Смерть сказочника

(DE DOOD VAN DE SPROOKJESVERTELLER)

Жил да был один сказочник, и вот пришло ему время умирать. Всю свою жизнь он рассказывал сказки о гномах и сейчас, перед своей смертью, захотелось ему напоследок увидеть гнома, настоящего гнома. Он заглянул в кухонный шкаф, в объедки, оставшиеся после завтрака, под буфет, но нигде не нашёл ни одного гнома. И тогда сказочник заплакал: «Господи Боже! — причитал он, — но ведь они же есть. А я не видел их ни разу! Всю свою жизнь я искренне верил в то, что гномы существуют, но сейчас ты видишь, что ты заставляешь меня думать. Выходит, он был прав, этот бакалейщик, живущий по соседству, который вечно высмеивал меня. И теперь я больше ничего не жду от жизни».

И сказочник залез в кровать, задул свечу и стал ждать смерти.

Но Смерть всё не шла, она сбилась с пути и с ворчанием обошла вокруг дома. «Здесь живёт сказочник?» — спросила она через окно. «Да, Смерть! — ответил сказочник из постели, — входи же! Сделай это быстро! Каждый колос будет срезан, и сейчас пришёл мой черёд. Только осторожнее на пороге, там болтается доска».

«Да ты чудак, — ответила Смерть, наклоняясь над кроватью, — ты ждал меня? Люди обычно пугаются, когда я прихожу. Ты находишь приятным моё присутствие?»

«Конечно, — ответил сказочник с улыбкой, — я нахожу это очень приятным. Смерть, ты представляешь, ни один гном не захотел прийти, поэтому я и рад, что пришла ты. Раз не они, так хоть ты».

«Как, ты, в твоём положении, разговариваешь сейчас о гномах? — спросила Смерть изумлённо, — несомненно, ты настоящий сказочник. Но у тебя было достаточно времени, чтобы получше узнать предмет своих исследований, а сейчас тебе нужно думать о своих грехах и о Вечности. Уверена, тебе есть о чём подумать. Я буду ходить вокруг сада столько времени, сколько тебе потребуется. Позовёшь меня, когда будешь готов».

Сказочник тотчас лёг на спину и, глядя в потолок, принялся внимательно вспоминать свои добрые дела и свои грехи, и поджидающее вечное наказание. Но дело ладилось не очень-то, потому что в голову постоянно лезли мысли о гномах.

«Господи Боже, — сказал сказочник наконец, — я всего лишь бедный сказочник с маленьким умом. Не прогневайся за это единственное желание, которое у меня есть: позволь мне увидеть гнома!» Но гнома не было.

Сказочник ждал и ждал, а потом он голову и посмотрел через окно, выходящее в сад; там, возле розового куста стояла Смерть и кивала ему.

«Приди же, — закричал сказочник, — приди же, Смерть!»

И Смерть пришла. Она взяла сказочника в руки и положила его к ногам Божьим.

«Кто это?» — спросил Бог. «Да это же сказочник, — ответила Смерть, — он только что умер». «Какова была его последняя мысль?» — спросил Бог. «Он хотел увидеть гномов», — ответила Смерть растерянно. Бог усмехнулся. «Это очень хорошая мысль, — сказал Он, — давай за неё впустим его к нам».

Снежное Рождество

(EEN WITTE KERST)

(Прим. переводчика: У голландцев пунктик насчёт того, чтобы на Рождество выпал снег)

Жил да был один человек, который решил хорошенько отметить Рождество. Он вытащил лестницу из сарая и натянул под потолком красные бумажные гирлянды, которые отлично там смотрелись. На лампу он повесил один из тех красных колокольчиков, что в сложенном виде выглядят маленькими, но, будучи разложенными, оказываются ещё лучше, чем ожидалось.

Затем человек накрыл стол. Для этого ему в течение долгих часов пришлось стоять в очередях в трёх магазинах, но дело того стоило. Возле каждой тарелки человек, наконец, зажёг по свечке — из тех, которые продаются по десятку в коробке — и хлопнул в ладоши. Это был сигнал к тому, чтобы входить. Его жена и дети, которые всё это время стояли в кухне и переглядывались со смущёнными улыбками, растерянно вошли в комнату. «Не может быть! — закричали они, — тебе не нужно было этого делать!» Но раз он всё-таки это сделал, они уселись за стол и нежно посмотрели друг на друга.

«И сейчас мы собрались не только полакомиться, — сказал человек, — мы также должны осознавать, что, собственно, это означает». И он прочитал, как Иосиф и Мария обошли все постоялые дворы, но нигде для них не нашлось места. «Однако ребёнок всё-таки родился, — сказал человек. — В хлеву».

И только после этого они начали есть, потому что наконец-то было можно, а все уже успели сильно проголодаться. «Смотрите, — сказал человек, — мы сейчас празднуем Рождество, и этот праздник произошёл от событий, о которых я рассказал». И в этом человек был прав.

Вся семья прослезилась, удивившись жестокости хозяев постоялых дворов, но это ведь было две тысячи лет назад, и сейчас, как ты понимаешь, такого быть просто не может.

Тут постучали в дверь. Человек положил кусок пирога, который он как раз поднёс ко рту, обратно на тарелку. «Как же это всё надоело, — сказал он, — вот каждый раз одно и то же». Он развязал свою салфетку, смахнул с коленей крошки и зашаркал к двери.

На ступенях стоял бородатый мужчина с ясными, светлыми глазами. Он спросил, можно ли ему спрятаться здесь от снежной бури. Собственно, в этом году было Снежное Рождество — как я мог быть таким глупым, чтобы забыть сказать это? Двое мужчин мгновение молча смотрели друг на друга, и тут от двери потянуло сквозняком. «Как раз в Рождество, — сказал хозяин, — вот в другой вечер ну никак нельзя!» И он с силой захлопнул за собой дверь.

Но в комнате его вдруг охватило какое-то странное чувство, и кусок не шёл ему в рот. «Я сейчас выйду, посмотрю, — сказал он, — что-то случилось, но я никак не пойму, что именно». Он снова вышел на крыльцо и начал всматриваться в вихрящийся снег. И он увидел мужчину, который как раз заворачивал за угол, и рядом с ним шла молодая беременная женщина.

Человек помчался на угол и оббежал всю улицу, но никого не увидел. Казалось, что пара просто растворилась в снегу. Потому что в этом году было, как я уже говорил, очень Снежное Рождество. Когда человек вернулся в комнату, его лицо было бледным, и в глазах его стояли слёзы.

«Не говорите ни слова, — сказал он, — на улице дует пронизывающий ветер, и он всё крепчает». И было действительно так, если уж говорить начистоту.

Это было потрясающее Рождество, какого не было уже много-много лет. Всю ночь напролёт валил снег, и даже ребёнок снова родился в хлеву.

Сын воскресенья

(HET ZONDAGSKIND)

(Прим. перев.: На нидерландском воскресенье — "zondag", дословно — "солнечный день").

Жили-были мужчина и женщина, и было у них шестеро детей, каждый из которых родился в свой день недели. Старшего ребёнка звали Понедельник, младшего — Суббота. Остальные, соответственно, получили имена от Вторника до Пятницы.

Не было только воскресного ребёнка, и отец и мать очень хотели, чтобы он у них появился. Конечно, они были очень довольны тем, что у них есть уже шестеро, но ещё больше они огорчались из-за того ребёнка, которого у них не было. Грустные ходили они по дому, и всё время посматривали на низкий стульчик, который уже давно приготовили для седьмого ребёнка. И каждый раз, когда садились есть, ставили на стол пустую колыбель — Бог его знает, зачем!

Об этом прослышала их бабушка. Это была горбатая маленькая старушенция с писклявым голоском и в плиссованой юбке. К тому же её правая нога была немного короче, чем левая. Несмотря на это, бабушка держалась молодцом, потому что её утешала мысль, что хотя бы левая длиннее, чем правая.

Но! — эта старушенция умела колдовать. Раньше она занималась этим целыми днями, но теперь только наколдовывала себе ужин, и даже это её порядком утомляло. «Женщина, уймитесь, — говорил ей доктор, — я настоятельно рекомендую вам совершать только маленькие чудеса». Но, конечно же, ведьма не могла ограничить себя только маленькими чудесами и время от времени срывалась на большие.