Стояла ясная морозная ночь. На юго-западе белесая луна сияла в очистившемся от облаков небе, а на юго-востоке столб дыма по-прежнему возвышался над городом, отчего крыши домов на темно-пурпурном фоне казались еще чернее.
Нас поместили в местном музее природоведения. В зале, где нам предстояло спать, я не сразу понял, что все четыре стены представляют собой аквариум, в котором плавали огромные рыбы. Можно было подумать, что сидишь в «Наутилусе» в глубинах океана рядом с капитаном Немо. В центре зала стоял ещё один аквариум, поменьше. Все вместе рождало тревожную атмосферу отрезанности от мира людей.
По правде говоря, я не питаю особых чувств к рыбам. Хотя они позвоночные, как и я, куда больше симпатий вызывают меня жужелицы, пчелы и жуки-бронзовки. Струившийся из аквариумов зеленоватый свет сгущал и без того непривычную обстановку. Если учесть еще, что в пятнадцати минутах ходьбы от музея бушевал вулкан, можно понять мои впечатления от этой весьма оригинальной спальни. К счастью, вулканологам не всегда приходится селиться в отелях «Хилтон»!
Назавтра ветер переменился, и на улице нас встретил дождь мелкого пепла и лапиллей величиной с горошину, Султан дыма над кратером изогнулся угольным навесом, небо было чистым с обеих сторон от него, и все это было необыкновенно красиво!
Команды по расчистке старались вовсю, но тягаться с рассыпавшими черный песок дьяволами им было не под силу. Разумеется, люди занимались в первую очередь крышами и террасами, так как слой пепла толщиной с ладонь весил на квадратном метре более двух тонн. Между тем улицы, дворы и сады, уже засыпанные на метр, два или три соответственно удаленности от вулкана, продолжали погружаться в пепел. В общем было не так уж важно, насколько окажутся засыпанными улицы, а вот с домами дело обстояло иначе.
В гораздо большей степени городу угрожали лавовые потоки. Ведь какой бы в итоге ни оказалась толщина пепла, всегда можно если не откопать строения, то хотя бы выстроить новый город сверху, как Резина и Кастелламмаре выросли на погребенных Геркулануме и Стабии. Потоки — совсем другое дело! При застывании они образуют исключительно твердую породу, поддающуюся только динамиту. Легко догадаться, что подобная операция была бы невыгодна как экономически, так и практически. Но, как я уже сказал, самой серьезной была опасность уничтожения порта. Речь шла не просто об убытках, причиняемых в подобных случаях. Здесь население целого острова могло лишиться источника средств к существованию или, в лучшем случае, возможности работать в таких на редкость благоприятных природных условиях.
За три недели мощные потоки сузили вход в фиорд с 800 метров до 100. Еще дня три — и могло случиться непоправимое. Я был вызван Сигурдуром именно для рассмотрения этой проблемы. К счастью, за последнюю неделю скорость потока значительно снизилась. Мы заметили сами, а потом нам подтвердили коллеги, что за последние четыре дня ширина входа в порт не изменилась. Более того, при осмотре его южного фланга, где поток полз к городу по земле, показалось, что он вовсе остановился. Огромные глыбы, несмотря на шаткое равновесие, уже не скатывались с потока; температуру лавы внутри него мы оценивали на глаз градусов в восемьсот… Неужто желанное чудо произошло?
Не так просто определить состояние медленного потока: он может незаметно продвигаться на несколько сантиметров в час. Но последствия подобного сползания рискуют оказаться не менее печальными, чем при большой скорости. В таких случаях обычно перед фронтом лавы наносятся ориентиры, позволяющие измерить ежедневное продвижение или же убедиться в неподвижности потока. Мы так и поступили, но результатов надо было ждать не сегодня и не завтра. Все-таки мой оптимизм рос, потому что ни один из симптомов медленного продвижения не наблюдался. Чаще всего это мелкие и крупные обвалы в разных местах; падение глыб, торчащих на краю крутого склона, что вызывает каменные лавины; скользящие струйки пыли; высозывающиеся из трещин небольшие языки жидкой породы; неожиданно расширяющийся разлом; потрескивания, выдающие движение вязкого вещества в глубине застывшей массы… Ничего этого не наблюдалось, по крайней мере на наземной, единственно опасной в данный момент части потока.
Извержение началось на разломе, внезапно открывшемся на восточном побережье острова у подножия вулкана Хельгафелль, родившегося 5 тысяч лет назад. В первый день длина разлома на суше равнялась 1,5 километра, а концы его уходили под воду. Образование разлома сопровождалось толчками в течение почти 30 часов. Потом они прекратились, и магме был открыт путь к поверхности. Очень жидкая из-за высокой температуры, она хлынула вдоль всей трещины более чем 100-метровой стеной.
Довольно скоро от этой длинной и подвижной стены осталась колонна шириной в десятки метров у основания, та самая, что все еще стояла в нескольких сотнях шагов от нас над серединой первоначальной трещины. Большая часть выбрасываемых миллионов кубометров породы падала в радиусе одного километра, рождая на наших глазах новый вулканический конус. Однако он рос в основном на западной стороне трещины, то есть на суше. Поток, выходивший из восточной ее части, словно гигантский транспортер, уносил в море падавшие на него шлак и бомбы. Мне думается, в первые дни поток этот шел гораздо быстрее и «убирал» все, что вылетало из кратера. Но уже несколько дней «уборка» не производилась, и теперь на этом месте поднимался конус высотой в несколько десятков метров.
За прошедшие 3 недели потоки расположились широким полукругом с радиусом более 1,5 километра и достигали местами толщины метров пятьдесят. Эта чудовищная масса объемом в сотни миллионов кубометров соскользнула на дно океана и, выйдя вдоль восточного берега из воды, увеличила площадь острова на сотни гектаров.
Кажется парадоксальным, что лава способна продвигаться под водой, но законам физики это не противоречит. Вода охлаждает ее быстрее, чем воздух, так что потоки скорее застывают и далеко не растекаются. На суше при подобном извержении лавы зашли бы намного дальше, но толщина потока была бы меньше. Под водой потоки расплавленного базальта наползают друг на друга, быстро увеличивая массу.
Правда, мы видели движущуюся лаву, но это были всего-навсего ручьи, вытекавшие из близких к кратеру точек. Можно было не сомневаться, что намного более мощные потоки текли снизу. Ведь извержение еще не закончилось, это подтверждали сотни тысяч тонн базальта, постоянно выбрасываемые в небо. Столь же невероятные массы должны были выходить из трещины в виде потоков. Но на этой стадии извержения они почти все были подземными. Возникал вопрос: текли ли эти невидимые реки к порту или, как мы надеялись, только к морю?
При спуске мы увидели такое, что я сначала глазам своим не поверил, а потом расхохотался так, как не смеялся уже много лет: два пожарных насоса поливали водой громадный поток, чтобы остановить его! Кстати, он уже остановился, но, даже если бы это было и не так, проку от насосов было бы не больше, чем от мальчика, писающего на лесной пожар. Мне это напомнило историю с жителями Катании, которые в 1669 году пытались остановить вышедший из Этны поток лавы, хлеща его мокрыми вениками. Но на что это было похоже в 1973 году?! Мое удивление не было неожиданным для Тораринссона, однако не исключено, что его национальное самолюбие было задето. Признаюсь, что такта мне в данной ситуации не хватило, но удержаться при виде этих насосов не было никаких сил.
— Я знаю, — сказал Сигурдур, — смысла в этом нет. Но пускай они работают: вреда ведь от этого нет, нам это ничего не стоит, зато люди будут думать, что чем-то помогают…
Конечно же, нет ничего отвратительнее бездействия перед лицом стихийного бедствия, и лучше помогать друг другу, чтобы рассчитывать на помощь небесную. Муниципалитет Вестманнаэйяра принял психологически правильное решение… Но как тогда расценить то, что произошло потом? В тот же день на Хеймаэй прибыл американский ученый, также поселившийся в нашем аквариуме. Сей начинающий вулканолог был скорее симпатичен, но из породы упрямцев: он был заранее уверен, что обильное поливание остановит угрожавший порту поток. От этой мысли он не отступился, хотя и кивал согласно головой, выслушивая наши основанные на расчетах рассуждения. Вернувшись на родину, я узнал, что по его просьбе США прислали на остров… целую флотилию пожарных судов. Движение потока прекратилось за неделю до того, а посему было невозможно конкретно доказать абсурдность данной меры. Это не мешает, однако, отдельным псевдовулканологам утверждать, что эксперимент удался и что брандспойты преуспели там, где оказался бессилен океан!