- Хотите знать, почему? - внезапно спросил барон, словно прочитав мои мысли. - Хотите, я расскажу вам, как дошел до такой жизни? Мне кажется, что именно вам будут близки мои цели. Ведь кто лучше сумеет понять некроманта, чем другой некромант?

Я угрюмо промолчал.

- Я не хотел всего этого, - так же неожиданно признался барон, обведя взглядом мрачные стены внутреннего двора. После чего отступил на шаг и, перестав давить на защиту, посмотрел на меня с неподдельной тоской. - Поверьте, коллега, если бы была возможность продолжить жить, как прежде, я бы с радостью согласился. Это ведь не то, о чем я мечтал... совсем не то, если честно. Вот только понимать это начинаешь уже тогда...

- Когда становится слишком поздно, - спокойно закончил я, заметив быстрый взгляд барона в сторону своей семьи. - Но теперь ничего не поделаешь: вы стали теми, кем стали. Хотели вы этого или нет... думали ли о последствиях или же были одержимы своей идеей. Это - беда всех некромантов, рискующих возвращать своих близких к жизни. Тоска по прошлому... желание изменить то, что изменить уже нельзя... стремление что-то кому-то доказать... которое, к сожалению, неизменно приводит к печальным результатам.

- Мы получили возможность жить дальше, - слабо возразил барон.

Я покачал головой.

- Разве это - жизнь?

- Но это лучше, чем ничего, - совсем тихо отозвался он и надолго замолчал.

Словно почувствовав колебание мужа, его супруга, убедившись, что дочь больше не намеревается падать и пачкать свое единственное уцелевшее платье, неслышно подошла и положила руку ему на плечо. Неестественно бледную, все еще изящную, но покрытую некрасивыми темными пятнами руку, при виде которой барон помрачнел и поспешил отвернуться.

Я снова промолчал, решив не травить ему душу. Но про себя все же задумался о причинах, заставивших хозяина замка применить свое искусство на собственных подданных. Вернее, сперва на своих близких, а затем и на всех остальных. И о причинах, по которым все эти люди согласились на долгий, крайне болезненный ритуал, превративший их из людей в слабое подобие самих себя.

- Это началось три года назад, - снова подал голос барон, отведя взгляд и отступив от меня еще на пару шагов. - Лютеция заболела странной болезнью, от которой я не смог найти противоядия. Как я уже сказал, история моей семьи насчитывает немало "темных" страниц, поэтому поначалу я проявил осторожность и далеко не сразу рискнул обратиться за помощью. Особенно после того, как выяснилось, что после амнистии члены Совета слишком уж рьяно рыскали по окраинам в поисках людей нашей с вами профессии. Помня о недавней войне и многочисленных предательствах, доверять "светлым" было бы опрометчиво. Поэтому какое-то время я пытался справиться с болезнью самостоятельно, читал книги по лекарскому делу и, к сожалению, слишком поздно понял, что не справлюсь. А когда болезнь вошла в решающую фазу, я... у меня действительно не осталось выбора.

- Вы отписали в столицу? - нахмурился я.

- Да. Конечно.

- Кому именно? Куда?

- Просто в Гильдию, - устало ответил барон. - Я ни разу там не был и не знал, к кому обратиться, поэтому отправил письмо первому помощнику главы Гильдии господину Туарашу. Но поскольку моего имени нет в гильдийных списках, я опасался, что письмо не воспримут всерьез и промедлят, как это обычно бывает, поэтому приложил архивные документы, выданные Советом на моего отца после наложения на него Печати. И на деда, который в свое время числился в Гильдии некромантов. Быстрого ответа, разумеется, все равно не ждал, но он, на удивление, пришел всего через два дня, и там было сказано, что целители Гильдии не выезжают на места, поэтому мне придется привезти Лютецию в Тисру. Я, разумеется, согласился. Но еще через день, когда мы уже были готовы выезжать, из Гильдии пришло второе письмо, где, ввиду угрожающих симптомов болезни, нам было велено ждать приезда специально назначенного целителя в замке.

- Его имя помните? - сухо спросил я.

- Нет. Это было три года назад, а в моем нынешнем состоянии... сами понимаете: память на отдаленные события страдает первой, - виновато развел руками барон, и я нахмурился еще больше.

- Что за заболевание было у вашей дочери?

- Болезнь Кпоши.

- Системная форма?

- Да.

Я вздохнул. Действительно, редкая зараза. И крайне неблагоприятно текущая. Причем, от момента появления первых признаков болезни до смерти в одном случае может пройти целых пять лет, а в другом - всего один месяц. И симптомы настолько разнообразны, что "болезнью Кпоши" ее называют только специалисты, а в простонародье ее зовут не иначе как "хамелеонкой" - за обилие внешних "масок", многообразие проявлений, способность поражать любую систему и длительный скрытый период.

Помнится, однажды мне довелось встретить женщину, у которой единственным проявлением болезни были лишь крупные красные пятна на скулах. И видел двоих мужчин, у которых кожа осталась совершенно нетронутой, но зато серьезно пострадали внутренние органы, из-за чего их жизнь закончилась весьма грустно и буквально в считанные недели. Были в практике целителей случаи, когда страдал лишь какой-то один орган. Иногда - два или три. Когда-то случалось так, что болезнь, которая, казалось бы, уже вошла во вкус, вдруг на какое-то время отступала, но абсолютно никто не мог сказать, когда она поднимет голову вновь. Поэтому заболевшие, независимо от тяжести состояния, безусловно считались обреченными.

Именно от этой болезни когда-то медленно умирал мой учитель. Так что в свое время я выяснил про нее все, что только смог. Долгие месяцы я провел в изучении старых рукописей и лечебных свитков. Испробовал на обессилевшем старике все рецепты и все возможные сочетания. Как среди заклятий, так и среди обычных травяных настоек. Но все было тщетно. Потому что "хамелеонка", как назло, чаще всего привязывается именно к магам. И потому, что излечить ее не удавалось еще никому.

Я посмотрел на барона с пониманием.

- Какие вам дали сроки?

- Год, - прошептал тот, стараясь не смотреть на дочь. - Или даже меньше. Но мне удалось замедлить процесс и дай ей еще немного времени. До того момента, когда у меня получилось расшифровать черновики мэтра Валоора и подарить ей вторую жизнь.

- Вы использовали стазис? - со знанием дела уточнил я.

- Сперва травы - серебрянку, смесь различных настоек и даже слабые яды, чтобы хоть как-то заставить организм сопротивляться... а потом - да, пришлось обратиться к стазису.

- Сколько времени она там провела?

- Шесть месяцев. После чего заболела моя жена, и я был вынужден отвлечься.

Я удивленно замер, невольно кинув пораженный взгляд на молчаливую баронессу.

- Жена?! Вы хотите сказать, "хамелеонка" зацепила сразу двух человек в одном доме?!

Нет. Это невозможно! Болезнь Кпоши тем и "хороша", что никогда не бьет в одну семью! Это же не простуда - она не передается по воздуху! И если заболел один человек, то, как бы ни тяжела была форма, остальные могли уже не бояться. Некоторые простаки даже начинали открыто радоваться, когда в доме появлялся больной, а иногда и соседи напрашивались какое-то время пожить рядом с болезным, чтобы обезопасить себя и родных. Умирающим, конечно, это радости никакой не доставляло, да и эффективность данного метода, честно говоря, сомнительна, но люди верили. И зная, что "хамелеонка", как и бешенство, неизлечима, хватались за любую соломинку.

- Да, - мертвым голосом согласился со мной барон. - Я сам знаю, что так не бывает, но, тем не менее, это случилось. С нами. С нашим домом. И со всеми нашими слугами. Поэтому мне пришлось принимать срочные меры, чтобы... остановить болезнь в пределах хотя бы одного замка.

Я растерянно моргнул.

- А как же Совет? Из Гильдии должны были отослать весточку! К вам должен был приехать особый проверяющий, чтобы удостовериться в том, что это именно "Кпоши", и зафиксировать очередной случай заболевания!