Изменить стиль страницы

Экономическая и военная мощь Запада на протяжении пяти веков делает его центром гравитации мирового развития. Имея только 13 процентов мирового населения (страны НАТО и ЕС), страны Запада владеют 63 процентами мирового внутреннего продукта. Запад производит товаров и услуг на 27 трлн долл. (2007). Запад расходует на военные нужды более 77 процентов мировых военных расходов — более 810 млрд. долл.[4].

На самом Западе критическая замена понятия «свободный мир» географическим понятием «Запад» решительным образом (даже в массовом сознании) произошла после 1988 г. Подсчитано, что в 1988 г. газета «Нью-Йорк тайме» употребила термин «Запад» 46 раз, а в 1993 г. — 144 раза; «Вашингтон пост» соответственно в 1988 г. 36 раз, а в 1993-м — 87 раз.

И ныне, в начале XXI в., «в ранге держав, имеющих международное влияние, Соединенные Штаты занимают первое место, причем их отрыв от всех прочих держав вызывает к памяти преобладание Римской империи античности»[5].

Запад получил колоссальное дипломатическое влияние, лидируя в ООН, Международном Валютном Фонде, Всемирной торговой организации, в Североатлантическом союзе. Идеология Запада — рыночная демократия — не знает пока настоящего соперника.

Незападный мир

Но западная мощь не безгранична — это признают даже такие идеологи Запада, как Джеймс Бейкер[6]. До недавнего времени стратеги Запада, безусловно, верили в то, что растущие страны так или иначе в процессе увеличения своей значимости в мире станут «ответственными держателями акций»[7] (выражение влиятельного в госдепартаменте США Роберта Зеллика). По этой логике, растущий Китай неизбежно примкнет и ассимилируется с мировым порядком, построенным Америкой: прибыльность сотрудничества многократно превзойдет потенциальные потери в случае возникновения международного конфликта[8].

Исток подобных иллюзий виден еще в достаточно простых модернизационных теориях 1950-х гг. (Карл Поппер и др.), эволюционировавших в 1990-е годы в теории «демократического мира» (демократические страны, мол, не воюют друг с другом, они смотрят на США как на идеал, происходит «конец истории» — и прочие выражения самодовольства Запада 1990-х гг.). С этой точки зрения столкновения по поводу офшорных зон, протекционизма, прав интеллектуальной собственности, выброса углекислого газа в атмосферу и того, кто платит за это, являют собой традиционные, обычные для рыночной экономики противоречия, а не фундаментальный сдвиг миропорядка. Это, мол, естественная болезнь роста мировой экономики, и этот рост произойдет вокруг американской экономики.

Размышляя о Западе и его мировом воздействии, американский политолог Т. фон Лауэ замечает: «Как мало людей на бесконечно привилегированном Западе понимают всю глубину отчаяния, разочарования и ненависти, в которые мировая революция вестернизации ввергла свои жертвы; общественное мнение, снимая с себя ответственность, до сих пор предпочитает видеть лишь позитивные аспекты вестернизации»[9].

Американский историк П. Кеннеди указывает на исключительно благоприятное сочетание условий: «Глобализация американских коммерческих потоков продолжается, американская культура распространяет свое влияние, демократизация входит в новые мировые регионы... Националисты от Канады до Малайзии устрашены. Огромное число людей предвкушают распространение американского влияния»[10].

Уже создается блистательная проекция. «Франция владела семнадцатым столетием, Британия — девятнадцатым, а Америка, — пишет главный редактор журнала «Ю.С. ньюс энд уорлд рипорт» М. Закерман, — двадцатым. И будет владеть и двадцать первым веком»[11].

Взлет имперских орлов сделал классическую историю популярной наукой. Обращение к Римской и Британской империям за несколько месяцев стало захватывающим чтением, изучение латинского языка вошло в моду (даже «Гарри Поттер» переведен на латинский язык) и приобрело новый смысл[12]. Буквально повсюду теперь в республиканской Америке можно найти статьи о положительном воздействии на мир Паке Романум, подтекст чего не нужно никому расшифровывать: новая империя пришла в современный мир, и мир должен найти в ней признаки и условия прогресса. Да и кто посмеет добиваться своих целей силовым путем вопреки военному могуществу Запада? Война с США в ядерный век никак не представляется логичным и удобным путем выхода в лидеры для новых чемпионов экономического роста. Но война не казалась реальной и чемпионам экономического развития на рубеже XIX и XX веков.

Роковая черта

Однако история на наших глазах делает удивительный поворот. Достаточно неожиданно в странах, которые Запад привык считать «пустым местом» мировой истории — странах незападного ареала, — начался подъем в последние десятилетия XX века. Этот подъем потряс мир, его трудно определить иначе, чем «тектонический сдвиг» новейшей истории.

При том, что на Западе средний рост экономики составляет примерно 2 процента, в ряде незападных стран подъем экономики оказался намного выше. Лидирует Китай — 10 процентов роста ВНП за последние 30 лет. В России — 5,9 процента. Десять лет назад Россия была кругом должна Международному Валютному Фонду, а сейчас размер ее золотовалютных резервов превышает весь объем кредитного лимита МВФ. Казавшаяся безнадежной Индия растет на 7,4 процента в год. К ним присоединились Россия (6 процентов в год с 2000 г.), Бразилия, Юго-Восточная Азия. Прежние тени мировой экономики и политики обрели плоть и кровь гигантов развития. После пяти столетий безусловного преобладания Запада мир коренным образом изменился. Мы — первое поколение, которое с полным основанием может говорить о «подъеме и падении Запада». Что, впрочем, признают и на Западе.

Согласно совместному исследованию «Дойче банка» и американской компании «Голдмэн-Сакс», до 2010 г. ежегодный общий рост России, Китая, Индии и Бразилии (группа стран, именуемая БРИК) превзойдет совокупный рост США, Японии, Германии и Британии. В 2025 г. страны БРИК будут производить продукции в два раза больше, чем страны — члены Семерки. Это будет сдвиг в мировой экономике и мировой политике.

«Четырьмя претендентами на роль великих держав являются: Европа, если она решит отойти от Америки и увеличить вдвое-втрое свои военные расходы на создание вооруженных сил, равных американским; Япония, если она выйдет из-под опеки Америки и готова будет соревноваться с Китаем; Россия, если она не бросится в объятия Запада; и, возможно, Индия»[13].

Выступая в январе 2006 г. в Дипломатической школе Джорджтаунского университета, госсекретарь Кондолиза Райс обрисовала новый мир: «В двадцать первом веке растущие нации, подобные Индии, Китаю, Бразилии, Египту, Индонезии и Южной Африке, будут определять ход исторического развития»[14]. Смещение мощи особенно очевидно, если обратиться к Азии. Китай, Япония, Индия и Южная Корея — равно как и Индонезия, Пакистан и Иран — вскоре сравняются с западными странами в качестве наиболее динамичных и развивающихся экономических величин. Добавим к ним Бразилию, Мексику — и станет ясно, что такие глобальные финансовые институты, как Мировой Банк, МВФ и ВТО, входят в сферу чрезвычайного давления, меняющего прежние представления.

Итак, мировая история совершила удивительный поворот, подрывающий доминирующие позиции Запада. Неумолимая судьба коснулась прежде всего демографии. Если в начале XX века на Западе проживали 32 процента мирового населения, то к нашему времени население Запада опустилось до 16 процентов мирового, а через 100 лет составит всего несколько процентов. Так завершается блистательный западный период мировой истории.

вернуться

4

Brzezinski Zb. Second Chance. Three Presidents and the Crisis of American Superpower. New York: Basic books, 2007, p. 188.

вернуться

5

Brzezinski Zb. Second Chance. Three Presidents and the Crisis of American Superpower. New York: Basic Books, 2007, p. 188.

вернуться

6

Baker J. The Big Ten: The Case for Pragmatic Idealism («The National Interest», Fall 2007, p. 54.

вернуться

7

Mandelbaum M. Inadequacy of American Power («Foreign Affairs», September/October 2002, p. 61).

вернуться

8

Bush G. The President's News Conference on the Persian Gulf Conflict. March I, 1991.

вернуться

9

Von Laue, Th. Op.cit., p. 72.

вернуться

10

Kennedy P. The Next American Century? («World Policy Journal», Spring 1999, p. 57).

вернуться

11

Zuckerman M. A Second American Century («Foreign Affairs», May/June 1998, p. 31).

вернуться

12

IkenberryJ. Getting hegemony right («National Interest», Spring 2001).

вернуться

13

«Econimist», July 31,1999, p. 11.

вернуться

14

Drezner D. The New New World Orger («Foreign Affairs», March-April 2007, p. 40).