— Давай с собой заберём, — как-то не уверенно предложил я…

— Хватай сумки, потащили в ванну, есть идея, — Смит застегнул сумку, с трудом взвалив её на плечо, по моим прикидкам там было не менее сорока килограмм.

Я потащил за ним следующую сумку, а потом подтаскивал и остальные. Смит аккуратно складывал пакеты с наркотиками в ванну, разрезая их ножом посередине с двух сторон и тонкой струйкой пускал воду, смывающую белый порошок в канализацию.

— Нам главное не надышаться самим этой гадости, а то тут сами и ляжем, — предупредил он меня, принимая очередную сумку.

— Интересно, куда вытекает здесь эта канализация? — задал я возникший у меня вопрос.

— Как куда, в море, естественно, тут очистных сооружений ещё не построили, несколько километров трубы по морскому дну и вся недолга. Море пока как-то справляется с потоком нечистот. Но близко к городу лучше не купаться, даже если захочешь рискнуть, по вполне понятным причинам. А вот рыбы тут от этого только больше стало.

— Представляю, что будет с этой рыбой, когда она весь этот героин схавает, она же на берег гулять пойдёт.

Не отрываясь от своего медитативного занятия, Смит громко рассмеялся.

— Вот завтра и посмотрим, что будет и кто куда пойдёт. Хотя на здешних рыб-то героин скорее всего вообще не подействует, они и без наркотиков все как одна больны на голову. А вот на тех, кто этого добра завтра не дождётся, подействует ещё как.

Целый час ушел на скармливание порошка канализации и последующую отмывку ванны горячей водой. Даже большую пачку стирального порошка засыпали, чтобы отбить запах наркотиков и прочистить стоки. Теперь будет сложно сказать, что здесь кто-то что-то такое делал. Затем Смит собрал пустые пакеты и уложил их в одну сумку. А эту сумку вместе с остальными запихнул в другую сумку, мол потом это с собой заберём. Пора было уходить, но я опять заглянул в арсенал, и найдя там ещё одну большую сумку набил её сколько мог патронами. Преимущественно 7,62х39, явно из-за ленточки, включая бронебойные и трассеры, но и остальных калибров хватало, брал всё что может пригодиться так или иначе. Были бы ручные гранаты, их бы тоже прихватил, но тут их не нашлось, даже странно, наверняка здесь это не единственный арсенал, но нам некогда искать. И всё же уйти с пустыми руками я никак не могу. Да, я теперь реальный хомяк, во всём, что касается оружия и патронов, а что? Здесь даже нашлись аж пять сотен СП-5 к моему "валу", в виде запечатанного цинка, хотя оружия под такой калибр я тут не обнаружил. Смит сильно огорчил меня, сказав не брать стволы, мол приметными могут оказаться, хотя я и примерялся к одиноко стоящему "баррету" пятидесятого калибра. Не знаю, зачем он мне, но просто очень соблазнительно выглядел. Однако какой-то большой американский ночной прицел в коробке с причиндалами я всё же ухватил, не удержался. Зачем он чеченам? Обойдутся. А вот мне может и пригодится. Никому здесь не буду показывать, уберу пока у себя куда подальше. Смит тоже прихватил себе изрядное количество патронов, не оставлять же хорошее добро врагу. Ещё раз разочарованно вздохнув тому, что нельзя утащить ничего из оружия, несколько неплохих игрушек я себе бы взял, мы закрыли арсенал. Как будто тут нас и не было. Молчать, жаба ненасытная! Умом всё понимаю, что будь я сам на месте чеченцев, на всё своё оружие по номерам базу бы вёл. Ну и по тому, за кем какой ствол записан тоже. Пропадёт где их человек, а ствол его вдруг всплывёт в оружейном магазине, вот и ниточки-зацепки появились. Потенциальная кровная месть от большой сплочённой группы – великая сила в здешних местах. Ох неспроста здешний оружейник русское оружие на витрину не кладёт, а трофеи так вообще в последнюю очередь достал, ох неспроста…

Мы выбрались из особняка тем же путём, как зашли в него, пригибаясь под тяжестью сумок с патронами. Я набрал не менее шестидесяти кило и еле-еле взобрался по шаткой лестнице на забор с большой сумкой на спине. Перед уходом мы постарались замести все возможные следы, которые так или иначе могут привести потенциальных сыщиков к нам двоим. Затем долго петляли на машине по кварталам, стараясь не пересекаться с маршрутами патрулей, которые Смит хорошо знал. После чего мы подъехали к задней двери магазина Мэри и перекинули награбленное добро в дом. Скинув с себя опостылевшую чужую одежду и протерев использованное оружие, его предполагалось вернуть тем, у кого взяли, мы загрузили в машину обоих связанных наёмных убийц, которым распутали только ноги. После чего Смит попросил меня пару суток не высовываться на улицу и держать включённым сотовый телефон. Затем мы крепко обнялись и он куда-то повёз наших пленников. Как он пообещал им и мне – выпускать пташек на свободу, предварительно поведав им, какую хорошую боевую операцию они провели сегодня ночью и что им за это будет, если они не успеют вовремя сбежать из города. Не уверен до конца, что он их реально отпустит, ну да не моё это теперь дело.

Я глубоко вздохнул ночной воздух полной грудью, и пошел отмываться в ванну. На востоке уже начало розоветь небо, оставалось чуть меньше часа темноты.

Десятый день

Я проснулся среди дня в совершенно восхитительном состоянии духа. Как будто с моих плеч свалился большой камень, и при этом придавил плохого человека на моих глазах. Смутно помню, как Мэри пыталась утром домогаться меня, однако не могу сказать, было ли что-то после этого. Посещая ванну и стоя под холодными струями душа, отметил, что почему-то у меня нет никаких глупых мыслей на тему того, что вчера я совершенно обыденно застрелил нескольких человек. Причём, застрелил спящих, не испытывая при этом никаких особых угрызений совести. Как будто тараканов на кухне тапком давил. Наверное перегорел уже, перестав воспринимать отдельную человеческую жизнь как что-то уникальное и сверхценное. Тут или ты или тебя, кто первый успел выстрелить – тот и молодец. Есть свои люди, за которых не жалко отдать свою жизнь, а есть враги, реальные или потенциальные, которых жалеть нельзя. Не знаю к добру ли все эти перемены или нет, будущее покажет.

Спустился в торговый зал показать Мэри, что несмотря на все сложности жизни, я снова готов к общению с ней. Она позвонила соседям и вскоре прибежал тот самый пацан, которого я повстречал в первый раз зайдя в этот магазин. Он иногда подрабатывал у Мэри, подменяя её, когда ей было это надо, заодно пользуясь возможностью немного поиграть на компьютере, который всё никак не желали покупать его родители. И я их вполне понимаю, кстати.

Едва мы оказались вдвоём на кухне, женщина уткнулась мне в грудь лицом, и разревелась. Несмотря на все мои жалкие попытки остановить поток её слёз, проплакала она минут сорок, выжимая со слезами из себя всё то нервное напряжение, которое накопилось у неё за прошедшую ночь. Поняв, что от меня ничего не требуется, кроме как быть простой промокашкой, я нежно гладил её по голове ничего не говоря при этом. Когда же она вдоволь наплакалась, она отстранилась от меня и подняв голову сказала

— Никогда так больше не делай, прошу тебя никогда.

Я глубокомысленно пожал плечами, мол, что я могу поделать, такова жизнь.

После чего она накормила меня завтраком, а сама не ела, просто наблюдая за мной, сидя за столом напротив. Я ещё не допил очень вкусный ягодный компот, когда зазвонил сотовый телефон.

— Слушаю, — сказал я в трубку.

— Слушай дальше, Алекс, ты не сильно будешь возражать, если я к тебе приеду?

Я посмотрел на Мэри и спросил её мнения насчёт званых гостей, она не возражала, хотя особой радости по этому поводу явно не испытывала.

— Приезжай, Смит, только ненадолго, сам знаешь кто волнуется при твоём появлении, ибо от него трудно ожидать что-то хорошее.

— Сейчас буду, — телефон показал, что связь прекратилась.

Через пятнадцать минут мой компаньон по ночным прогулкам заходил в магазин.