4 июня Туркестанская армия Южной группы вошла в тесное боевое соприкосновение на р. Белой с вновь разбитой армией Ханжина. Последний уже не задавался никакими активными целями, а готовился лишь к упорной обороне р. Белой, уничтожив на ней все переправы. Как мы уже сказали, после неудачного встречного боя с 5-й армией правофланговая группа противника, потеряв свои сообщения, должна была круто уклониться на юго-восток, почему у него получилась более массивная группировка на его левом фланге, на участке р. Белой, выше Уфы. В окончательном своем виде она приняла следующую форму: две дивизии VI корпуса расположились по обеим сторонам Самарск-Златоустовской железной дороги для непосредственной обороны Уфы; две слабые дивизии растянулись на широком фронте севернее Уфы — от этого последнего пункта до устья р. Кармасана. Наиболее сохранившиеся части (корпус Каппеля) в количестве четырех дивизий располагались на сравнительно узком фронте в 40–50 км — примерно до ст. Сеит-Башево. Далее против фронта 1-й армии протягивалась завеса из остатков бригады 6-й пехотной дивизии и нескольких конных полков. [238]

Командование Южной группой нацеливало по-прежнему свой главный удар правым флангом Туркестанской армии в охват левого фланга противника — на завод Архангельский. Отсюда оно предполагало выйти на тыловую железнодорожную линию противника в районе ст. Тувтюменева. В состав ударной группы назначались четыре стрелковые и три кавалерийские бригады. Но переправа этой группы в ночь с 7 на 8 июня через р. Белую в районе ст. Тюкуново не удалась, так как наведенный плавучий мост был сорван быстрым течением. Однако эта неудача была вознаграждена в ту же ночь удачной переправой 25-й стрелковой дивизии по инициативе частных начальников на участке р. Белой ниже Уфы, у ст. Красный Яр. Попытки противника в течение 8 июня отбросить обратно наши переправившиеся части успеха не имели. Командование армией быстро ввело в дело свой армейский резерв (31-ю стрелковую дивизию от ст. Дмитриевка), чем и закрепило свое положение на правом берегу р. Белой и, развивая достигнутый успех, 9 июня заняло Уфу. Опирая свой правый фланг на р. Уфу, противник еще пытался удержаться на рубеже р. Белой, выше Уфы, где ему удалось задержать наше продвижение до 16 июня, после чего начался общий отход армии Ханжина на восток.

Начало Уфимской операции отмечается неудачной попыткой командования противника вновь захватить в свои руки почин в действиях и постигшей эту попытку неудачей, происшедшей не только в силу причин материального порядка, но и морального надлома войск противника. В дальнейшем эта данная начинает все более выступать на первый план, и последующие операции проходят под знаком господства почина (инициативы) командования Красной Армии в тех операциях, которые имели своей целью окончательный разгром материальной и моральной мощи противника на Восточном фронте.

О размерах морального надлома армий противника свидетельствует общая цифра пленных со времени начала контрманевра Южной группы т. Фрунзе и заканчивая Уфимской операцией, исчисляемая в 25 500 чел. Наши потери — 16 000 раненых и убитых.

Стратегическая неудача контрреволюционных армий не оправдывала принесения в жертву ради нее последних боеспособных [239] резервов сибирских армий. Теперь в распоряжении адмирала Колчака оставались в качестве стратегических резервов только три дивизии, едва начатые формированием в Омске и Томске. В экономическом отношении утрата уральских заводов знаменовала для противника утрату тех заказов по снабжению армий, которые были размещены там. Наконец, с потерей Уфимского района противник лишался и собранных в нем значительных продовольственных запасов.

Однако положение в Оренбургской и Уральской областях продолжало оставаться напряженным. Здесь, несмотря на частичное усиление 4-й армии, перевес в силах продолжал оставаться за противником: он располагал 21 000 штыков и сабель против 13 000 штыков и сабель 4-й армии, почему и продолжал одерживать частные успехи над отдельными группами и нанес чувствительный удар одной из них у ст. Шипово. Командованию Южной группой пришлось еще раз усилить свой правый фланг, выделив из состава Туркестанской армии еще одну дивизию (25-ю) и направив ее в район Бузулука, после чего Туркестанская армия 19 июня 1919 г. была расформирована и части ее распределены между 5-й и 1-й армиями.

Пока назревала и разрешалась Уфимская операция на центральных операционных направлениях Восточного фронта, 2-я красная армия готовилась к переброске своих главных сил через р. Каму, причем одна из дивизий этой армии (5-я стрелковая) уже переправилась через р. Каму в районе Буя, а 3-я армия уже выходила на рубеж этой реки, тесня главную массу сил Сибирской армии противника. В такой обстановке командованию красным Восточным фронтом предстояло разрешить вопрос о преодолении Уральского хребта.

Между тем по вопросу о характере дальнейших действий Востфронта возникли крупные разногласия между реввоенсоветом Восточного фронта, с одной стороны, и главкомом и представителем РВСР — с другой. Главком настаивал на приостановке действий главных сил Восточного фронта, в общем, на рубеже р. Белой для переброски части сил на Южный фронт. Председатель РВСР это настойчиво поддерживал. Однако Центральный комитет партии стал на сторону реввоенсовета Восточного фронта и тем предопределил [240] победу. Председатель РВСР подал в отставку, которой ЦК не принял. Главком т. Вацетис ушел в отставку, и вместо него был назначен т. Каменев, что имело место уже после преодоления нами Урала.

Перед началом операции по овладению Уральским хребтом{85} советские армии центра и левого фланга Восточного фронта располагали в совокупности 81 000 штыков и сабель против 70 500 штыков и сабель противника, характеризуемых нашим командованием Восточного фронта уже как мало боеспособные. Командование Восточным фронтом в порядок дня ставило вопрос о захвате наиболее удободоступного участка Уральского хребта с Златоустом, являвшимся ключом к равнинам Сибири.

Владея Златоустом, противник опирался на сравнительно густую железнодорожную сеть этого участка (две магистрали: Омск — Курган — Златоуст и Омск — Тюмень — Екатеринбург и, кроме того, две рокадные железнодорожные линии: Бердяуш — Уткинский завод — Чусовая и Троицк — Челябинск — Екатеринбург — Кушва). Таким образом, эта железнодорожная сеть давала противнику полную возможность широкого маневрирования, что следовало предвидеть.

Перед началом общей обширной операции армий Восточного фронта соотношение и распределение сил обеих сторон рисовалось в следующем виде: 4-я красная армия в Уральской области по-прежнему имела дело с превосходным по численности противником: против ее 13 000 штыков и сабель он располагал 21 000 штыков и сабель (из них сабель — 15 000); 1-я армия (включая и Оренбургскую группу) примерно около 11 000 штыков и сабель имела против себя почти равные силы противника; 5-я армия (с влившейся в нее Туркестанской) в составе 29 000 штыков и сабель на направлении главного удара (фронт Златоуст — Красноуфимск) имела перед собой неоднократно разбитые и сильно деморализованные части армии Ханжина в количестве 18 000 штыков и сабель. Далее, 2-я армия в количестве 21 600 штыков и сабель теснила перед собой группу противника в 14 000 штыков [241] и сабель. На Пермском направлении против 29 200 штыков и сабель 3-й красной армии противник располагал 23 500 штыками и саблями. Сильный состав 3-й красной армии объясняется ее фланговым положением, обширностью и трудностью района ее действий.

Командование фронтом торопило 2-ю армию с ее продвижением вперед. Хотя последняя 20 июня и переправила на левый берег р. Камы свои главные силы (на правом берегу Камы, в районе Ижевска, оставалась только одна 7-я стрелковая дивизия), но все-таки ко времени начала златоустовской операции она оказалась на два перехода на уступе назад по отношению к 5-й армии.

Таким образом, в назревавшей новой решительной операции главная роль выпадала на долю 5-й армии.