Меня начала грызть совесть, болезненно и со всеми причитающимися процессу выворачиваниями души наизнанку. Помимо всего того знания, что открылось сейчас передо мной, говорящее о сложностях пути от человека к хранителю, упоминание о лучшем друге пробудило во мне чувство вины из-за того, что я все же так и не нашла в себе силы поговорить откровенно с ним. А ведь он по сути вернул меня назад Владу, разве что с рук на руки не передал. А я, что сделала я для него? Бросила, так же как и всех, едва почувствовала, как задели мою гордость. Как же ему было сложно пережить все это. И ведь он мог использовать ситуацию себе во благо, но не стал. И не потому что не хотел. Я чувствовала его боль и желание в тех украденных поцелуях. Зачем я это сделала? Боже мой, Гошенька, прости меня, если сможешь.

   -Хочешь, я позвоню ему, - мягко прикоснулся он к моей щеке, и мягко проводя ладонью по ней.

   -Он меня ненавидит, - всхлипнула я.

   -Он слишком тебя любит, чтобы опуститься до этого низменного чувства, - провел Влад у меня под глазами своим большим пальцем, стирая со щек слезы. - И сила воли у него гораздо сильнее моей. Устоять, даже после твоего поцелуя. Я, к примеру, не смог, - едва заметно улыбнулся сероглазый.

   -Ты знал? - потрясенно произнесла я.

   -В этом прелесть и беда связи наставника и ученика, - ухмыльнулся он шире. - Конечно, я знал. В противном случае, я бы ни за что не позволил тебе уехать. - И уже серьезнее добавил. - Я благодарен ему за то, что он сделал. Ты вернулась ко мне целая и невредимая во многом благодаря ему. И я хочу, чтобы ты поговорила с ним. Ему и вправду тяжело сейчас и я хочу хоть в какой-то мере вернуть ему свой долг.

   -И ты перестанешь ревновать каждый раз, когда я выбираюсь куда-либо с ним на пару? - не удержалась я.

   -Ну, сказать, что я полностью избавился от этого чувства - будет неправдой, - ухмыльнулся он, - но доверять ему после всего произошедшего в последнее время, я стал определенно больше. И, тем не менее, на пару с ним ты больше никуда не поедешь!

   -Вот какой же ты все таки... невозможный, - улыбнулась я и мягко поцеловала его у губы. - Но я все равно тебя люблю. Ладно, так и быть, давай сюда свое пойло, и делай что хочешь.

   -Вот зря ты это сказала, - протянул он мне подзабытый уже стакан. - Я ж опять отвлекусь на то, что не нужно. Залпом, - подбодрил он меня. - Поверить не могу! Я же спаиваю свою жену!

   Жидкость опалила мое горло, вызвала море слез и судорожное желание залить чем угодно бушевавший во рту пожар и мешающий дышать иначе, чем изнывающая от жары собака на солнцепеке. Слова не шли, застревая в районе бушевавшего в моей гортани пламени, потому я лишь шутливо ударила его в плечо. Эффект от проделанного мною эксперимента над собственным телом сказался незамедлительно, особенно учитывая тот факт, что я не ела... давно в общем. Мой мозг изначально так и не смог выдать мне дату последнего моего наполнения желудка, а позже это стало не столь уж важно, потому как через короткий промежуток времени, мир стал казаться проще и красивее, и как обычно меня потянуло на подвиги. С учетом того, что Влад все это время так и не выпустил мою руку из своей ладони и внимательно всматривался в мое лицо, с полем деятельности где, я могу снискать славу победителя, я определилась довольно быстро. Кажется, он и сам не ожидал, что я так быстро сумею стащить с него футболку, опрокинуть на кровать и завести до состояния близкого к моменту не возврата, когда проще довести начатое до конца, чем прервать весь процесс.

   Лишь прижатые к простыне руки, мои руки, и черные от желания глаза, глаза моего демона, помогли мне на мгновение вернуться в реальный мир.

   -Если б я не опасался, что это может перейти в пагубную привычку, я бы спаивал тебя каждый день, - глухим голосом произнес он. - Тома, а сейчас, пожалуйста, расслабься. Мне нужно сделать кое-что, что требует от меня полной концентрации и твои попытки завершить начатое мне в этом ни капли не помогают.

   -А потом ты дашь мне то, что я хочу? - из-за невозможности дотянуться до него руками, я согнула ногу в колене, как можно сильнее прижимая ее к его паху.

   -О, боже, дай мне силы, - прикрыл он глаза на мгновение. - Тома, пожалуйста, расслабься. Я поил тебя не за этим. Признаться, такого эффекта я не ожидал вовсе. О, боже.

   Потому, как моих рук он так и не выпустил, заведя их мне за голову, то я, дотянувшись языком до его предплечий, самозабвенно вылизывала его. Попытка погладить его грудь была пресечена на корню, но вот сил на то, чтобы удержать мои ноги в относительно спокойном состоянии у него явно уже не хватало.

   -Я хочу тебя, - простонала я.

   -О, черт, я заметил, - не менее радостно произнес он. - Омичка, Солнышко, пожалей меня. Я дам тебе все, что ты хочешь, но дай я завершу начатое. Пожалуйста. Я же не железный.

   -Я так хочу тебя, - простонала я. - Я так соскучилась. Возьми меня, пожалуйста. Я хочу чувствовать тебя в себе. Сейчас.

   Влад совершенно отчетливо зарычал, закрывая глаза и прижимаясь своим лбом к моему.

   -Расслабься, - прошептал он мне на ухо. - Я твой. И всегда им буду. Каждая часть моего тела, начиная с сердца, принадлежит тебе. Ты можешь чувствовать меня, так же как я чувствую тебя. Ты часть меня, а я часть тебя. Наша связь даст тебе возможность узнать, что чувствую сейчас я. Как я люблю тебя. Как я хочу тебя. Всем телом и душой. Ты моя вторая половинка в этом мире. Ты моя изнанка и реальность одновременно. Ты - это все, что я хочу от этого мира. Расслабься...

   "Вот ведь хитрец", - была моя последняя мысль, прежде, чем я окончательно не потерялась в звуках и ощущениях и не закрыла глаза, просто наслаждаясь моментом. Внутренние веки на мгновение озарил замысловатый серебристый символ, и меня немедленно потянуло в сон.

   -Солнышко, как ты себя чувствуешь? - нежный голос разорвал пуховое одеяло сна, уже начавшее укутывать мое ускользающее сознание.

   -Спать хочу, - пожаловалась я и, найдя на ощупь его руку, притянула к себе.

   -Вот теперь все в порядке, - донесся до меня его насмешливый голос. - Спи. Давай я тебя укрою.

   В результате слабых препираний и моего вялой, но довольно упертой позиции, в последнем вопросе несколько минут спустя, мы все же оказались на кухне в кругу наших близких. Мысль об этом, посетившая меня немедленно, едва я обвела взглядом улыбающиеся лица на кухне, была необычна, но так тепла и привлекательна, что я позволила себе принять ее как данность. Возможно, некоторые вещи мы принимаем по умолчанию, боясь дать им имя, в надежде... уж не знаю какой. Если это что-то хорошее, то видимо боясь спугнуть, плохое - классический вариант - не вижу, значит, его нет. Но сейчас, сидя между Машкой и Владом я понимала, что я нашла свою семью. И эта мысль неожиданно была столь же теплой и дарующей надежду на будущее, как и само по себе осознание того факта, что я принадлежу не только себе.

   Я разглядывала фото с последнего УЗИ Машки, слушала ее все более и более изобилующие медицинскими терминами впечатления о том, каково это быть беременной женщиной, улыбалась над очередными подшучиваниями братьев над Аней, ловила на себе мимолетные, насмешливые, но, тем не менее теплые, взгляды Алека, нежилась под случайными ласками Влада и просто радовалась тому, что я есть сейчас в этом мире. Мне было так уютно, спокойно и радостно, что невольно меня посетила мысль о быстротечности этого мгновения жизни. Все наше счастье отчего-то укладывается концентрированной жидкостью в единый миг, тогда как любое страдание отчего-то способно превратить этот самый миг в вечность. И именно это и произошло, когда я, прежде чем сумела остановить себя, спросила:

   -И что теперь с Кветой?

   -Что именно ты хочешь услышать? - прервал гнетущую тишину Влад. То как напряглись обнимающие меня руки и как у меня кольнуло сердце, я поняла что сморозила страшную глупость. Но я хотела знать.