Изменить стиль страницы

116 Стихи, обращенные к Ахматовой, см. в сб.: Марина Цветаева. Версты. Вып. 1. М., 1922, а также «Двухтомник-Ц», т. 1.

117 «Внутренняя рецензия», о которой идет здесь речь, – это рецензия членов редколлегии симоновского «Нового мира» на роман «Доктор Живаго», представленный автором по договору осенью 1956 года. В рецензии был обоснован отказ. Опубликована же она была только через два года, в самый разгар травли Пастернака, сразу после присуждения Пастернаку Нобелевской премии; то есть уже новой редколлегией, возглавляемой А. Т. Твардовским. Однако основной упрек, послуживший к отклонению романа и, естественно, встревоживший Анну Андреевну, содержался уже во «внутренней рецензии» 1956 г.:

«Встающая со страниц романа система взглядов автора… сводится к тому, что Октябрьская революция была ошибкой, участие в ней, для той части интеллигенции, которая ее поддерживала, было непоправимой бедой, а все, происходящее после нее – злом…»

«Письмо» было опубликовано в «Литературной газете» в 1958 г. – см. примеч. на с. 329–330.

118 По-видимому, речь идет о портрете, воспроизведенном в сб. «Воспоминания» на с. 402.

О своих портретах работы Тышлера А. А. записала: «Ал. Тышлер. Серия рисунков. Ташкент. 1943. ул. К. Маркса, 7…» Далее в записи следует неполный перечень тех, у кого в руках подлинники: «…у А. Гинзбург, Р. Зеленой, Ф. Раневской…» (там же, с. 702). Многие рисунки Тышлера из этого цикла опубликованы в журнале «Литературная учеба», 1989, № 3, на с. 152–157. (Они приводятся как иллюстрации к очерку Флоры Сыркиной об Ахматовой и Тышлере под заглавием «Без котурнов».) О том, как создавался цикл, рассказал и сам художник. См.: А. Г. Тышлер. Я помню Ахматову. – «Воспоминания», с. 401. В том же сборнике (на с. 702) цитируются слова Ахматовой:

«…я встретила художника – Александра Тышлера, который так же, как Модильяни, любил и понимал стихи. Это такая редкость среди художников!»

1957

119 Автобиографический очерк, в котором Пастернак упоминает о «Подорожнике», писался им в 1956-м и перерабатывался в 1957 году. Из текста очерка ясно, что Пастернак имел в виду именно книгу «Вечер», но по ошибке назвал ее «Подорожником»:

«Лучи садившегося осеннего солнца бороздили комнату и книгу, которую я перелистывал. Вечер в двух видах заключался в ней. Один легким порозовением лежал на ее страницах. Другой составлял содержание и душу стихов, напечатанных в ней. Я завидовал автору, сумевшему такими простыми средствами удержать частицы действительности, в нее занесенные. (Это была одна из первых книг Ахматовой, вероятно, «Подорожник»)». – Борис Пастернак. Люди и положения // НМ, 1967, № 1, с. 225. См. также «Пятитомник-П», т. 4, с. 328–329.

120 ..я молчу и притворяюсь оглохшей. – Речь идет о настойчивых просьбах Бориса Леонидовича принять Ивинскую – одну или вместе с ним. А. А. упорно сопротивлялась. После очередного отказа, прозвучавшего по телефону в присутствии Льва Адольфовича Озерова, – Ахматова объяснила ему:

«Она доконает его. Авантюристка! Это понимают все, кроме Бориса». (Лев Озеров. Разрозненные записи // «Воспоминания», с. 598.) См. 97, а также с. 359 настоящего тома.

121 Гнев Анны Андреевны обрушился на книжку Л. И. Страховского: Leonid Strakhovsky. Craftsmen of the Word: three poets of modern Russia. Gumiljov, Akhmatova, Mandelstam. Cambridge, 1949.

(Леонид Страховский выступал иногда под псевдонимом Чацкий, – но не Шацкий, как по ошибке называла его А. А. Неодобрительный отзыв о книге Страховского см. также в разъяснении 181.)

В «Пятистопных ямбах» (в которых, по словам Ахматовой, запечатлен «душевный разрыв» между нею и Гумилевым) читаем такие строфы:

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .
Теперь мой голос медлен и размерен,
Я знаю, жизнь не удалась… и ты,
Ты, для кого искал я на Леванте
Нетленный пурпур королевских мантий,
Я проиграл тебя, как Дамаянти
Когда-то проиграл безумный Наль.
Взлетели кости звонкие, как сталь,
Упали кости – и была печаль.
Сказала ты, задумчивая, строго:
– «Я верила, любила слишком много,
А ухожу, не веря, не любя,
И пред лицом Всевидящего Бога,
Быть может, самое себя губя,
Навек я отрекаюсь от тебя».
(журнал «Аполлон», 1913, № 3)

По мнению Анны Андреевны, многие страницы книги Страховского написаны со слов поэтессы Ирины Одоевцевой (1895–1990), «Такое может изобрести только баба»… «Яд, яд обо мне», восклицает Ахматова. Между тем, Одоевцева в своих воспоминаниях («На берегах Невы», Вашингтон, 1967 и М., 1988) говорит об Анне Андреевне весьма уважительно. Книга Одоевцевой, несомненно, изобилует большими погрешностями – но неуважения к Ахматовой в ней нет. Беда там другая: недостоверность. Мыслимо ли, например, через десятилетия по памяти воспроизводить живые диалоги?

Что касается «толченого стекла», то А. А. имеет здесь в виду балладу «Толченое стекло» (см. И. Одоевцева. Двор чудес. Стихи. Пг.: Мысль, 1922).

О попытках вычеркнуть ее из биографии Гумилева А. А. говорила не раз. См., напр., с. 554–555.

122 Владимир Николаевич Орлов (1908–1985) – литературовед, специалист по истории русской литературы конца XVIII и начала XIX века, а также поэзии начала XX. Под редакцией В. Н. Орлова выходили многие собрания сочинений Александра Блока; он – один из редакторов блоковского двенадцатитомника и восьмитомника.

С 1956 по 1971 г. Орлов был главным редактором «Библиотеки поэта».

В каком именно ленинградском альманахе намеревался он напечатать всю «Поэму», я не знаю. В Советском Союзе «Поэма без героя» целиком не напечатана по сей день; за границей много раз, но с пропусками, перестановками и ошибками. – Написано в 1978 г.

В настоящее время у нас в стране «Поэма без героя» печатается почти во всех сборниках Анны Ахматовой. Печатается по-разному. Об окончательном тексте исследователи спорят до сих пор. – Продолжено в 1992 г.

123 «Литературная Москва», сб. второй, 1956.

124 Стихотворение нежное, любящее, братское. Начинается так:

В широких шляпах, длинных пиджаках,
С тетрадями своих стихотворений,
Давным-давно рассыпались вы в прах,
Как ветки облетевшие сирени.

Но, быть может, Анне Андреевне оскорблением «таинства смерти» показались строки:

Спокойно ль вам, товарищи мои?
Легко ли вам? И все ли вы забыли?
Теперь вам братья – корни, муравьи,
Травинки, вздохи, столбики из пыли.

(«День поэзии», М., 1956)

125 О котором из братьев Кузьминых-Караваевых идет речь – точно и уверенно сказать не могу. С этой семьей Ахматова связана была двояко: соседством по Слепневу и общением в «Цехе Поэтов». Жена Дмитрия Владимировича, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева (1891–1945) – поэтесса, автор стихотворных сборников «Скифские черепки» (1912) и «Руфь» (1916), была одно время, как и А. А., членом «Цеха»; а муж ее, Дмитрий Владимирович (тогда молодой юрист), исполнял в «Цехе» обязанности «стряпчего». Елизавета Юрьевна Кузьмина-Кара-ваева – в будущем монахиня «мать Мария»; о ней, о ее стихах, о ее подвижнической жизни, об участии во французском Сопротивлении и героической гибели в фашистском концлагере существует обширная литература – см. например, книгу, куда входят и ее собственные произведения и воспоминания о ней: Е. Ю. Кузьмина-Караваева. Избранное. М., 1991.