Он и ранее предполагал, что в недрах Кавказа таятся несметные богатства. Для поиска серы, необходимой при изготовлении пороха, горячих источников — для лечения людей от болезней он послал на Терек лейб-медика Готлиба Шобера.

Возвращаясь с Кавказа, царь повелел заложить в устье дагестанской реки Сулак крепость. Рукава Сулака при впадении в Каспий глубоководны, залив тих, можно спокойно держать военные и торговые суда. После обследования берега горной реки был обнаружен греческий городок под названием Ставрополь. Греки приехали сюда для распространения христианской веры среди мусульман. И поселение это означает «ставрос»—крест, «полис»—город, что-то вроде города Святого Креста,— объяснили Петру.

Закладывая крепость на Сулаке под чисто русским названием Святой Крест, царь рассчитывал, что она станет опорным пунктом, резервной базой для снабжения провиантом и вооружением гарнизонов, расположенных по побережью Каспия вплоть до Баку, надежным защитником торгового пути в Закавказье. Но замыслу этому так и не удалось сбыться.

В годы правления Анны Иоанновны под давлением знати, не. желавшей платить высокие военные налоги, было решено вернуть западные берега Каспия Персии, а крепость Святой Крест срыть, войска из нее перевести в устье Терека.

Иранский шах Надир, почувствовав ослабление на русской границе, обрушился на Армению, Грузию, Азербайджан и Дагестан. В Дагестане Надир принялся истреблять не только мужчин, но и женщин, детей, стариков, сооружая из их голов кровавые храмы, мстя за дружественный прием русских войск во время похода Петра Великого.

Огромная армия Надира рвалась к Тереку. Новая императрица Елизавета Петровна, желая исправить ошибки предшественницы в персидских делах, повелела в устье Терека, рядом с Кизляром заложить крепость о большим и хорошо вооруженным гарнизоном, превратив Кизляр в центр управления пограничными войсками в Прнкаспии.

Но предотвратить столкновения на юге новой императрице не удалось. Турецкий султан, опасаясь вторжения Персии на Северный Кавказ, начав войну с Россией, принудил Елизавету Петровну подписать в Белграде мирный договор, по которому Кабарда была признана «свободной», ничьей.

Царскому правительству пришлось подтягивать свои войска ближе к границе с Кабардой, которую турецкий султан намеревался из «свободной» превратить в свою собственную. В 1763 году Екатерина II высочайше повелела заложить на левом берегу Терека, западнее станиц Гребенского войска, крепость Моздок, поселив рядом с нею свыше пятисот семей волжских казаков и разместив их в станицах Мекенской, Наурской, Галюгаев-ской, Ищерской и Калиновской. Кроме того, пришлось возводить от Моздока до Азова, вдоль Черкасского тракта, линию укреплений из десяти крепостей.

«Вот какова обстановка на кавказском фланге нашей границы. И турки, и персы, и русские, даже англичане и французы тянутся к Кавказу, готовые смять друг друга»,— тяжело вздохнув, подвел итог размышлениям Суворов...

Разминаясь от долгого сидения, он вышел на крыльцо. На молоденькой, с оголенными розоватыми ветками и набухающими почками яблоньке, росшей во дворе, беззаботно чирикали воробьи. С улицы доносились веселые голоса. По высокому прозрачному небу не спеша плыло белесое с сизым подбоем облачко.

Сегодняшний мир жил свой спокойной жизнью, как будто не было на земле ни войн, ни слез и страданий. Люди в этот час, наверное, и не думали о том, что зловещая весть о новой войне разрушит их добрые планы, принесет невосполнимые потери, гибель близких.

«Блажен, кто не знает о приближении черного дня»,— подумал Суворов, чувствуя щемящую боль в сердце...

НЕОЖИДАННЫЕ УДАРЫ

Любил Суворов юг. Вот только март начался, а уже приятно пахнет пробудившаяся степь. В полдень лас-новый ветерок доносит из-за Волги терпкий запах нагретой солнцем пожухлой травы. Над головой редкой прозрачности голубизна неба. Зори тут румяны и скоротечны. Вечером быстрее чем на севере, наступают сумерки и сразу накатывает темнота, хоть глаз коли, что кстати Александру Васильевичу: привык рано ложиться спать. Утром едва забрезжит рассвет на востоке золотистой каймой, не успеешь повернуться с боку на бок, как уже полыхает багряное пламя и не спеша выплывает огненный шар: поднимайся скорехонько и берись за дело.

Суворов приказал хранить в тайне цель экспедиции. Астрахань, как никакой другой южный город России, был наводнен разноязычным купечеством: русские, татары, армяне, грузины, персы, греки, дагестанцы, имеющие связи в Дербенте, Кубе, Шемахе, Баку и Ре-ште. Не дай бог, дойдет до иранского шаха Ага Мохамеда весть о надвигающейся опасности. Поэтому интенданты, заключая сделки с помещиками и купцами, ссылались на то, что запасы продовольствия нужны полкам, расквартированным на Азово-Моздокской линии и на Кубани, где ныне неурожай. Среди чиновников ходило мнение, что Суворов приехал готовить парад в честь двухсотлетия взятия Астрахани Грозным, поэтому-то, возможно, прибудут сюда войска и из других волжских городов.

Только астраханского губернатора, командующего войсками на Азово-Моздокской линии генерал-поручика Якоби Суворов посвятил в свои планы. С Иваном Варфоломеевичем он познакомился год назад во время зимней инспекции. Теперь, уединившись с ним в просторном, светлом губернаторском кабинете, Александр Васильевич коротко рассказал о цели экспедиции и попросил всячески содействовать в подготовке сухопутных полков и флотилии к походу. Якоби, тучный, располневший за последний год, вытер платком высокий, белый лоб.

— А я, смею признаться, изрядно струхнул-с, подумал— ваше превосходительство изволило приехать, дабы взять в свои руки всю военную власть в наших краях. И такая, знаете ли, печаль нашла. Жалко прощаться со своим детищем — Линией-с. Столько сил на нее положил, денно и нощно заботясь о безопасности отечества. Зато теперь граница от Терека до Дона на крепкий замок заперта, ни один разбойник не проскочит.

— Ну, ну, милостивый государь, не хвастайте. Во время прошлогодней инспекции сколько «дыр» в вашей Линии я обнаружил. И каких! По тридцать верст шириною! Между крепостями целые отряды абреков запросто могли прорваться.

— По вашему требованию там теперь редуты, более двадцати,— оправдывался Иван Варфоломеевич, вынул карту из ящика стола, услужливо раскинул ее перед гостем.— Вот-с, удостоверьтесь, ни одного замечания вашего превосходительства не обошел.

Суворов насквозь видел Якоби, который из кожи лез, чтобы показать себя в наилучшем свете. И тогда, год назад, и теперь он старался пустить пыль в глаза. Взглянув на карту, Александр Васильевич указал на участок пограничной линии между крепостями Георгиевской, Марьинской и Павловской:

— Вот тут, вы, милостивый государь, мои рекомендации не исполнили. Вместо шести редутов, как я советовал, поставили четыре.

— Ваше превосходительство, сей участок самый спо-койный-с. В предгорье между Подкумком и Баксаном мирные кабардинцы проживают. У них ружей, боеприпасов мало. За горсть пороха дают бурку, за пять пуль — жирного барана. А с шашками да кинжалами лезть на крепости все одно, что на рожон-с,—осторожно настаивал Якоби.

— А нападение Дулак-султана на Ставропольскую крепость летом прошлого года?—напомнил Александр Васильевич.— Ведь полез на рожон султан, хоть Ставропольская крепость каменная, не чета Марьинской и Павловской, полевым... Смотрите, милостивый государь, как бы вам тут,— он снова ткнул пальцем на ослабленный участок Линии,— не опростоволоситься. Свинья лезет в огород там, где плетень редок.

Строить дополнительные редуты Якоби не хотелось, тем более теперь, когда Линия признана Военной коллегией вполне прочной, да и спокойно на ней. Устал он от этих забот-хлопот. Да и совет Суворова не опростоволоситься на участке между Марьинской и Павловской крепостями — всего лишь совет. Теперь граф не инспектирующий, а посему не указ для губернатора. Приехал готовить экспедицию, пусть занимается своим делом.

Пошел по Астрахани слух, что Суворов приехал не для парада, а чтобы сместить Якоби с губернаторского поста. Говорили об этом чиновники губернского управления, ненавидящие генерал-губернатора за жестокость, говорили купцы: «Слава богу, вымогателя-то сковырнут. Александр Васильевич, честная душа, не полезет в наш карман». Офицеры тоже считали, что давно пора приверженца штукмейстерства убрать от войск. Муштрой замучил...