Смысл этого приказа был в том, что японские войска должны были в строгом порядке сдаваться именно американцам во главе с генералом Макартуром, а не всевозможным силам сопротивления. Этот приказ должен был помочь Вашингтону овладеть всей огромной сферой японского колониального влияния. Трумэн и окружающие его военные хотели вырвать территории, сдаваемые китайцам (особенно китайским коммунистам) и русским, под контроль нового претендента на безусловное могущество в Азии. Многое в этой ситуации зависело от Советской России, которой и в этом случае американцы не уделяли даже вежливого внимания. Степень выполнения «Общего приказа № 1» должна была показать степень готовности русских занять подчиненное положение в новой, америкоцентричной системе. Особенно в Корее, в Северном Китае, там, где сильны были левые силы.

Разведка — ОСС — занялась прогнозированием. Среди проблем будущего на первое месте ставилась Япония, за нею следовал Китай. Юго-Восточная Азия стояла на пятом месте «как источник сырья и потенциальный рынок для американских товаров и инвестиций». Американцев не беспокоили Ахмед Сукарно и Мохаммед Хатта (ОСС оценило их как «первостепенных лидеров-коллаборационистов»). Японцам в будущей Индонезии американцы приказали оставаться на контрольных позициях до присылки американских войск. Несклонность Сукарно к связям левого толка привлекла к нему американцев.

Американцы и их союзники

Британские геополитики боялись, что русские воспользуются обнаружившейся очевидной слабостью Британской империи и самого Объединенного королевства и постараются перехватить заморские позиции своего традиционного соперника.

Так или иначе, но советская делегация все более ощущала свое одиночество и изолированность. Враждебность англичан не была новостью. Еще в Потсдаме Молотов жаловался Джозефу Дэвису, что британский Форин Оффис убежден в том, что «Советский Союз посягает на их империю. Ничто, что Советский Союз может сделать или сказать, не может убедить их в том, что русские не желают больше того, что они имеют, за исключением безопасности»[131]. Что, англичане забыли о «процентном» соглашении 1944 г.? Или русские не соблюли своего обещания отстоять от греческих дел? Русские очень хорошо помнили заявление президента Трумэна на второй день начала работы Потсдамской конференции: «Мы не позволим вмешательства какого-либо неамериканского государства в дела наций Северной, Центральной и Южной Америки». Это канон. Но тут же Соединенные Штаты объявили острова Тихого океана необходимыми для их безопасности и взяли на себя исключительные права по контролю над Японией. Пока союзные министры иностранных дел заседали в Лондоне, президент Трумэн объявил о контроле генерала Макартура над Японией. Сам Бирнс осудил этот жест, «потому что Сталин думает, что мы действуем в Японии точно так же, как он действует в Восточной Европе»[132].

СССР без скандала и сопротивления отдал Италию Соединенным Штатам и Британии. Почему же США и Британия столь недружественны по отношению к России в Румынии и Болгарии? Русские осознавали мощь ядерного оружия. На банкете в Лондоне Молотов сказал: «Конечно, мы должны с великим вниманием слушать то, что говорит мистер Бирнс, потому что Соединенные Штаты являются единственным народом, производящим атомные бомбы». Но уважение не означает сервильность.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ ПОЗИЦИЯ СИЛЫ

Глобальная экспансия

Запад обрел безусловного лидера — США. Американская глобальная экспансия середины XX в. стала опираться на две существенные, приобретенные в ходе войны основы. Первая, европейская: оккупация значительной части Германии — империалистического соперника, который бросал вызов Америке и в Первую, и во Вторую мировые войны. Вторая основа — азиатская. Это разгром и оккупация территории тихоокеанского противника — Японии. 10 августа 1945 г. государственный секретарь Дж. Бирнс заявил членам кабинета, что в Японии не будут повторены ошибки, допущенные при создании оккупационного режима в Германии. Г. Трумэн писал: «Мы хотели, чтобы Япония контролировалась американским командующим... Я был полон решимости не повторить — в случае с оккупацией Японии — нашего немецкого опыта. Я не хотел совместного контроля или раздельных зон»[133].

По мнению американского руководства, Советский Союз должен был признать право США на мировой контроль, на определение тех внешних и внутренних условий, в которых он должен развиваться. Если же Советский Союз не признавал этого права за США, то, по логике трумэновского окружения, он автоматически становился врагом Америки. НАТО, блоки и базы вокруг СССР — это было уже производным.

Для подрыва изнутри антигитлеровской коалиции было необходимо создать ситуацию, при которой один из трех главных участников этой коалиции — США — предъявил другому — Советскому Союзу — абсолютно неприемлемые условия. В данном случае это и произошло — быстрое расширение сферы американского влияния смело барьеры осторожности и осмотрительности. Выступая на словах за равенство всех наций в новом послевоенном мире, Соединенные Штаты на самом деле боролись за утверждение собственного главенствующего положения на мировой арене. Нет никаких, ни прямых, ни косвенных, доказательств того, что советское руководство в те годы стремилось к конфликту с США.

Президент отвечал, что «даже самые энергичные контрмеры американцев не могут принести стопроцентный успех. Но можно рассчитывать, что СССР при определении нового положения дел в Восточной Европе уступит не менее чем на 85 процентов».

Для характеристики внешней политики США после 1945 г. как нельзя лучше подходят слова Г. Киссинджера, который писал (исследуя, правда, иную политическую ситуацию): «Как только держава достигнет всех своих целей, она будет стремиться к достижению абсолютной безопасности... Но, поскольку абсолютная безопасность для одной державы означает абсолютное отсутствие безопасности для всех других, она... может быть достигнута лишь посредством завоевания»[134]. По этому пути и устремились Соединенные Штаты.

Национальное богатство США (стоимость всего, чем владеют американцы, — строения, оборудование, дома, товары, земля) увеличилось с 0,5 трлн долл, в 1942 г. до 12,5 трлн долл, в 1982 г.[135]. Валовой национальный продукт США увеличился с 211,9 млрд долл, в 1945 г. до 14 трлн долл, в 2008 г.

В стране был создан устойчивый общественный консенсус по поводу американского лидерства в мире и готовности платить за это лидерство. Одна часть истеблишмента говорила об охране «факела свободы», о защите ценностей западной цивилизации (Дж. Кеннеди, Дж. Ф. Даллес, Д. Ачесон, Р. Рейган, Дж. Буш-младший). Для не склонных к высокопарной риторике деятелей движущими мотивами внешней политики США были «осуществление мировой ответственности», исполнение выпавшей на долю США «миссии управления миром» (Г. Трумэн, Д. Эйзенхауэр, Л. Джонсон, У. Клинтон). Лидеры, заявлявшие о своей приверженности «политическому реализму», считали основной идеей американской политики создание некоего «мирового порядка», «стабильности», упорядоченной эволюции (Р Никсон, Г. Киссинджер, Дж. Картер).

При этом США — лидер, у него есть союзники, ни один из которых не равен им. Это — первый ряд государств. У США есть союзники, которые полностью зависят от них. Это — сателлиты, находящиеся во втором ряду. Есть державы, которые не имеют формальных связей с США, но жаждут американской помощи, займов, инвестиций. Это — третий ряд. Таким образом, налицо иерархия.

Территориальный контроль

По мере расширения зоны американского влияния в мире увеличивалась значимость аппарата федеральной власти, готового теперь к решению не только американских проблем. Государственная машина США за годы Второй мировой войны превратилась в гиганта. Расходы по федеральному бюджету увеличились с 9 млрд долл, в 1940 г. до 98 млрд долл, в 1945 г.