— Фрау Гартвиг? Конечно, помню. Маленькая, смешная, но добрая старушка. Она была так привязана ко мне. Но почему ты говоришь — чуть не привез?

— А потому, что вначале, узнав, что я еду в Москву, она дала мне подарок, маленькое колечко, а потом отобрала его обратно, — ответил Андрей.

Тася не поверила. Она рассмеялась, решила, что брат просто «разыгрывает» ее, но когда Андрей сообщил ей о внезапной смерти фрау Гартвиг, Тася притихла и, забыв про колечко, огорчилась, смолкла.

Андрей видел, как расстроилась Тася, услышав о смерти Гартвиг, как ее лицо, только что смеющееся, радостное, стало грустным. И теплое чувство к сестре шевельнулось в его сердце. Какая она простая, непосредственная. Нет, нет, Тася не способна ни на что дурное… Но почему все-таки полковник так заинтересовался рассказанной ему историей? Почему он был так осведомлен о Барабихиных?..

Иван Васильевич, придя домой, тоже обрадовался гостю. Похлопывая Андрея по плечу и поворачивая во все стороны, он удовлетворенно говорил:

— Ну-ка, покажись, добрый молодец! Вырос, окреп, наверно, отличным строевиком стал, не чета нам, штабным, да ученым…

Он смеялся, шутил, предложил отметить приезд рюмочкой портвейна, в общем, был в веселом расположении духа. Настроение его заметно понизилось, когда Тася рассказала о странном поступке фрау Гартвиг и о смерти старухи.

— Жаль старушку, — медленно произнес он, щуря и без того близорукие глаза. — Что же касается подарка, хорошо, что не привез и вообще его брать не следовало.

— Почему? — воскликнула Тася, — может, там была прекрасная вещица, заграничная…

— В том-то и дело, — ответил Барабихин и замолчал.

Андрей понимал Ивана Васильевича, соглашался с ним и мысленно пожелал этому «несостоявшемуся» подарку провалиться в преисподнюю…

Разговор оборвался. Каждый углубился в свои мысли. Барабихин думал о том, что ему нужно будет завтра позвонить полковнику Дымову и рассказать о том, что произошло в Берлине. А Тася молча сидела на диване. В этот момент она считала себя всеми обиженной и очень несчастной.

В этот вечер Барабихины так и не отпустили Андрея и заставили его ночевать у них. Когда он проснулся утром следующего дня, Ивана Васильевича уже не было дома — ушел на службу, а Тася, надев передник, хлопотала по хозяйству.

— Вставай, соня, — сказала она. — Я сейчас накормлю тебя твоей любимой глазуньей.

За завтраком Тася рассказывала брату подробности своего житья-бытья. Все идет хорошо, всем она довольна, только вот Ваня вечно занят и видит его она только рано утром и поздно вечером. Но он обещает скоро закончить какую-то важную и секретную работу и тогда будет приходить домой вовремя, не позже семи вечера.

Андрей в свою очередь рассказал сестре, как ему живется в Берлине, похвалился своими служебными успехами, обещал придти вместе с Зоей, которую Тася никогда не видела.

Они распрощались, довольные друг другом.

— Звони и заходи почаще, — попросила Тася, провожая брата, — а то сердиться буду.

— Есть звонить и заходить! — шутливо отрапортовал Андрей уже на лестнице.

Вечером, готовя ужин мужу, Тася по обыкновению рассказывала ему все новости, накопившиеся за день. Среди других новостей она сообщила и о том, что сегодня к их соседке, милейшей Анне Андреевне, неожиданно приехал племянник. Откуда-то из глухомани, из какого-то медвежьего угла. Такой славный, простой. Мы уже познакомились. Зовут Володя. Правда, остановился он не здесь, а где-то у товарища, они вместе готовятся в институт, но Анну Андреевну предупредил, что будет часто захаживать к ней и заниматься в ее отсутствие.

— Вот и хорошо, — обрадовался Иван Васильевич. — Андрей будет занят Зоей, зато Володя иногда сможет составить тебе компанию, а ты, как столичная жительница, сама пригласи его в театр, сходи с ним в Третьяковку. Москва гостеприимством славится. Да и Анна Андреевна будет рада, ей ведь трудновато по Москве гоняться.

— Очень интересно этому юноше с такой старухой, как я, по Москве гулять, — рассмеялась Тася. — Да и видела его я только мельком, издали…

— А своего благородного рыцаря ты так и не встречала больше? — спросил Иван Васильевич.

— Нет, Ваня, наверно, он живет не в нашем районе, и я его никогда не увижу.

Но Тася ошиблась. На следующий день, на той же улице и почти на том же месте, она столкнулась с тем, кто спас ее от грабителя. К ней подошел высокий, еще молодой мужчина с приятным, загорелым лицом. В руках незнакомец держал пачку газет и журналов. Он приподнял шляпу и вежливо сказал:

— Здравствуйте… Как вы себя чувствуете?

Тася сразу узнала своего спасителя.

— Здравствуйте… Как я вам благодарна за помощь… Вы знаете, я так была напугана… еле дождалась прихода мужа. Он тоже вам так благодарен…

— Не за что. Это — долг каждого мужчины. Жаль только, что этот негодяй убежал. Его надо было доставить в милицию, чтобы он получил по заслугам.

— Бог с ним, — ответила Тася. — Где-нибудь попадется.

Беседуя, они дошли до станции метро «Сокол».

Здесь был рынок цветов, и Тасе нужно было купить букет ко дню рождения одной из своих многочисленных приятельниц. Разговаривать с незнакомцем было удивительно легко и просто. Смеясь и шутливо сожалея, что у него нет с собой визитной карточки, он отрекомендовался: Юрий Владимирович Рущинский, журналист, пишет для редакций многих газет и журналов, часто бывает в командировках, разъезжает по стране. Одинокий. И когда Тася недоверчиво покачала головой, дал честное слово, что это именно так, — совсем одинокий. В свободное время увлекается теннисом и особенно рыбной ловлей. Бывает, конечно, в театрах, на концертах — без этого культурный человек жить не может.

Тася вздохнула.

— Завидую вам… А мой муж вечно занят, даже в выходные дни, так что в театрах мы бываем очень, очень редко… А я так люблю театр, музыку…

— Жаль, жаль! — искренне и просто сказал Рущинский и тут же, как бы спохватившись, добавил. — Если вы только позволите… я всегда к вашим услугам… Я буду очень рад пригласить вас в театр…

Тася оценила скромность своего нового знакомого, но все же кокетливо заметила:

— Ого!.. Какой вы скорый, только что познакомились и сразу в театр…

Тася выбрала и купила понравившийся ей букет из роз, георгинов и левкоев.

— Чудесный букет, — похвалил Рущинский и поинтересовался:

— Кого вы собираетесь осчастливить им?

— Секрет! — ответила Тася. — А чтобы вы не завидовали — вот вам!

Она вырвала из букета пунцовую розу и приколола к пиджаку Рущинского.

— Это в знак благодарности за спасение моей сумочки, — сказала она смеясь.

Тася рассталась с Рущинским в состоянии некоторой внутренней приподнятости и неосознанного волнения. Он понравился ей и внешностью, и манерами, кроме того, ведь именно он оказал ей такую большую услугу в тот вечер. Чутьем женщины Тася угадывала, что и сама произвела впечатление на нового знакомого. Его приглашение в театр даже польстило ей. Но неудобно же с первого раза согласиться. Кроме того, как на это посмотрит муж?.. На вопрос Рущинского, когда он снова увидит ее, Тася неопределенно ответила, что возможно завтра, в это же время, здесь… Она любит цветы и часто покупает их. Может быть, и завтра тоже… Но про себя она сразу же решила, что придет обязательно.

Возбужденная, Тася направилась домой. У самого подъезда она столкнулась с племянником соседки Анны Андреевны.

— Володя, вы к нам? — спросила Тася, приветливо улыбаясь юноше.

— К вам, Таисия Игнатьевна, — ответил он, показывая пачку книг, которую нес подмышкой. — Экзамены на носу… Какой у вас замечательный букет!.. — Володя восхищенно смотрел на цветы. — Подарок?

— Много будете знать — скоро состаритесь, — рассмеялась Тася.

— А я думаю наоборот, — покачал головой юноша. — Знать больше буду — молодеть начну.

Перебрасываясь шутливыми фразами, они вошли в квартиру и разошлись по своим комнатам.

О встрече с Рущинским Тася мужу ничего не сказала. Почему? На этот вопрос, пожалуй, она сама бы не смогла ответить. Возвращаться к разговорам о сумочке ей не хотелось, а знакомство с Рущинским сразу же, помимо ее воли, приобрело какой-то личный, интимный характер. Ведь завтра она опять увидит его. Что же, о завтрашнем дне тоже рассказать? Нет, не стоит, не к чему…