Нет сомнения, что подобная суверенная политика будет иметь продолжение как в сфере экономики, так и в области безопасности. Незападные страны страдают от стремления западных компаний защитить свои интеллектуальные права. За что должны платить бедные страны, имитируя лекарства, книги, музыку Запада, что отнимает последние средства у и без того бедного населения? Ведь бедным странам еще долго ждать появления своих интеллектуальных продуктов. В ходе раунда Доха всемирных торговых переговоров незападный мир продемонстрировал завидную солидарность. Уже в 2001 г. обозначилось появление общих незападных интересов на международных торговых переговорах. Китай довольно смело берет новые интернетовские программы — вся страна использует пиратские копии «Виндоуз 2000» и «Виста». Индия без особых извинений имитирует лекарственные препараты Запада — не может ведь она смириться с массовой смертностью ради лишнего миллиарда Билла Гейтса, «Гидеона Рихтера» или хозяев «Тайленола»? Распространение технически совершенного пока гораздо удобнее покупок лицензий или собственных инноваций — ситуация, противоположная западной.
Фармацевтическая индустрия в незападном мире сейчас смотрится примерно так: команда бразильских антрепренеров с китайским биохимиком и индийским производителем финансируется венесуэльской фирмой с целью производства дешевых медикаментов для лечения множества хронических болезней своих народов. Такие производственные группы не собираются устраивать конкурентную борьбу с «Файзером» и «Мерком», но и не собираются подчиняться правилам этих мировых лидеров фармакологии. Их доходы и здоровье наций важнее.
Характерно создание собственных каналов сообщения и связи, подобных «Аль-Джазире». В результате западным носителям информации становится труднее проникать в незападный мир, особенно когда речь идет об Ираке, терроризме или торговле. СЫН и ББС не могут конкурировать на Ближнем Востоке с «Аль-Джазирой». (Это может саудовская, незападная «Аль-Арабия».) То, что не-Запад контролирует собственные информационные каналы — там, где прежде не было конкуренции ББС и СЫН, — новое явление.
Уже при президенте Клинтоне американское руководство увидело ограниченную силу новых образований и кажущимися полезными инициатив. Приближенные страны и патронируемые организации так или иначе требовали «части американского влияния», определенного ослабления американского центра сложившейся в 1945—1991 гг. америкоцентрической системы. Тогда, в 1990-е гг., Америка могла и подождать: Китай и Индия лишь выруливали к старту своего глобального подъема. Но президент Билл Клинтон ни на секунду не сомневался в укрепляющей Америку потенции таких инициатив, как создание Всемирной тортовой организации — лидерство США в ней пока не оспаривалось. Клинтон был удовлетворен действиями НАТО в Боснии и Косово. Что особенно было важно для непрекращающей модернизировать свое ядерное оружие Америки — Договор о ядерном нераспространении был продлен бессрочно.
А на азиатском Востоке, похоже, окончилась четвертьвековая кома второй экономики мира — Японии. Джунихиро Коидзуми и Шиндзо Абе, как кажется, провернули мертвый ход колоссального японского мотора. Союз с Америкой уже не кажется в Токио единственной возможной схемой. Япония все более пристально смотрит на рост Китая, думая о невероятном, но притягательном: совмещении сил с колоссом Китая. Пассивная Япония 1970—1990-х гг. начинает скрываться за горизонтом. Американские исследователи Ричард Кац и Питер Эннис указывают на японский вывод: «Перемены в глобальной геополитике требуют от Японии модифицировать свои отношения с Соединенными Штатами и стать более активной силой мировой политики»[621]. Новый премьер Синдзьо Абе требует более патриотического воспитания молодежи. Японцы начинают чаще писать о привлекательности тройственного союза — Китая, Японии и Южной Кореи. Через две недели после вступления в должность премьера Синдзо Абе посетил Пекин и Сеул.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ КИТАЙ: СТАТЬ ЛИДЕРОМ АЗИИ
Стать лидером Азии
Прежнее отстояние от международных организаций и процессов претерпело явственное изменение. В действиях китайцев сегодня видна новая гибкость, китайская дипломатия демонстрирует новое умение, компетентность и софистичность. Предпосылкой этой активизации послужила нормализация отношений и разрешение территориальных споров с Россией, Казахстаном, Киргизстаном, Таджикистаном, Вьетнамом, Лаосом, Индией. Китай получил лишь примерно 50 процентов оспариваемой территории, но он ныне, имея менее спорные за последние двести лет границы, ослабил давление по поводу спорных островов Сенкаку, Парасельские, Спратли и обрел желаемую свободу действий.
Прежде Пекин стремился главным образом на богатые рынки Запада, к развитию взаимных связей с ним. И добился своего. За последнее десятилетие экспорт из США в КНР увеличился с 16,1 млрд долл, до 27, 3 млрд; экспорт из Западной Европы — с 21,3 млрд до 38,5 млрд долл. В то же время Китай упрочился на положении второго экономического партнера Соединенных Штатов, обогнав Мексику (не давая ей шанса). Доля Китая в импорте США — 11,2 процента.
Особенностью переживаемого периода является то, что Пекин стал стремиться консолидировать свои позиции в собственном регионе. Более впечатляющими стали китайские связи с Азией. Китай создал зону свободной торговли с десятью азиатскими странами. С рядом стран Китай развивает отношения, вопреки Соединенным Штатам. Например, США в 1997 г. ввели санкции против Бирмы, а КНР предоставила этой стране 3 млрд долл, экономической помощи. Китай помог в трудное время Таиланду, Лаосу и Камбодже, в то время как США восприняли их «трудности» в 1990-х гг. как «естественные». Индонезия получила от Пекина займов в 400 млн долл., Вьетнам — 150 млн, когда эта страна переживала трудности торговли с США. Обнаружив сложности экономических отношений США с Новой Зеландией, Китай немедленно пришел на помощь новозеландцам. Ведущий союзник США в Азии — Япония — сейчас импортирует из Китая больше товаров, чем из США.
Китайская сторона достаточно открыто подает подобные экономические действия как «победу над односторонностью». Импорт из всей Азии в КНР увеличился за период 1995— 2003 гг. с 72,1 млрд долл, до 160,6 млрд. А экспорт в «свой» регион увеличился втрое: с 29,8 млрд до 81,9 млрд долл. Объем полуфабрикатов из Азии в КНР умножился значительно, тем самым усиливая экономическую взаимозависимость региона. Пекин сознательно идет на весьма значительный торговый дефицит в торговле с соседями. Дефицит в торговле с Тайванем — 31,5 млрд долл.; с Южной Кореей — 13,1 млрд; с АСЕАН — 7,6 млрд долл.; с Японией — 5 млрд; с Австралией — 1,3 млрд долл.
Такая внутрирегиональная заинтересованность — новое явление для Китая. Пекин ныне ведет интенсивные переговоры с АСЕАН о создании региональной зоны свободной торговли. Речь идет о создании так называемой организации АСЕАН+: страны АСЕАН и Китай, Япония и Южная Корея. Предполагается обсуждение идеи создания регионального валютного фонда. Китай полагает, что участие в таких организациях ослабит страх перед его новым могуществом.
Пекину удалось достичь взаимопонимания с соседними центральноазиатскими странами в вопросах недопущения деятельности с их территории сил, выступающих за раскол КНР на пантюркистской и панисламской основе. На западном направлении Китай был активен в создании благоприятной для своих интересов обстановки в Южной Азии. Его основные усилия были направлены на снятие имеющихся проблем в отношениях с Индией. При этом КНР, вне всякого сомнения, стремится заполнить возникший вакуум силы в Азии[622]. Первостепенная задача китайского руководства — сохранить социальную и политическую стабильность, сосредоточить силы на решении внутренних проблем и экономическом развитии.