Сперва, используя черный мелок, расположенный в основании своего стика, расчертил весь замковый двор сложными фигурами предзаклятий. Затем, тщательно проверив их правильность, наложил поверх рисованных линий сами заклятия. Аккуратно разграничил ими несколько особо выделенных зон, чтобы не мешали друг другу. Спрятал внутри каждой зоны несколько неприятных сюрпризов. Затем вспомнил о важном и оставил в общем рисунке крохотные зазоры для своих собственных нужд. Сплел поверх него легкое, экономное, но весьма трудоемкое защитное заклинание, чтобы не попасть впросак, если что-то пойдет не так. Потом спрятал его от любопытных взоров. Воровато оглянувшись, рискнул использовать один элемент исконно "светлой" магии, которому меня научил старый друг. Сперва засомневался в том, что оно того стоило, но потом решил, что мастер Лиурой все равно до утра не оторвется от своей арки, и махнул на него рукой. Пусть смотрит, если охота. В конце концов, своя шкура дороже.

Попутно, руководствуясь все теми же соображениями безопасности (да, я себя очень люблю и не намерен подставляться ради чьих-то непомерных амбиций), на каждой из линий я щедро рассыпал свои запасы редких травок. Безумно дорогих, надо сказать, и чрезвычайно сложных в обработке. Но тут уж не до жиру - если я прав насчет некроманта, то экономить здесь неуместно. А если же неправ...

Ну, об этом лучше не думать.

Практически до дна выпотрошив все свои потайные кармашки, до наступления ночи я раза по три успел обойти все ритуальные фигуры. Напитал их силой, со скорбным вздохом встретив "смерть" еще трех накопительных амулетов. Чуть не удавился от жадности, правда, но потом вспомнил о гигантском гонораре и на время смирился с этой трудно восполнимой потерей.

Ладно. Если все пройдет по плану, я себе еще столько же амулетов смогу наделать. И даже больше. Главное, чтобы граф и его люди ничего не испортили.

Кстати, а где они сами?

Закончив с последней магической фигурой, я вытер повлажневший лоб и поднял голову, только сейчас подумав о том, что умчавшийся за хозяином старик что-то долго возится. Но потом заметил замершего возле стены графа, с растерянностью изучающего мои художества, пугливо втягивающего голову в плечи Шепреда, за спиной которого маячили оба охранника, и чуть не крякнул с досады.

Вот демон, что-то я опять увлекся.

Но, к сожалению, есть у меня такая отрицательная черта - когда начинаю работать, напрочь перестаю замечать весь остальной мир. Однажды чуть землетрясение не пропустил, хотя земля под ногами тряслась так, что мой ученичок (чтоб он в жабу переродился) мог стоять только на коленках. А до меня дошло только тогда, когда от немилосердной тряски тяжелый фолиант с заклятиями свалился с постамента и отдавил мне свежую мозоль на большом пальце.

- Э-э... мэтр? - неуверенно сказал Его Сиятельство, когда мы пересеклись взглядами. - Что вы делаете?!

Я строго посмотрел на зависшего у него перед лицом, грозно шипящего таракана, который, наконец, отрастил себе полноценные крылья, и кашлянул.

- Да, в общем-то, выполняю свое обещание. Нич, перестань пугать людей - они уже поняли, что за черту заступать не следует.

Его Сиятельство машинально опустил глаза и на всякий случай отступил от натянутой в проходе тоненькой красной нитки, на которую я возлагал большие надежды.

- Разумеется, мэтр. Мы ни в коем разе на собирались вам мешать. Но все же объясните, пожалуйста, что все это значит?

- Это значит, господин граф, что, пока мастер Лиурой разбирается с древними рунами, я взял на себя смелость обеспечить вам защиту от нежити. Надеюсь, вы ничего не имеете против? Замечательно. Тогда прошу вас не заходить во двор и ни в коем случае не наступить во-о-он на те черточки. И тем более не задеть ту нитку... да-да, вы совершенно правильно смотрите... потому что это может весьма плачевно отразиться на вашем самочувствии.

Граф зябко передернул плечами и попятился еще дальше.

- Благодарю вас, - кивнул я, а затем очень осторожно двинулся к воротам, аккуратно переступая через обсыпанные травками линии. - Я почти закончил, господа. Осталось нанести лишь пару завершающих штрихов.

- И что это будет? - хмуро спросил мой Годжа.

- Увидите... если повезет, - хмыкнул я, остановившись перед дырявой решеткой. - А теперь не мешайте, господа. Я должен сделать одну пренеприятнейшую вещь. Нич, иди сюда - мне понадобится твоя помощь.

Таракан, оставив людей в покое, послушно метнулся следом за мной. Усевшись на подставленную руку, он старательно обнюхал мою кожу. Но убедился, что порочащего человеческого запаха у нее до сих пор нет, и довольно фыркнул.

- Режь, - сухо потребовал я, закатывая рукав повыше. И Нич так же послушно выпустил жвалы, бестрепетно резанув ими по запястью. - Хорошо. Еще раз.

Тонкая с виду кожа, на которой весьма устрашающе смотрелся сложный рисунок из синеватых вен, поддавалась крайне неохотно. Острые, как бритва, жвалы "фамилиара" проникали в нее с трудом. С еще большим трудом они вспарывали ее обманчиво хрупкую структуру и уж совсем тяжело резали даже мелкие сосуды. Ничу потребовалась не одна минута, чтобы качественно испортить мне руку. Но, наконец, ему все-таки удалось распороть запястье на достаточную глубину, и оттуда медленно, крайне неохотно полилась густая, тягучая, насыщенного черного цвета жидкость.

- Достаточно, - так же сухо велел я, и Нич поспешно убрал перепачканные в крови жвалы. - Теперь не лезь. Я сам справлюсь.

Таракан без единого возражения перелетел на решетку и потом только пристально следил за тем, как я аккуратно собираю темную жидкость в специально заготовленную пробирку.

Это было совсем не больно. На самом деле, я уже давно позабыл, что такое боль - мое тело слишком хорошо приспособлено для этой сложной работы. Поэтому процесс сцеживания не потребовал с моей стороны титанических усилий. Я должен был следить лишь за тем, чтобы кровь не пролилась мимо, потому что в случае утечки замку барона грозили серьезные неприятности.

Дождавшись, пока пробирка наполнится на две трети, я наклонился и сжал рану зубами, наполняя ее собственной слюной. Машинально сглотнул несколько капелек неестественно вязкой крови. Непроизвольно поморщился, потому что ее вкус оставлял желать лучшего, но сдержался - не выплюнул обратно. После чего утер губы рукавом, придирчиво оглядел запястье, на котором остался лишь небольшой розовый шрам, и удовлетворенно кивнул.

- Фух. Самое главное сделал. Ну-ка, отойди.

Нич проворно перебрался с решетки на мое плечо, старательно обогнув слегка дымящуюся пробирку. А я, убедившись, что он оказался на безопасном расстоянии, осторожно наклонил пробирку и вылил ее содержимое на специально подготовленный камешек, к которому привязал весь магический рисунок.

От первой же капли заговоренный камень ярко вспыхнул кроваво-красным огнем. Неприятно загорелся, осветив каменные стены замка сочным рубиновым маревом. Мгновенно нагрелся, запылал, едва не испортив мне кожу на ладонях. А затем с него на землю протянулся тонкий, едва видимый ручеек, который вылился точно на одну из начертанных мною линий и с готовностью растекся по земле.

Всего через пару ударов сердца рубиновая жидкость охватила весь двор, ненадолго высветив сложнейший рисунок, который я по праву мог назвать своим собственным шедевром. На долгую секунду вокруг меня запылал настоящий пожар, принявший причудливую форму неимоверно трудоемкого заклятия. Отразившись от каменных стен, его отсветы мрачными бликами заиграли на лицах изумленно застывших смертных, а потом так же быстро погасли, погрузив притихший двор в темноту.

Облегченно вздохнув и запихав ставший бесполезным камень в карман, я быстро огляделся.

Ну вот. Дело сделано - теперь сюда никто не попадет без моего ведома. А если и попадет, то тут же об этом пожалеет. Потому что поисковое заклятие позволило мне вскрыть несколько полезных секретов старого барона, которые должны были помочь при обороне замка. А мое собственное охранное заклинание удержит этот двор неприступным столько времени, сколько потребуется. И снять его можно будет только после моей смерти.