Полночные страницы!
Сидеть! Работать на меня,
Мои ручные птицы!
Сидеть! Покуда в тайниках
Томительно мужаю,
Пока сама себе никак,
Забывшись,
не мешаю...
1965
Часы
Вот часы. Сколько лет,
А скрипят, а идут, —
То ли да, то ли нет,
То ли там, то ли тут.
Вот семья. Вот еда.
Стол и стул. Шум и гам.
За окном — вся беда,
За окном, где-то там!..
Вот и тридцать седьмой,
Вот и сорок шестой.
Милый маятник мой,
Ты постой, ты постой.
Если в дому умрут,
Он стоит. А потом —
То ли там, то ли тут,
То ли гроб, то ли дом.
Все ушли. Вся семья.
Нам вдвоем вековать:
То ли мать, то ли я,
То ли я, то ли мать.
Пятьдесят третий год.
Шестьдесят третий год.
Если кто и придет,
То обратно уйдет.
Вот мы верим во все.
Вот уже ни во что.
И ни то нам, ни се,
Все не так, все не то.
Сколько дней, сколько лет,
По ночам и чуть свет —
То ли да, то ли нет,
То ли нет, то ли нет...
1964
Чердак
Мне кажется, что старость - как чердак:
Далеко видно и немного затхло.
Так наконец-то замедляют шаг,
Не торопя обманчивого Завтра.
Еще на балках сушится белье,
И нужды Дома светят отраженно,
И все -таки - уже небытие
Посвистывает пусто, отрешенно.
Гудят в бойницах выжатые дни
Белесоватым войлочным туманом...
Хватайся за перила! Растяни
Ту лестницу! Продли ее обманом!
Вот бойкий переборчивый прискок
С мячом, скакалкой, с ничегонезнаньем.
Бегут, бегут, не ощущая ног,
Довольные несокрушимым зданьем.
Вот поцелуйный медленный подъем,
И бесконечно ширятся ступени.
"Пойдем домой, о милый мой, пойдем
Побыть вдвоем!"... Сгибаются колени,
И вся пружина тайная ноги
Срабатывает медленно к подъему,
И этажей полночные круги
Расходятся по дремлющему дому.
И вот уж ты - на тусклой высоте,
Где загудит чердак через минуту,
Где напряженно виснет в пустоте
Призы к теплу, союзу и уюту.
Ну что ж, войди - и прислонись к трубе,
Передохни покойно и отрадно...
Отсель взглянуть позволено тебе
И мысленно отправиться обратно.
1964
Старики
Стариков кладут на стол —
В пиджаке, в мундире.
Кто нечаянно ушел,
Кого —
уходили
Горки крутые,
Лестницы крутые,
Женщины святые,
Крупно завитые.
Плачет музыка вдали
Тоненько и строго.
Старики от нас ушли,
Зная много, много.
Позабыли старики
Все на этом свете:
На столах — черновики,
Новости — в газете,
Удочки и васильки —
Все забыли старики.
Ну а мы — сидим-грустим,
Наливаем стопку.
Огуречиком хрустим,
Закрываем скобку,
Принимаем горячо
Гордое наследье —
Недожитое еще
Громкое столетье.
По листку, по кирпичу,
Чтоб не встала стройка,
По плечу не по плечу —
Принимаем бойко.
И как будто в первы йраз
Наступает утро.
Мы как будто лишь сейчас
Родились, как будто.
Где-то музыка вдали
Плачет, замирая.
Старики от нас ушли,
Ничего не зная.
1963
Улыбка
Мне улыбнулась годовалая,
Грызя пластмассовую рыбку.
Куда же это подевала я
Свою — такую же — улыбку,
Да и другие: ведь наверное,
Я улыбалась в десять лет,
И в девятнадцать?.. Дело скверное —
Улыбок прежних больше нет.
Как безрассудно, опрометчиво —
Их не запомнить, потерять!
Свою улыбку — делать нечего —
Встречаю в зеркале опять,
И медлю с новою улыбкою,
И посылаю в пустоту
Ее — искусственную, зыбкую,
Опять не ту, совсем не ту...
И хорошо еще, что дома я,
Что мать к столу меня зовет,
Что у нее лицо знакомое,
Что за окошком дождь идет.
1963
Женщинам
Расцветала на подоконнике
Зря осмеянная герань,
На войну уходили конники, —
— Ну куда ты в такую рань?
Становились легкими яблони,
Нарождался сын или дочь,
Но опять, провожая, зябли мы:
— Ну куда ты в такую ночь?
Мир настал, и его свидетелем
Каждый плод ложится у ног,
Но мы снова бельишко метили: