье — иметь такую жену! Сердитесь на меня, как хотите думайте, но скажу, что Степан ваш на такое счастье прав не имеет. Да и не будете вы с ним в конце концов!

Топилина. Как вы все загадываете наперед, Андрей Тимофеевич! Может, вы мне еще что загадаете?

Ажинов. Хочу, да боюсь, обидитесь.

Топилина. А вы не бойтесь...

Ажинов. Рано или поздно будем мы вместе, Катя. И ничто нам не помешает. Как бы ни было трудно взрослому человеку ломать жизнь...

Топилина. А что ломать сломанное? Только не будет этого.

Ажинов. Будет, Катя, будет!

Топилина. Обидно мне.

Ажинов (растерянно). Что, почему обидно?

Топилина. И Степан говорит: «Я тебя сломлю, не противься, все одно будет по-моему...» И вы так говорите. А я хочу по-своему жить, сама себе самой быть!

Ажинов. Но ради чего я говорю все это? Я вижу в вас товарища. Мы же с вами люди одного воспитания. Вы можете возразить что-либо против моей жизни?

Топилина. Разве я возражаю?

Ажинов. А куда вас тянет Степан? В сторону от вашей теперешней жизни, и уже пошатнул ее!

Топилина. Я пошатаюсь, да и выпрямлюсь.

Ажинов. А сколько сил на это уйдет? А может, и жизнь разобьете себе!

Топилина. Моя жизнь — как решу с ней, так и будет!

Ажинов . Она уже и моя, жизнь ваша. И я так просто не дам ее сломать. Не дам, Катя, не дам! Не для того вы из года в год в гору шли, чтоб сорваться куда... И не для того я вас люблю, чтобы бросить в трудную минуту!

Топилина. Опять вы, Андрей Тимофеевич, все сам да сам! Будто я бессловесный человек... А я... Все хочу как лучше... Как лучше хочу. К Никите Федоровичу приходила, пытала его... Да не в его власти решить такое. Степан — свое, а вы — свое! А я вроде как в бричке, — кто за какую вожжу потянет, туда и поверну? Не будет такого, Андрей Тимофеевич! Я сама пойду!

Ажинов. Но куда, куда пойдете?

Топилина. Своей дорогой...

Ажинов (решительно). Скажите, любите вы меня или нет?

Топилина. А что произойдет с того, что скажу я вам?

Ажинов. Жизнь для меня другой станет!

Топилина. Пусть ваша жизнь без перемен течет.

Ажинов. Не скажете?

Топилина (отчаянно). Не тревожьте вы этого.

Ажинов. Ну, Катя, Катя!

Топилина. Нет... Нет!

Широко раскрыв двери, входит Топилин.

Топилин. Вот я ж так и думал, что застану товарища директора в этой хате. Не сбрехал Ольховатов... «Иди, говорит, к Егорову, Ажинов там». Я глянул — в сельпо Егоров со своей Домной стоит, матерьялы выбирает, дело это долгое, раз с Домной, решил — пойду с директором поговорю... А тут еще и жена моя законная... Совсем хорошо. Здравствуйте, товарищ директор.

Ажинов. Здравствуйте.

Топилина (Топилину). Что тебе надо?

Топилин. А може, ты уже сама об том поговорила? И мне только в совхоз съездить остается? Да и в самом деле, о чем же ты можешь еще говорить, как не об нашем вопросе?!

Топилина. Я ни об чем не говорила.

Топилин. Значит, так вот в молчанки и играли? Извините, что перебил игрушки, но дело у меня есть до вас, товарищ директор.

Ажинов. Слушаю вас, Топилин.

Топилин. Ага, фамилия моя Топилин, запомнили вы ее, товарищ директор.

Топилина (подходя к мужу). Степан, иди домой.

Топилин. Зачем же сразу домой? Невежливая какая ты, Катерина. Нету у тебя почтения до законного супруга. Тут, можно сказать, такой редкостный случай вышел с живым директором поговорить по делу, а ты — домой? Некультурно.

Ажинов. Может, вы ко мне в совхоз приедете поговорить, если дело у вас есть?

Топилин. С жинкой моей по делу вы и в чужой хате разговариваете, а на меня и времени нет? Нехорошо получается, товарищ директор!

Топилина. Не слушайте его, Андрей Тимофеевич, никакого у него дела не может быть к вам.

Топилин. Ошибаешься, Катя... Выходит, что ты одна деловая, а остальные вроде пешки перед тобой! (Ажинову.) Имею до вас просьбу — помочь нашему хозяйству лучшими матерьялами, саженцами то есть, для нашего личного с Катериной виноградинка.

Топилина (Ажинову). Не слушайте вы его. Нету у него никакой просьбы!

Топилин. Имеется такая просьба. (Смотрит насмешливо на Ажинова.)

Ажинов (сдерживаясь). Я обещал действительно помочь колхозу саженцами. Но отдельно для личного пользования — пока такой вопрос не стоял.

Топилин. А ежели я ставлю такой вопрос?

Ажинов. Боюсь, что в этом году не сумеем помочь.

Топилина (угрожающе). Степан, уйди отсюда.

Топилин (Топилиной). Не встревай в мужской разговор! (Ажинову.) Сожалею я за ваш ответ, товарищ директор.

Ажинов. В следующем году сумеем помочь и колхозникам.

Топилин. И до чего брехливые люди у нас на хуторе... Брешут, Катька, что директор, Андрей Тимофеевич то есть, любит тебя... А где ж любит, коли самую малость саженцев жалеет для нас с тобой?

Топилина (Топилину). Замолчи! Ты что здесь устраиваешь?

Топилин (усмехнувшись). Ха... Я устраиваю? А что вы в чужой хате свиданию себе назначили? Это что же? Культурная мероприятия называется?

Ажинов (еле сдерживаясь). Вы бы лучше ушли отсюда, Топилин.

Топилин. Вы мне, товарищ директор, дорогу не указывайте! Мне моя дорога известна. А об своей — подумайте... И вообще должен я вам сказать, не там развлечения ищете. Таких, как вы, встречал я на своей дороге... Сторонились, хоть которые и на машинах были... В нашу жизнь не вмешивайтесь. Не то схлестнемся где на дороге — свет в рогожку покажется! Саженцев пожалел! Ухажер копеечный!

Ажинов (подходя к Топилину). Уходи!

Топилин. Я уйду, уйду... Но смотри! (Топилиной.) А ты марш до дому!

Топилина (гневно наступая на Топилина). Ну, ты, довольно, хватит!

Топилин. Ладно, дома договорим! (Резко выходит, оставив открытой дверь.)

Ажинов (Топилиной). Видите? Какой он?

Топилина (с криком). Какой он? Какой он? Сама я вижу, какой он! (Уходит.)

Действие четвертое

Зала в доме Топилиных. В центре у стены стоит низкий турецкий диван, над которым висит пестрый казачий палас. На паласе, вперекрест, — две шашки с кистями. Над ними — охотничье ружье, подаренное Топилиным сыну. По бокам паласа — множество фотографий, несколько пожелтевших от времени грамот и лубочных картин. У стены стоит покрытая крышкой швейная машина. Посреди комнаты — овальный небольшой столик с чистой кружевной скатертью. Вокруг стола — круглые венские стулья. Через спинку одного из них перекинута шаль, подаренная Топилиным жене. На стене — длинное, в черной деревянной оправе, зеркало с бумажными цветными розами по бокам и вышитым полотенцем у основания. Под зеркалом — невысокий черный старинный комод с медными ручками. В открытые окна видно, что уже наступила осень: с белых акаций облетела листва, пожелтели клены, вдали золотятся сады, повитые туманной дымкой. А совсем за хутором видны строго очерченные куски черных паров, перемежающиеся желтоватыми прямоугольниками. Время обеденное. В комнате Топилина перекладывает со стола в комод свежевыглаженное белье. Входит Хомутов.