При виде моей фигуры старое зеркало, с нешуточным боем добытое у прежнего владельца, истерично всхлипнуло и мелко задрожало. Изображение тут же пошло рябью, исказив и без того не самые выдающиеся черты моего лица. Хотя нет... почему же не выдающиеся? Орлиный нос (забудем о том, что он здорово искривлен) выдавался вперед даже очень. И надбровные дуги не подкачали. Шейка тонковата, конечно, да и впалая грудь не блещет мускулатурой, но я никогда не гнался за размерами. При моей работе это совсем необязательно и нередко даже мешает. Зато живот всегда по-боевому торчит вперед, а потом довольно плавно и даже гармонично переходит в узкие бедра, выделяющиеся в своей верхней части не только куцей растительностью, но и вызывающе торчащими гребнями тазовых костей.

Придирчиво себя оглядев и остановив взгляд на пушистых белых тапочках, из которых торчали неестественно длинные, давно не стриженные ногти, я нахмурился. Но вскоре понял, что их длина, благодаря содрогающемуся зеркалу, мягко говоря, не соответствует действительности. Вот руки - да, там я намеренно оставил коготки достойной длины, а ноги... тьфу. Если бы они действительно были такими кривыми, как мне тут показывают, я бы не то, что ходить - стоять бы нормально не смог.

- Хватит ржать, - буркнул я, мрачно уставившись на увенчанную кривящейся харей раму. Однако та неожиданно не вняла, видимо, позабыв о том, кто тут хозяин. К сожалению, прежний владелец наделил зеркало не только собственной волей, но и слишком короткой памятью. Так что время от времени приходилось эту самую память освежать, упреждая момент, когда простое внушение уже не возымеет эффекта. Все-таки я, при всей своей деятельной натуре, существо бережливое и не люблю без причин расставаться с вещами, к которым успел привыкнуть.

Чувствуя, что сегодня без угроз не обойтись, я нехорошо улыбнулся, показав отражению редкие, желтовато-коричневые, хищно заостренные на кончиках зубы. Затем подчеркнуто медленно поднял правую руку, где на указательном пальце недобро блеснул неестественно длинный ноготь. Так же медленно шагнул вперед, снимая с него прозрачный защитный чехол. Ласково коснулся украшенной причудливым орнаментом рамы... и издевательский смех как отрезало. По разошедшемуся не на шутку зеркалу снова пробежала рябь - на этот раз испуганная. Харя на раме из ехидной стала виновато-заискивающей. Сама рама мгновенно поблекла, посерела, выдавая неподдельную тревогу. А изображение стало на редкость четким, рельефным и таким подробным, что при желании я мог рассмотреть каждый волосок у себя в подмышках.

- Еще раз проявишь самостоятельность, разобью, - будничным тоном сообщил я зеркалу, небрежно проведя ногтем по его вздрогнувшей поверхности. - Твой прежний хозяин был слишком ленив, чтобы создавать управляющее заклятие, и слишком глуп, потому что позволил тебе обрести псевдоразум. Но я - не он, запомни хорошенько. И это был последний раз, когда я тебя предупредил, понятно?

Харя торопливо закивала.

- Замечательно, - снова улыбнулся я, подчеркнуто медленно убирая ноготь от зеркала. - А теперь угасни.

Зеркало поспешно стерло с поверхности мое отражение и, вспомнив о своих прямых обязанностях, подобострастно выдвинуло сразу два нижних ящика. В верхнем была аккуратно сложена моя рабочая одежда - длинный черный балахон, такая же черная накидка, широкий пояс, старательно вышитый по краю красной нитью, и пара того же оттенка перчаток. А в нижнем оказались начищенные до блеска башмаки и ритуальный нож, при виде которого мое настроение снова стало мирным и благодушным.

- Благодарю, - кивнул я, неспешно облачаясь. - Какие-нибудь новости на сегодня есть?

Зеркало молча потемнело, а харя на верхушке отрицательно качнула головой.

- Странно, - удивился я. - Неужели никто больше не пытался взломать дверь или хотя бы одно окно? Говори.

- Нет, хозяин, - прошептало зеркало сразу всей своей поверхностью. - После того, как несколько воришек украсили собой ваш сад, а еще один обратился в прах прямо на глазах у своих подельников, никто не рискует.

- Жаль. Мне бы пригодился свежий материал. В наше время так трудно добыть неповрежденный мозг или здоровое сердце... вернее, добыть-то как раз нетрудно - трудно это сделать, не вступив в конфликт с Советом магов. А в нашем положении рисковать не стоит. Правильно я говорю?

- Да, хозяин, - почтительно отозвалось зеркало. - Как скажете.

Ну вот. Мой статус восстановлен, и теперь можно не опасаться, что в мое отсутствие в доме произойдут непредвиденные события. Скажем, пространство вдруг искривится. Или в моей постели вдруг появится чей-нибудь неухоженный сортир. Или, например, кабинет с лабораторией куда-нибудь исчезнут... артефакты некроманта - весьма своеобразная собственность. Древние артефакты, пережившие не одного хозяина и впитавшие в себя некоторую толику их скверных характеров, еще и весьма упрямы. А в некоторых ситуациях могут стать смертельно опасными. Поэтому лучше держать их под контролем.

На всякий случай накинув на присмиревшее зеркало толстое покрывало, я вышел из умывальни и быстрым шагом направился в кабинет, прикидывая, чем может обернуться сегодняшний визит.

- Лишия, завтрак должен быть на столе через две минуты! - по дороге крикнул я в сторону лестницы и, не дожидаясь ответа, захлопнул за собой дверь, на какое-то время отрезав себя от всего остального мира.

Кабинет - это моя законная гордость. Целый год его обустраивал, защищал, обставлял по своему вкусу. И могу без ложной скромности заявить, что это - самое защищенное место в Масоре, а то, может, и во всем королевстве Сазул. Правда, чего мне стоило его создать, знает только Лишия и вечно недовольный Нич. При моих редких способностях и крайне ограниченных возможностях это - просто верх изобретательности, но зато я могу собой гордиться. И хотя бы какое-то время буду чувствовать себя в полной безопасности.

Собственно, кабинет - это громко сказано: скромная комнатушка семь на пять шагов, которая любому уважающему себя магу покажется неприемлемой. Но мне, повторяю, до размеров нет дела. Главное, что здесь есть все, что необходимо для работы. Любовно сделанные чучела, старательно заспиртованные органы, тщательно отполированные черепа - человеческие и не очень... книги, свитки, древние фолианты, за каждый из которых меня еще лет пятьдесят назад стоило убить, воскресить, а потом снова убить; тщательно рассортированные яды... ух! Прямо смотрю и каждый раз радуюсь, что все это богатство досталось мне одному.

Подойдя к длинному, занимающему всю стену шкафу, я принялся старательно набивать карманы верхней накидки-мантии всякими полезными вещами. Карманов, кстати, было много - собственноручно нашивал, когда еще только готовился к новой работе. И в каждом разместил крохотное заклятие искривленного пространства, так что теперь ни одна душа не поймет, что там вообще что-то лежит.

- Что? Опять работу нашел? - вдруг проскрипел с верхней полки недовольный старческий голос.

Я мельком покосился на неуклюже выбравшийся со своего места объемный пыльный фолиант, на корешке которого угадывалось полуистершееся название: "Пособие для начинающего некроманта", и хмыкнул:

- Это она меня нашла. Я, можно сказать, не напрашивался.

- Да ну? - фыркнула книга. - А вывеска над твоим домом, буквально кричащая о том, что ты - некромант, готовый за плату выполнять любую грязную работенку? А слухи, которые ты распускаешь уже третий месяц? А твои прогулки по кладбищам, наконец, после которых там приходится по три дня убирать останки зомби?

- Надо же мне на что-то жить, - я пожал плечами, распихивая по карманам целебные травы. - К тому же, Совет еще пять лет назад объявил о прекращении гонений на некромантов и заявил, что гарантирует нам полную неприкосновенность.

- Конечно, гарантирует, - мрачно буркнул фолиант. - То-то ты защитой весь дом обвесил и собираешься на прием, как на последний бой.

- Это у "светлых" работенка непыльная, а у меня каждый день как последний. Не увернусь от зомби - сожрет. Неправильно упокою умертвие - отравит, а потом тоже сожрет. Не распознаю оборотня - обратит. Не очищу вовремя беспокойное кладбище, и на следующую ночь оттуда расползется такая мразь, что в самую пору будет вызывать весь Совет на подмогу... это - жизнь, Нич. Так что не ворчи и напомни, куда я дел вытяжку из корня астериса.