— Только одну, — ответил тот.
— Какую именно?
— Эта стройка — вся Сибирь.
Кто же там работает?
Тут и потомки землепроходцев, для которых вокруг все родное, все привычное. Тут и люди, поселившиеся в краю за Уралом последние десятилетия. Тут и молодые добровольцы из всех республик. Полмиллиона крепких, здоровых, жизнерадостных, едущих туда, где трудно, где можно испытать себя.
Конечно, во всех сибирских делах участвуют и коренные народы Сибири. Их около тридцати. Наиболее многочисленны якуты, буряты, тувинцы. Они живут главным образом в Якутской, Бурятской, Тувинской автономных республиках, где хорошо развита индустрия, строятся гидростанции, через Бурятию проходит БАМ.
Но есть и такие народы, которые с незапамятных времен занимались, да и сегодня занимаются охотой, оленеводством, рыбной ловлей. А стройка пришла в тайгу и тундру.
С одной стороны, это хорошо: появились новые поселки с детскими садиками, с больницами, клубами. С другой — плохо: распугали зверя, оленям тесно в тундре, они не любят мест, где проложены нефтепроводы и газопроводы, где вездеходы оставили после себя топкие колеи.
И закон потребовал, чтобы геологи, строители, нефтяники не нарушали обычаи, образ жизни северян, не вытаптывали бы оленьи пастбища, не загрязняли реки. Пусть мчатся по тундре моторные снегоходы, но пусть будет простор и для оленьих упряжек! Дружба — это ведь и взаимное уважение привычек, занятий тех, с кем рядом живешь и трудишься, это и уживчивость добрых соседей!
Что же, все коренные северяне предпочитают свой прежний образ жизни? Вовсе не все. Кто хочет — пасет оленей. Кто хочет — выбирает другие профессии.
Климат на Севере изменился мало, а жизнь изменилась очень. Теперь даже у самого маленького народа свои врачи, педагоги, летчики, поэты, артисты. Все могут учиться, творить, сохранять свои полезные обычаи, жить среди привычной природы на земле отцов и прадедов.
Но сборная СССР, о которой пойдет речь, ни разу не выступала на международных спортивных соревнованиях.
Вообще это была необычная команда. В ней, например, не было запасных.
Если бы ее состав стали объявлять по радио, диктору пришлось бы не отходить от микрофона больше двух суток. Легко ли перечислить пятьдесят тысяч фамилий?
Да, именно столько человек было в этой удивительной сборной.
Она состояла из строителей, отовсюду приехавших в приволжский город Тольятти, чтобы строить автомобильный завод.
Похоже на то, как было когда-то давно в городе Горьком? Не совсем. Главное отличие: теперь собирались не парни с топорами и лопатами, а опытные строители, специалисты по железобетону, электросварке, металлическим конструкциям.
На стройке были русские, украинцы, белорусы, грузины, казахи, татары… Были сибиряки и жители пустынь. Были пожилые и молодые. И вот кто-то воскликнул во время торжественного собрания:
— Товарищи, да ведь мы — рабочая сборная СССР!
Выражение всем понравилось.
В настоящей сборной игрок думает не только о себе. У него в мыслях вся команда. Что, если он один будет пытаться взять ворота, вместо того чтобы дать пас игроку, у которого удобнее позиция? Что, если защитники начнут ссориться с нападающими, а у одного из защитников будет «зуб» на вратаря: зачем, мол, мне бросаться на атакующего форварда, пусть он забьет гол этому задаваке…
Таких сборных не бывает. Вся игра строится на чем? На единстве, на сплоченности в достижении общей цели.
Команда слушается тренера. Он самый опытный, он неотрывно смотрит за игрой, видит все ошибки и недостатки игроков. Каждый играет так, чтобы помогать остальным, выручать товарища, — вот тогда-то и придет победа!
А разве у рабочей сборной СССР, строившей заводы в Тольятти, не было похожих качеств? Выручать товарища в труде ничуть не менее важно, чем в спорте. И подчинять свою работу общему плану — тоже. Что произошло бы, если бы стены какого-нибудь цеха были готовы, станки поставлены, а бригада, которой поручили закончить крышу, лодырничала: успеем, мол, справимся, над нами не каплет. И тут вдруг ливень…
Я не раз приезжал на стройку, писал о ней. По-моему, такого в Тольятти не бывало. Но поручиться не могу. Знаю другие места, где подобные неприятности все же случались.
Завод давно построен и каждый год выпускает почти семьсот тысяч «Жигулей». Эти машины называются так же, как самые красивые приволжские горы.
Но что произошло с рабочей сборной командой?
Часть «игроков» осталась работать на заводе, переменив профессию: были строителями — стали автостроителями. Большинство перешло в другие сборные: у нас всюду стройки и каждой нужны опытные мастера.
Мы часто слышим по радио, читаем в газетах: такой-то город, или завод, или дорогу строят представители десятков национальностей. Это обычное дело. А о том, что работают они дружно, даже упоминать нет нужды, это уж само собой.
Некоторые рабочие коллективы можно, пожалуй, назвать международными сборными. С каждым годом их все больше.
Я уже упоминал о Совете Экономической Взаимопомощи. В него входят десять стран социалистического содружества — Болгария, Венгрия, Вьетнам, Германская Демократическая Республика, Куба, Монголия, Польша, Румыния, Советский Союз, Чехословакия. На основе равенства, товарищеской взаимопомощи, тесного, выгодного каждой стране и всем вместе сотрудничества они развивают народное хозяйство.
Эмблема СЭВ — две руки, сплетенные в крепком товарищеском пожатии. Многое умеют эти руки! В странах, объединенных Советом Экономической Взаимопомощи, живет менее одной десятой части населения планеты. А производят они треть всей мировой промышленной продукции и пятую часть сельскохозяйственной.
Так вот, о международных командах. Они строили энергетическую систему «Мир», нефтепровод «Дружба», газопровод «Братство». Когда был задуман большой газопровод — длиной 2750 километров — от предгорий Южного Урала до нашей западной границы, его сооружению помогали страны, для городов и заводов которых предназначался газ: Болгария, Венгрия, Германская Демократическая Республика, Польша, Румыния, Чехословакия.
Международная сборная справилась с делом быстро и хорошо. А готовый газопровод назвали «Союз».
Содружество братских стран помогало строить метро в Праге, целлюлоз-но-бумажный комбинат в Сибири, возле Усть-Илимской гидростанции. На Курской магнитной аномалии, где добывают железную руду, я много лет подряд встречаю болгарских строителей.
А недавно страны СЭВ договорились общими силами осуществить программу научно-технического прогресса до 2000 года.
Как и прежде, некоторые крупные работы будут выполняться международными сборными командами, в которые войдут и ученые с мировой известностью, и рядовые рабочие.
На эмблеме Совета Экономической Взаимопомощи можно было бы изобразить не две руки, а десять — по числу стран. На самом деле таких дружеских рук миллионы…
Но заводы стареют, как стареют люди. У старого человека не такие проворные, быстрые руки, как в молодости. И сердце уже не то: пробежал к остановке автобуса — чувствуешь одышку.
А на заводе старость вот в чем. Старые станки работают не так быстро и точно, как усовершенствованные автоматические последних выпусков. Изделий выпускают меньше, не всегда высокого качества. Часто останавливаются для ремонта.
Но что выгоднее, быстрее: строить на пустом месте новый завод или обновить старый, заменить его оборудование, станки, ускорить всю работу?