Если в вакуум ввести достаточное количество энергии, так сказать, сильно «нагреть» его, то он начнет испускать частицы. Но разве нагревать вакуум — не то же самое, что варить уху в океане? Нет, если это сделать быстро (например, создавая в пространстве столкновением быстрых ионов тяжелых атомов очень сильное электромагнитное поле), то небольшой «кусочек» вакуума можно довести до «кипения». Да, во многих отношениях действительно вакуум представляет собой своеобразную материальную среду.
Стрелка наших знаний сделала еще полоборота...
Мы уже не раз говорили о том, что на самом глубоком из известных нам уровней материя состоит из кварков и связывающего их глюонного поля. Это поле действует на цветные заряды кварков. Физикам известно уравнение этого поля, описывающее его распространение в пространстве. И вот среди решений глюонного уравнения неожиданно были найдены такие, которые описывают движение необычных микрообъектов — так называемых инстантонов (от английского слова instant — мгновение), спонтанно возникающих в вакууме частицеподобных сгустков глюонного поля с мнимым временем. При решении уравнений, как мы тоже уже говорили, часто появляются мнимые величины, вот и здесь получилось мнимое время. Начиная с Дирака, у которого получалась отрицательная энергия и масса, а за ними, как выяснилось, кроется целый мир античастиц, физики к мнимым величинам относятся с интересом. Не кроется ли и за этими сгустками с мнимым временем что-нибудь важное?
Чтобы понять физический смысл инстантонов, представим себе, что мы ищем решение уравнений ньютоновой механики в необычных условиях — внутри жесткого барьера, разделяющего надвое пространство с движущимися в нем частицами. В квантовой механике из-за размазывания траекторий возможен так называемый туннельный переход микрочастицы сквозь жесткую стенку. Например, если сначала все частицы были с одной стороны стенки, то проходит определенное время, и часть их оказывается уже по другую ее сторону, а некоторые из них — даже внутри стенки.
Никакого чуда тут нет. Даже нечто знакомое: похоже на поглощение света. Ведь даже в самых непрозрачных материалах световая волна, прежде чем она будет поглощена, успевает пройти некоторое расстояние. Квантовая частица движется по волновым законам, и, если барьер или стенка тонкие, она может пройти сквозь них — просочиться между атомами и молекулами, из которых они состоят. Это очень распространенное явление; именно таким путем, например, альфа-частицы испускаются из глубины атомных ядер.
Так ведут себя волны. В ньютоновой механике твердых тел подобное просачивание невозможно, и уравнения дают физически бессмысленный ответ: частицу внутри стенки можно обнаружить лишь при мнимом времени. Но если заранее знать о квантовой механике и о возможности туннельных переходов, то каждое решение ньютоновых уравнений с мнимым временем можно рассматривать как сигнал такого перехода. Поэтому и инстантоны можно тоже считать предупреждением о каких-то особых туннельных переходах, для описания которых можно разработать более точную квантовую теорию глюонного поля.
Но какие переходы могут быть в вакууме? Между чем и чем? Ведь там ничего нет!
Очевидно, только между различными состояниями самого вакуума. Если основываться на интуитивном представлении о вакууме как об абсолютной пустоте, эта мысль, естественно, покажется нелепой. Но вакуум — не пустота, а специфическая материальная среда, образованная «дымкой» виртуальных частиц, вступающих в сложные взаимодействия. В зависимости от характера этих взаимодействий вакуум может находиться в различных состояниях. А это означает, что наш мир не единственно возможный. В принципе могут существовать и другие миры — с другим вакуумом. Иначе говоря, вакуум, а значит, и связанный с ним физический мир расщеплены на отдельные состояния. В каждом мире свой вакуум — состояние с наименее возможной там энергией, пространство, из которого «вычерпана» вся материя за исключением вакуумных флюктуаций, удалить которые невозможно. Различным мирам соответствует различная плотность и структура вакуумных флюктуаций, различная «густота» и «консистенция» вакуума.
Вакуумная «дымка» пропитывает все тела, заполняет собой все пространство. Это исходный фундамент мира, всепроникающий эфир в его современном понимании. А поскольку скорость света зависит от свойств среды, в которой он распространяется, то в каждом мире ее величина должна быть своей. Различными могут быть и другие «мировые постоянные». Другими словами, следует думать, что именно вакуум определяет «калибровку» нашего мира.
Существование окружающей нас природы с определенными свойствами связано с одним из возможных типов вакуума. Как это произошло, почему нам выпала судьба жить именно в данном мире, мы пока не знаем. Можно лишь предполагать, что вакуум расщепился после Большого взрыва, в первые мгновения жизни нашей Вселенной, когда ее температура несколько снизилась, и так же, как это бывает с остывающим твердым телом, мир приобрел конкретное «фазовое» состояние с определенным вакуумом. В физике твердого тела это называется точкой Кюри. При более высокой температуре тепловое движение молекул мешает установлению устойчивой структуры. Ниже точки Кюри среда застывает, образуя различные кристаллические и аморфные состояния. Некоторые ученые склонны предполагать, что основные свойства вакуума были предопределены еще ранее — в момент рождения нашего мира из какой-то предшествовавшей ему фазы («профазы»), например путем квантового туннельного перехода из другой Вселенной.
Если размеры остывающей Вселенной, когда произошло расщепление вакуума, были уже весьма значительными, то не исключено, что в различных ее областях мог образоваться различный вакуум. Ведь скорости физических взаимодействий конечны, и «кристаллизация» Вселенной в разных ее областях могла происходить по-разному. А из этого следует, что в нашей Вселенной может быть несколько, возможно, даже много различающихся по своим физическим свойствам миров. В этих мирах могут быть различны массы электронов и других элементарных частиц, различные заряды; соответственно иными свойствами будут обладать атомы и каким-то другим будет макроскопическое вещество. Трудно представить себе, какие необычные явления могут происходить на стыке таких миров! Обо всем этом можно строить лишь догадки — теория множественных миров еще только создаётся.
Некоторые теоретики доказывают, что в пограничных областях должно происходить сгущение материи. Возможно, но в исследованной нами области Вселенной пока не видно больших районов с измененным вакуумом: скопления вещества на их границах должны были бы привести к наблюдаемым астрофизическим эффектам. Что из этого следует? А то, что миры с другим вакуумом, по мнению упомянутых теоретиков, следует отнести куда-то «за нашу Вселенную», например, внутрь «полузамкнутых миров», которые открываются в нашу Вселенную воронками черных дыр...
Недавно была предложена новая модель развития Вселенной. Предполагается, что вся энергия родившегося 20 миллиардов лет назад мира была заключена в его вакууме — в сложном переплетении заполнявших его квантовых флюктуаций. Состояние рождающейся Вселенной напоминало то, что бывает высоко в горах перед грозой: напряженная, густая, потрескивающая сполохами разрядов пустота, которая вот-вот превратится в заполняющий все пространство водяной потоп. Такое состояние продолжалось приблизительно 10-35 секунд. Все это время Вселенная быстро расширялась, заполняющий ее вакуум как бы растягивался без изменения своих свойств, и в результате мир перешел в крайне неустойчивое, энергетически напряженное состояние, похожее на состояние пересыщенного раствора, когда небольшой затравки, вроде случайно возникшей неоднородности, достаточно для того, чтобы вызвать лавинообразный процесс кристаллизации. И вот где-то «на уровне» 10-35 секунд начались интенсивная перестройка вакуума и выделение вещества за счет разности энергий его начального и конечного состояний. Вещество рождалось из вакуума! И как это всегда бывает в процессах, связанных с кристаллизацией, выделилось очень много тепла. Расчеты показывают, что при этом пространство почти мгновенно, за 10-32 секунд, раздулось в огромный раскаленный шар с радиусом на много порядков больше размеров видимой нами части Вселенной.